Белый тигр
Шрифт:
Чтобы добыть себе пропитание, княжич сплел тетиву из луба прошлогодней крапивы и с самодельным луком охотился на мелкую дичь – зайцев, перепелок, уток, после чего зажаривал их на костре. Так прошла одна седмица. Миновал тот период, когда юноша был растерян и чувствовал себя одиноким, скучая по дому и родным, когда по ночам лезли ему в голову мрачные мысли, навеянные недобрыми звуками ночного леса. Теперь он уже пообвык и освоился на своей поляне, и хорошо изучил окружающую территорию.
Вторая седмица ознаменовалась непродолжительными грозами. Днем тучи набегали редко, но по ночам над шалашом грохотало, сверкали молнии, и потоки воды заливали полянку, на которой обосновался юный княжич. Но юноша не боялся
А по утрам лес дышал свежестью, птицы, ликуя, заливались громкими трелями, повсюду виднелись шляпки разнообразных грибов, что радостно выскочили из-под земли, разбуженные благодатными каплями. Все было чистым и благоухающим, и даже небо как-то по-особенному голубело сквозь кроны, словно и оно тоже умылось дождем… Княжич наблюдал, как капает с отяжелевших дрожащих веток вода, как высыхают листики кустов, вновь становясь легкими и трепещущими – и ему казалось, что он чувствует связь между землей, солнцем и растениями. Солнце поило листья своим светом, окрашивая их в этот яркий зеленый цвет, а земля кормила стебли всем необходимым для их жизни. Невидимые глазу потоки струились внутри стволов, словно кровь в теле человека… И задумывался отрок о чуде Творения, о том, что все так гармонично и мудро устроено, и всем на этой земле найдется место, и всех она прокормит и обогреет, ибо так сотворил этот мир великий Яхор, пресветлый любящий бог. Но есть и темные силы, стремящиеся разрушить и уничтожить все доброе, справное и соразмерное, и силы эти ведут бесконечную борьбу со Светом. Тайком вползает Тьма в души людей, нашептывая и соблазняя, обманывая и мороча. И потому следует соблюдать чистоту в душе своей, не впускать туда темное, злое, не поддаваться вкрадчивому шепоту Тьмы…
В то утро княжича разбудило громкое сопение и хруст веток, словно какой-то крупный зверь подобрался совсем близко к шалашу. Схватив свой нож, юноша бесшумно выбрался из своего жилища. Прямо напротив, из ореховых зарослей, на него настороженно смотрели два черных глаза. Чуткие ноздри подрагивали, пытаясь распознать запах угрозы; животное то и дело встряхивало головой, которую щекотали тонкие ветви. На лбу нежданного гостя отчетливо виднелись два бугорка – это пробивались рожки.
Чаян стоял неподвижно, с интересом разглядывая животное. Без сомнения, это был молодой лосенок, только недавно вступивший на тропу самостоятельности. Любопытство привело его на эту поляну, столкнув с человеком нос к носу. Но малыш еще не знал, что двуногих следует опасаться. И теперь он стоял, не силах преодолеть свою любознательность, готовый при малейшем признаке опасности кинуться прочь, в чащу, на своих крепких копытцах.
– Иди сюда… не бойся… – тихо произнес юноша, затем медленно протянул руку по направлению к зверю и сделал незаметный шаг вперед. – Я не обижу тебя.
Животное недоверчиво фыркнуло, продолжая следить взглядом за маневрами странного двуногого. Чаян сделал еще один шаг вперед. Лосенок занервничал. Он стал постукивать передними ногами и энергичнее мотать головой. После того как юноша сделал третий шаг, инстинкты взяли свое – и зверь, сорвавшись с места, побежал. Однако, отбежав на несколько шагов, он вновь остановился и продолжал наблюдать за человеком.
Княжич стал осторожно приближаться к нему. Свой нож он заткнул за пояс, и теперь держал руки слегка разведенными в стороны, показывая, что не имеет дурных намерений.
– Не бойся, – увещевал он лосенка, – давай подружимся…
В ответ тот встряхивал
ушами, словно понимал, о чем ему говорят. Княжич, улыбаясь, медленно приближался к животному. На этот раз оно подпустило его поближе.– Я твой друг, – говорил юноша ласковым голосом, – я понимаю, что ты никогда не видел людей, но я не причиню тебе зла.
Он смотрел на лосенка не отрываясь – прямо ему в глаза. И вдруг явственно ощутил чувства животного; страх, трепет, любопытство – все это передалось ему, так, словно он сам был этим лосенком; точнее, будто какая-то часть его сознания перенеслась в голову зверя. Юноша замер, ошеломленный этими странными ощущениями. И одновременно он понял, что теперь властен над этим лесным детенышем. Что стоит ему мысленно попросить его стоять на месте – и он будет стоять…
«Так… Хорошо… – думал юноша, лихорадочно соображая, как теперь ему воспользоваться внезапно открывшимися возможностями, – успокойся, малыш… Стой там… Я хочу познакомиться с тобой поближе…»
Животное перестало нервничать. Игриво пофыркивая, оно преспокойно стояло за грядой сосенок, косясь на человека дружелюбным взглядом. Княжич подходил все ближе и ближе, и вот остался всего один шаг; юноша уже вытянул руку, чтобы погладить лосенка.
Внезапно в сознание юноши ворвалось что-то необычайно злобное и агрессивное; нет – скорее, дикое и необузданное. Кто-то рядом испытывал сильный страх, побуждающий к нападению. «Опасность! Опасность!» – вопила та часть разума человека, что была связана с лосенком. «Беги! Быстро!» – мысленно приказал он зверю – и тот, резко встрепенувшись, бросился в ту сторону, где темнела спасительная чаща. Он убегал от неведомой опасности, которую необъяснимым образом почуял человек.
А юноша, продолжая ощущать чью-то нарастающую агрессию, стоял, подобравшись и внимательно прислушиваясь к звукам леса, пытаясь распознать, с какой стороны ожидать угрозу.
Неожиданно что-то стремительное, полное ярости, бросилось на него сзади из ветвей крупного дуба, под кроной которого как раз и стоял княжич. В последний момент, почуяв смертельную угрозу, он резко обернулся – и рысь, стремительно атаковавшая из ветвей дерева, упала ему на грудь, повалив своим весом на землю. Если бы он не обернулся, то зверь мгновенно бы убил его, напав со спины и вцепившись клыками в шею. Машинально Чаян ухватил хищника левой рукой за горло, а правой потянулся за ножом. Прямо перед собой он видел ее желтые злые глаза, обведенные черной полоской, ощеренную пасть, из которой несло зловонием. Рысь сделала резкое движение мощной лапой – и длинные и острые серповидные когти, пробив грубый холст рубахи, глубоко вонзились ему в грудь. Теряя сознание и сходя с ума от боли, Чаян выдернул нож из поясных ножен и всадил его лезвие в мягкое брюхо зверя, а затем еще раз и еще. Рысь пронзительно закричала, со страшной силой выгибаясь в его руках, потом издала придушенный хрип и издохла.
Кровь из ран хлестала ручьями, юноша чувствовал слабость и головокружение. Отбросив тело убитого хищника, шатаясь и хватаясь за деревца, Чаян пытался добраться до своего шалаша.
«Помоги мне, великий Род, не дай умереть в расцвете лет! – взмолился княжич, чувствуя, как мутится сознание, – матушка родимая, заступись за жизнь сына твоего из благоуханных кущ Валоха… Не могу я покинуть отца, не могу оставить род свой, уйти вот так, не совершив ничего для народа своего, погибнуть безвременно от лап свирепого хищника…»
Он все-таки добрел до своего жилища, и там упал, окончательно лишившись сил. И тут же тяжкий бред овладел им – чудилось, что идет он, пробираясь сквозь серый, густой и липкий туман, который проникает под одежду тысячей холодных змей, пронизывая холодом и ужасом. Все тяжелее идти, руки и ноги с трудом слушаются… А где-то раздается зловещий и вкрадчивый голос, который все зовет, зовевт юношу к себе… Но не хочет поддаваться он этому зову, старается отвернуть от него. Но снова и снова раздается голос в тумане – торжествующий и леденящий, принадлежит он тому, кто готов поглотить его душу без остатка…