Белый вереск

Впрочем, ему будет чем полакомиться. С тех пор как Роберт ушел, Мэри почти все время что-то готовила, стараясь отвлечься от грустных мыслей. И от беспокойства.

Свежевыпеченные овсяные булочки и имбирные пряники, уже вынутые из печи, остывали на большом блюде, наполняя дом изумительным ароматом. Очищенные ракушки, собранные Катрионой, томились в небольшом котелке, висящем над очагом. Бульон будет готов только через час. А пока следует принести еще немного торфа: огонь в очаге того и гляди погаснет, а ведь надо еще столько всего приготовить.

Мэри оглядела пустой дом. «Хоть бы девочки скорее вернулись!» — подумала она.

Мерид пришла домой вскоре после ухода герцога. Сестру она с собой так и не привела, и Мэри попросила дочь сходить к полковнику и узнать, не вернулся ли он. А потом Мерид должна была отправиться на поиски Иена Александера, который мог что-то знать об Энгусе. Мэри не сомневалась: если ее муж заподозрил слежку, то он мог схорониться где-нибудь хоть на несколько месяцев, лишь бы не доставить неприятностей своей семье.

Но ведь была еще и Катриона! Как же Мэри молила Господа, чтобы герцог разыскал дочь и сейчас вез домой, к родным!

Женщина подумала о визите молодого хозяина. Да уж, ничего не скажешь: герцог оказался хорошим человеком. Мэри знала, что он никогда не позволит злодею Деймону причинить Катрионе вред. Она была довольна, что рассказала герцогу Девонбруку правду о Катрионе: как будто с плеч упала тяжесть, давившая на нее долгие годы.

Лишь одному человеку до этого была известна правда — мужу Мэри, Энгусу. Мэри вспомнилась та страшная ночь, когда она принесла крохотную, только что появившуюся на свет Катриону к себе домой. Ей тогда было семнадцать; с Энгусом они были только помолвлены. Родители Мэри понимали, что их дочь не могла поступить иначе, но все же они беспокоились. Энгус ухаживал за молоденькой Мэри, однако до женитьбы хотел обзавестись собственным хозяйством. А невеста очень любила своего жениха, но не думала, что он согласится воспитывать чужого ребенка. Так что в ту же ночь Мэри отправилась к Энгусу и сообщила ему, что не сможет стать его женой.

И лишь тогда Мэри узнала, что недооценивала своего жениха, Энгуса Макбрайана.

Он отказался даже выслушать ее. С молоком матери Энгус впитал древние традиции клана Макбрайанов, с младых ногтей он твердо знал, что каждый шотландец должен быть порядочным человеком и что он имеет обязательства не только перед своим лордом, но и перед окружающими. Поэтому Энгус и заявил, что забота о новорожденной дочери сэра Чарлза, которого в их местности все любили и уважали, вовсе не обременит их семью. Он почтет за честь для себя вырастить осиротевшую девочку.

Задумчиво посмотрев на огонь, Мэри еще раз возблагодарила Господа за то, что их семья пребывает в добром здравии.

Поставив кочергу на место, Мэри отправилась в кладовую, где стоял большой деревянный ящик, который Энгус сделал специально для хранения торфа. Наклонившись, женщина стала вытаскивать из него кирпичики жирной земли, как вдруг в дверь постучали. Мэри с облегчением вздохнула: видно, Господь услышал ее молитвы.

— Мерид! — крикнула она. — Это ты? Узнала что-нибудь о полковнике? А может, ты и Иена разыскала? — Подхватив корзину с торфом, Мэри поспешила в кухню. — Я как раз хотела посильнее разжечь… — Женщина резко осеклась, увидев, что в дверях стоит вовсе не Мерид. И не Энгус.

Мэри, оцепенев, смотрела на человека, чья богатая одежда смотрелась так нелепо в ее скромном жилище.

Да, он, конечно, постарел, но время не потушило злобного огня в его дьявольских глазах. Сколько она молилась о том, чтобы никогда больше не видеть этого лица! Он холодно улыбнулся, и Мэри показалось, что мимо нее пронесся порыв леденящего ветра; от этой улыбки по ее телу побежали мурашки.

— Ну здравствуй, шотландская колдунья, — заговорил он. — Ждала, что я приду за тобой?

Ничего не ответив, Мэри выронила из рук корзину с торфом и бросилась в глубину дома.

Пламя свечей таинственно плясало в полумраке, освещая пещеру, где на полу сидели Роберт и Катриона. Две из четырех свечей погасли; две оставшиеся постепенно тоже догорали. Катриона задумчиво смотрела на них. Скоро они окажутся в кромешной тьме. Да, их будет окружать полная темнота, а тишину нарушит лишь отдаленный гул морского прибоя.

Море забрало к себе ее отца.

Слезы беззвучно текли по щекам девушки, она чувствовала полное опустошение. За что все это? Ведь отец хотел всего лишь прокормить семью, обеспечить родным скромное, но достойное существование. Он не хотел мириться с нищетой, не желал, чтобы они жили, как многие фермеры, оставив надежду на лучшее. Можно не сомневаться: если бы был другой способ заработать на жизнь, Энгус непременно выбрал бы его. Но этого способа не было, и гордый шотландец не опустил руки.

Он делал все возможное, чтобы его семья ни в чем не нуждалась. И вот теперь он погиб.

Роберт не видел слез девушки, но чувствовал, в каком она состоянии. Протянув к ней руку, он погладил ее по щеке. Катриона крепко ухватилась за него. Она надеялась, что есть еще что-то, кроме этой устрашающей пустоты внутри, и едва сдерживалась, чтобы не вскочить на ноги и не закричать от сжигающей ее боли утра, ты.

Да, ей нужно было почувствовать, что жизнь все еще теплится в ней.

— Ты нужен мне, Роберт, — тихо прошептала она. Обхватив его за шею, девушка привлекла Роберта к себе и приникла к его губам страстным поцелуем. Ей хотелось спрятаться за его силой, его теплом…

Роберт ответил, понимая, какие чувства владеют девушкой. Он безумно хотел Катриону, жаждал разделить с ней горе, утешить ее.

Он понимал ее как никто другой, потому что еще совсем недавно сам страдал и знал, как важно в такой момент участие близких. В трудные минуты, когда, казалось, горе испепеляло его душу, никто не пришел ему на помощь. До тех пор, пока он не встретил Катриону.

Когда поцелуй прервался, девушка отстранилась от него.

— Ох, Роберт, — с горечью в голосе выдохнула она. И разрыдалась.

— Ш-ш, любимая, — прошептал герцог, поглаживая ее по голове. — Давай не думать о том, что ждет нас там, за пределами пещеры. Сейчас мы здесь, мы вместе. Давай пока просто будем такими как есть и постараемся казаться друг другу такими, какими мы хотели бы друг друга видеть.

Прижав Катриону к себе, он припал к ее губам горячим поцелуем. Его язык проник в ее рот, они с жадностью пили нектар губ друг друга. А потом его сильные руки осторожно уложили ее на пол. На мгновение оторвавшись от девушки, Роберт в один миг сорвал с себя рубашку и, сложив ее, подложил под голову Катрионы.

Она любовалась его телом, четко выделявшимся в полумраке пещеры. Под кожей плоского живота и широкой грудной клетки играли мощные мускулы. Роберт был прекрасен, как греческий бог. Приподняв руку, Катриона дотронулась до него, изнывая от желания.

Опустившись возле Катрионы на пол, Роберт медленно распростерся на ней. Она взяла его лицо в свои ладони, а потом ее руки скользнули по его густым волосам, по плечам, по спине… Его тело было твердым и упругим. Катриона закрыла глаза, когда пальцы Роберта осторожно пробежали по ее ногам, стягивая с них по очереди чулки.