Белый вор

– Попова знаю. На старости лет дедок с ума спрыгнул, у эвенов залёг. На передовую отвык ходить, - покачал головой Койот.

К Койоту подошёл кряжистый «танк», шепнул на ухо. Койот отмахнулся.

Осмелился приблизиться Кощей:

– Извините… - Кощей, начинающий подниматься ворюга, мялся, сомневаясь, как точнее и ненавязчивее обратиться к авторитетам. Наконец, выдал перл красноречия: - Бугры…

«Танки» захохотали. Койот расширил щель улыбки, показав сломанный зуб.

– … в бане палили. Пора бы когти рвать.

В подтверждение слов Кощея мимо с включёнными сиренами пролетели, скрежеща тормозами на поворотах, два милицейских уазика.

– Так близко искать не станут, - уверенно сказал Койот. – Выступление моё коротким будет… Инкассаторов брал?

Странник промолчал.

– Брал, - сам себе подтвердил Койот. – На магаданской земле работаешь, в общак – тридцать процентов. Ты пришёл, добро пожаловать, но мы тебя не звали. Спросил бы, может, банк у нас тоже запланирован был, да мы ждали. Ты с пацанами не познакомился, наперёд прогопстопничал. Сгастролировать захотел, отдай долю в срок, и езжай путь – дорогою… Думай и подкатывай в Центральный. В любое время, без базара… - смерив Странника взглядом, Койот пошёл к джипу.

Три машины эффектно развернулись и выехали с тротуара на улицу.

В «Волге» Странник вздохнул:

– Откуда Койот разнюхал?

– Братва всегда в теме, - философски заметил Пятидесятник. – Мусора не знают, братишки же в момент просчитают, где, кто и как.

Странник разозлился:

– Верущий, сказал – сожги «Волгу». Не свети после инкассации.

– Чего хочешь?

– «Лексус» мне подгони. Полный привод. Внедорожник.

– Вот с « лексусом» и засветишься. Их у нас катает мало.

– А ты не новьё бери. Нужна боевая машина.

Пятидесятник кивнул.

17

ДОГОВОР С ЛЮБОВЬЮ

Вечером следующего дня Странник сидел с Койотом за столом в Центральном. Койот лениво тасовал карточную колоду, неожиданным ловким движением стараясь поставить попадавшиеся «картинки» на ребро. Глаза Смотрящего туманились «герычем», поэтому движения получались не особо ловкими. Странник принёс долю, сэкономленную на застреленном охраннике. Настроение Койота заметно улучшилось.

– Понятий не имею, кто со стволом в баню мог сунуться, - размышлял он, прикуривая одну сигарету от другой.

– У искателей тоже стреляли, - на беду напомнил Странник.

– В обиде я на тебя за Старшого. Хромым на остаток жизни хорошего мужичка сделал.

– Я думал, его ребятки для острастки пальнули.

– Индюк думал, - кольнул Койот.

– На обиженных воду возят, - не остался в долгу Странник.

– Вижу, смертишка за тобой ходит. Надо бы разобраться.

– А как?

– Никого не подозреваешь?

– Абсолютно!

Койот бросил колоду:

– Чего делать-то?

Он внимательно смотрел на Странника. Щупал взглядом.

– Что делать, я знаю. Надо банк брать. Один я не потяну… И ты, говорил, собирался.

Странник подозвал Кощея. Ногой подвинул стул.

– Банк твой будем брать.

Кощей присел и тут же вскочил ужаленным:

– Вы чего?! Вы чего?!.. Я пойду.

– Я тебе пойду! – оборвал Странник. – Ищейки на тебя по любому выйдут за инкассаторов. Поможешь взять банк и перейдёшь на нелегалу.

– Как жить?!

– А мы как живём? Хлеб жуём, землю топчем.

Странник заказал водки и закуски, чтобы не на сухую обмозговать новый план.

После ресторана он поехал не к Пятидесятнику, а поднялся в номер гостиницы, куда велел доставить Парикмахершу. Она на этот раз была свободна.

Парикмахерша распила со Странником бутылку водки, по – серьёзному, без закуски, запивая соком, и после первой палки пошла выкладывать философию. Миром, по бабьему мнению, правит секс. Чего ещё? Живёшь, пока хочется. Что мужикам от женщин надо? Известно. Не во тьме прозябаем… Парикмахерша ходила по номеру с зажжённой сигаретой и голой грудью, стряхивая пепел в горлышко пустой бутылки. Периодически она останавливалась и разглядывала себя в большом зеркале. Ей близилось двадцать семь, и она искала морщинки. Миниатюрное телосложение сдерживало увядание.

Странника развлекали девушкины рассужденья. Единственно, он просил не равнять его с мужиками. Он – вор. Другая масть. Мужики работают, воры – никогда. Парикмахерша быстро усвоила разницу. Повадка другая, хоть и шарики в залупу не вшиты. Странник был первый вор в её жизни, если не врала. И Парикмахерша запала на него. Сразу попросила забрать её из говённого Магадана в какой – нибудь престижный центр, Владик или Новосибирск…

Особенно Странника забавляли пьяные шатания Парикмахерши по номеру и серьёзное лицо при рассуждениях. Домой-то дойдёшь? Доеду. Меня дота сынок ждёт. Сколько лет? Девять. Уже большой. Любимый… Странник обнял Парикмахершу сзади и поднял лицом к зеркалу, растопырив ноги, как в гинекологическом кресле. Ничего себе вагина. Удивительно, что при оплачиваемом блятстве, не раздолбана до размеров малой сковороды.

Странник трахал Парикмахершу в ванне – джакузи, потом – на скрипучей двуспальной кровати. Поимел во все дырки. Парикмахерша забывала себя от кайфа, подкидывала до боли в лобке. Проказничала, отдавалась шутя. Парикмахерша растопырила ноги чуть не до шпагата и в экстазе сбила стопой один из настенных светильников. На пол полетело стекло.

В номер осторожно постучали. Странник схватился за широконосый «магнум», подарок Койота. Коридорная напомнила: надо освободить номер к семи утра. Въедет большая московская шишка. Номер в гостинице был лучший, генеральский.

Невыспавшийся, с набитым лобком Странник ушёл полвосьмого, втридорога уплатив за разбитый светильник. Коридорная уверила, больше не пустит. Шлёпнуть бы крысу, да недосуг.

Внизу в едальне ожидал Степанов. Ему уготовано полдня, пока не проветрится, вдыхать испарения Парикмахерши и Странника. Смазка и молофья – ароматное сочетание.

Странник увидел крепкого лысеющего мужчину с большой кружкой свежесмолотого кофе и остановился. Степанов сидел спиной и не заметил Странника. Тот же изучил его хорошо. Ещё в сауне ему показался знакомым голос. Теперь ошибки быть не могло.

18

БАНКОВСКОЕ ДЕЛО

Центральное отделение Сберегательного банка находилось как раз напротив Областного Управления Внутренних дел. В перерыве совещания по факту массовых беспорядков и побега заключенных из Пятнадцатого ИТУ высшие милицейские чины стояли у окон туалета, курили. Старый Хозяин – Воронин был коммуникабельный человек и отличный служака, многие его знали, с ним неоднократно выпивали, но случилась такая напасть – бунт осуждённых. Пять – шесть беседовавших офицеров сходились на том, что Воронина переведут, и отнюдь не с повышением. А ведь он вот-вот Академию должен был закончить, на старости лет получить диплом о высшем образовании и звание подполковника. До пенсии оставалось недолго, вышел бы полковником. Но бывает и на старуху проруха, от случая не убежишь. Пятнадцатая – плохая зона. Чёрный беспредел. Но на Колыме нет лёгких зон.