Белый змей Конохи

Когда нам удалось оторваться от Кири и трех Мечников Тумана, мы наткнулись на батальон Страны Земли. Просто фатальное невезение. И понятно, кто опять огреб больше всех. Тот, кто не мог нормально сражаться, то есть Джи. Нейротоксин, который он на себе испытал, по эффекту почти не уступал химическому оружию нервно-паралитического действия из моего прошлого мира. Минуты не прошло, как у Жабьего мудреца начались одышка, рвота, миоз, ручьями потекли слюни, слезы и пот. Нам еще повезло, что уже несколько дней мы все находились на диете из высокоэнергетической и хорошо усваиваемой пищи. Непроизвольная дефекация, даже в случае с имеющими уникальную микрофлору шиноби, — это далеко не самое лучшее, что бывает в жизни.

И вот теперь мы оказались в какой-то пещере на границе Страны Деревьев и Страны Земли. Каким-то чудом взобрались по осыпавшемуся склону, окопались… И застряли.

— Может, попробуем вывести яд? — предложил Джи, не дождавшись от нас ответа на свой вопрос.

Пещеру и всю скалу вместе с ней снова тряхнуло. Это шиноби Камня нас осаждают. Закидывают техниками, после того как не смогли ворваться внутрь и взять нас нахрапом. Упорные…

Расстроенно припомнив свое невезение и упорство шиноби Ивы, я аккуратно подгреб угли в костре, чтоб вода в походном котелке быстрее нагрелась.

— Во-первых, это бесполезно. Яд уже попал в нервную систему. Обычным кровопусканием дело не решить. И во-вторых, ты что, хочешь помереть?! — едко спросила Цунаде, не переставая вкачивать в Джираю лечебную чакру. — Ты жив сейчас только благодаря яду красавки, который блокирует паралитический токсин.

— Да блокирует он пока что только меня. И парализует лучше, чем тот яд, — буркнул Джи.

Я бы мог, конечно, объяснить ему, что он попал под воздействие какого-то фосфор-органического боевого отравляющего вещества или его аналога, который ингибировал фермент ацетилхолинэстеразу. Из-за этого в синаптических щелях нервных синапсов отшельника выросло содержание ацетилхолина, который теперь нечем расщеплять. А ацетилхолин — это нейромедиатор, запускающий передачу электрического потенциала в парасимпатической нервной системе. Из-за отравления возбуждающие сигналы к органам поступают непрерывно, отсюда и весь «приятный» букет симптомов. Атропин из красавки заблокировал холиновые рецепторы в синапсах, сделав их нечувствительными к ацетилхолину. Один яд спас нашего напарника от другого, подарив ему пару дней жизни. Но намного здоровее он от этого не стал. И техника Мистической Руки тут не сильно поможет.

Есть, конечно, в арсенале Цунаде и специальные техники для вывода ядов. Они могут разбить образовавшиеся химические связи чакрой и вытянуть токсин из тела. Однако даже ирьенину высшего класса в полевых условиях подобные операции проводить сложно. В идеале нужны лаборатория, операционная, условия для концентрации и ассистенты. У нас ничего подобного не было даже близко, нужно было спешить, уходить от преследователей. И в итоге мы упустили время. Связь фосфорорганических ядов с ацетилхолинэстеразой усиливается со временем. И разбить ее сейчас даже в самых благоприятных условиях было бы почти невозможно. Нужно сначала ослабить связь, а потом уже выводить токсины.

Да, я бы мог все объяснить, но не думаю, что это было бы уместно.

— Орочи, есть идеи? — требовательно обратилась ко мне Цунаде.

Ну, вообще, есть одна. Классическая. Каноничная даже, я б сказал. Бросить Джи, и спастись самим. Потому что, таща на горбу его тушку, мы далеко не уползем. Его б сейчас запечатать в деревянной бадейке, да у меня подходящего контейнера с собой нет. Дрова для костра мы в свитке носили, а вот бочки деревянные — нет.

— Я вспоминаю, — вместо логичного предложения бросить отшельника, ответил я, принюхиваясь к отвару в котелке.

— О здорово проведенных вместе днях? — кажется, расчувствовавшийся Джирайя даже всплакнул немного.

Хотя, может, это только последствия отравления. Я удивлен, что он вообще сейчас в сознании. Красавки-то он получил более, чем достаточно. Но чакра и избыток энергии пока держали его на плаву. Даже сознание не помутнело.

— Нет, лекарство, — качнув головой, ответил я.

Землю снова тряхнуло. Вздохнув, я провел рукой по сухим от пыли, грязным волосам.

Идеальная память это хорошо, но она подводит, когда пытаешься вспомнить то, что никогда не знал. Джирайе повезло, что несколько лет назад я вплотную занялся апгрейдом своей нервной системы и ее ускорением. Тогда пришлось хорошенько изучить работу синаптической связи. Джирайе нужен реактиватор холинэстеразы. И поскорее. Имея мое тело, получить лекарство или яд не сложно. Но вот подобрать подходящую формулу не так-то просто. Главное, я знал, что такие вещества есть…

Плохо, что подопытный у меня один. Вот не думал я, что в этом мире додумаются до чего-то вроде зарина или зомана. А то заранее бы озаботился созданием антидотов. Повезло еще, что я вовремя определил симптомы отравления, а в собственном арсенале нашелся подходящий яд, чтоб помочь Джирайе.

— У нас не так много времени, — напряженно сказала Цунаде, когда наше убежище вновь тряхнуло.

— Я укрепил своды, — махнув на выращенные Дотоном колонны, ответил я. — День протянем, Хиро закрывает вход.

Сенджу обожгла меня недовольным взглядом. Она имела в виду совсем не то — у нас мало времени, чтоб спасти Джи. Но это я и без нее знаю. Поэтому я проигнорировал ее недовольство, вместо этого подняв с углей котелок и осторожно сняв с кипятка грязную пенку. Отвар резковато пах травами, но ничего.

— Вот, держи, — нацедив в керамическую чашку немного зелья, протянул его Цунаде.

Несколько секунд подув на парящий напиток, девушка осторожно пригубила его, прислушиваясь к ощущениям. После чего удовлетворенно кивнула, выдав вердикт:

— Не пилюли клана Нара, но тоже неплохо.

— Ну, сейчас не весна, чтоб с оленей панты собирать для снадобий. Да и оленей в этой пещере что-то не водится, — разведя руками, ответил я.

— Нара могли бы делиться сырьем, а не пытаться поставлять только готовый продукт, — ворчливо заметила Цуна, стараясь напоить больного. — Не вороти морду! Это поможет.

— Да ты хоть подуй на этот кипяток еще немного! — искренне возмутился Джирайя.

Криво улыбнувшись, я посмотрел на не перестающую переругиваться парочку. Эти даже на смертном одре могут найти повод уколоть друг друга. Сейчас, на войне, кажется, ситуация становится только еще более острой. Интересно, что вообще у них творится в голове? Может, это выход для накапливающегося стресса?

Наше поколение — это же дети теперь уже Первой мировой войны. Те, кто вкусил ее горькие плоды. И сейчас пожинал урожай Второй. Смерть кругом. На полях сражений, в деревнях, находящихся в глубоком тылу. В Стране Огня пока еще не голод, но что-то близкое к этому. Люди мрут от нехватки пищи, от набегов шиноби, от болезней, концентрируются беженцы в центральных районах, по дорогам ходят сироты. Буквально под носом у нас случилась вспышка какой-то заразы. Карантин уже сейчас не особо спасает, но если боевые действия затянутся, то, скорее всего, повторится история с эпидемией, которая случилась после прошлой войны.

В таких условиях можно и рассудком повредиться, если пытаться сохранить в себе человечность. Характер Джи позволяет переживать это относительно легко, а вот Цунаде ищет спасения в привычных вещах, например, в перебранках.

Хотя мне ли об этом судить? Как выяснилось, мои наблюдения за людьми не многого стоят. Заглянуть в их душу — вот это было бы интересно. После контакта с Юко Учиха я понял, что еще многого не знаю. Вот бы овладеть ее техникой… Или, лучше, изучить хиден клана Яманака! Может, раздобыть свежий труп одного из них? С помощью техники Дотона, Шиши Доджо, можно было бы поднять разумного зомби и его допросить. Вызнать все тайны.