Бенефис чертовой бабушки

Рационалистка Наташка быстро сообразила, что к чему. Заставив меня выпасть из машины, по непонятной причине полезла следом за мной, хотя имела возможность спокойно выйти с другой стороны. На мой всплеск возмущения среагировала странно: «Не фига на дороге грязь разводить!»

На этом мы с ней благополучно и умолкли. Из леса к нам со страшной скоростью неслось что-то непонятное – на четырех конечностях и в треть человеческого роста. Судя по тому, как расходилась волнами высокая трава, силищей эта особь обладала неимоверной. Димка выскочил из машины именно тогда, когда Наташка в нее заскочила. Вместе с моей видавшей виды ветровкой, у которой волею моего необузданного упрямства была сломана молния. Рассталась я с курткой довольно легко, поскольку не могла сдвинуться с места, тогда как она – запросто. Но надо отдать подруге должное, швырнув ветровку на голову Борису Ивановичу, она тут же поспешила обратно. Борис Иванович, вынужденно оторвавшись от импровизированного клобука, крякнул с досадой, но уже в следующую секунду оказался впереди нашей группы. Ему больше всех и досталось. Вылетевшая на дорогу со скоростью пули Денька не долго колебалась. Мигом определила, кому ей броситься на грудь. Разумеется, первому встречному. Им-то и оказался Борис. Остальные под напором искренней собачьей радости, отягченной неустойчивостью Бориса, повалились кто куда.

Пожалуй, я одна успела отметить момент появления Даньки. Просто раньше всех завалилась особняком в кусты. Решила, что мне там достаточно комфортно, но ровно до того момента, пока не начну вылезать. Остальные кучковались прямо у колес, мешая подниматься друг другу. Димка мужественно подвывал, обзывая Деньку «соб-бакой!». А я впервые удивиться схожести Данькиного имени с собачьей кличкой. Разница всего в одной гласной. Лицо юноши, показавшегося следом за Денькой, выглядело испуганным, взгляд метался из стороны в сторону, мало того, он еще и оглядывался назад. При этом торчал на одном месте как пугало огородное, не выпуская из рук доверху полную корзину грибов.

– Будешь очередной раз с визитом у Газонокосильщика, передай ему благодарность за спасение моего мужа, – проникновенно прошамкала ему я. И только потом выплюнула изо рта что-то непонятное. Какое счастье, что не надкусила и не разжевала!

Выражение лица юноши мигом переменилось. На меня в упор смотрели злые, колючие глаза волчонка.

8

– Ты что, издеваешься?!

Успевшая подняться с земли раньше всех Наташка отвлекла внимание Даньки на себя.

– Ну что вытаращился, как рак-отшельник на фотомодель, занявшую его раковину? Бросай свою корзину, надо Ирину Санну вытягивать. Видишь, какая туча нахлобучивается?

Я активно забарахталась, чувствуя, как какие-то колючки норовят ободрать кожу и уверяя при этом Наташку, что сама себя вытащу. Очередной порыв ветра фактически заткнул мне рот залетным комком сухой травы и заставил меня умолкнуть. Да что же это такое! И сказать ничего нельзя.

В один миг потемнело. Яркая вспышка молнии и почти сразу последовавший за ней удар грома заставили меня в рекордно короткий срок выполнить свое обещание. Ободралась я при этом основательно.

Надежда на «сухую» атаку грозового облака не оправдалась. Дождь задержался только на минутку, а затем обрушился на землю с необузданной силой. Несмотря на то что все успели разместиться в машине, оптимизма от общей картины за стеклом не прибавилось. Создавалось впечатление нереальности происходящего. Мир сузился до размеров фантастически маленького гаража, стены которого были сотканы из плотных дождевых струй. Мокрая Денька никак не могла угнездиться в ногах и принимала бесконечные попытки запрыгнуть Наталье, Борису или мне на колени. Больше всех повезло больным на одно и то же по счету правое колено – Димке и Даньке. Первый сидел пассажиром в обнимку с корзиной. Из-за ливня не нашлось времени разместить ее в багажнике. Данька пребывал за рулем в готовности номер один и ждал Димкиной команды трогаться. Я всерьез опасалась, что юноша завезет нас не туда, куда надо.

– Да-а-а… Сорвался наш план, – посетовал Борис, скидывая собачьи лапы. – Даня, если не секрет, где ты охотишься за грибами?

– В лесу.

– Надо же! Ты что, хорошо ориентируешься? Не боишься здешних глухих мест?

– Не боюсь. У меня с собой навигатор.

– Хорошая штука.

– Да. Удобно.

Разговор явно не клеился, и несмотря на это, в него влез Дмитрий Николаевич:

– Слушай, а возьми-ка завтра за грибами меня.

Данька с ответом помедлил.

– Боюсь, ничего не получится. Мне надо уезжать. Да вы ведь тоже куда-то собирались?

– Собирались и собираемся. Брысь!

Наташка в свою очередь скинула со своих коленок собачьи лапы. Надо полагать, следующая очередь моя.

– Намеченные три дня истекают сегодня. Утром и выедем. Так что никаких грибов.

– А хотите, возьмите мою корзину? – с неожиданным энтузиазмом воскликнул Данька. – Там в основном одни белые да красноголовики-подосиновики. Можно и рассортировать.

– Ир, ты за белых или за красных? – перекладывая собачьи лапы на мои колени, поинтересовалась Наташка.

– Я, как Василий Иванович Чапаев, за Интернационал.

Моими стараниями Денькины лапы вернулись к Наташке.

– А тебе, случайно, никто в лесу не встречался? – продолжал приставать к парню Димка.

Я всполошилась. Юноша и так напуган. Этот его злющий взгляд… Ну, точно, завезет куда-нибудь! Например, вправо от развилки. Интересно, почему туда нельзя ездить? Не отрываясь от раздумий, деланно и очень противно расхохоталась, давая понять, что господин Ефимов очень удачно пошутил. Денька добровольно улеглась между сидениями, Наташка шлепнула меня по руке, призывая немедленно заткнуться, пока из-за пелены дождя не показался оборотень. Как пить дать, примет меня за соратницу. От моего приступа веселья холодный пот выступает. Борис участливо протянул мне бутылку минеральной воды. Поморщившись, я отказалась, нарвавшись на Наташкино замечание о явном проявлении у меня признаков бешенства. Димка смолчал. В тот миг я еще не знала, что мой муж сделал из моего смеха правильные выводы – принял его в качестве предостережения.

Борис замурлыкал какую-то нудную мелодию. Дождевые струны редели, становясь все тоньше и тоньше. Они уже не выбивали сумасшедший степ на металле машины. Насквозь промокший лес выглядел жалко и наводил тоску. Сейчас бы солнышка…

Оно показалось сразу, как только я нарисовала себе мрачную картину возвращения в Кулябки.

– Поехали! – радостно скомандовал Димка, и мы покатили вперед, искать подходящее место для разворота. Искали недолго, а вот устроились на нем основательно. Машина прочно завязла в весьма привлекательном с виду болотце. Часа полтора ушло на то, чтобы наш вездеход выбрался на дорогу. Причем именно тогда, когда за руль сел Димка.

– Плохо себя ведете, молодой человек.

Не выдержав, я неслышно приблизилась к Даньке, сосредоточенно наблюдавшем за выползанием машины из чавкающей жижи. И сквозь зубы бросила ему очередной вызов, предварительно убедившись, что никто, кроме него, меня не услышит. От неожиданности юношу занесло на куст орешника.

– Охмурил Юльку, навешал девчонке лапши на уши, а теперь в кусты? Цель оправдывает средства?

Я бы могла и продолжить обвинения, но неожиданно для себя чихнула.

– О как! Нашего «Сусанина» ветром сдуло! – обрадовалась Наташка смене зрелищного мероприятия. – На орешнике повис. Это Ирка на него начхала. Тебе помочь, трудовой резерв, или так и будешь отсиживаться в запасе?

Данька ответил действием – взбрыкнул и принял нормальное положение. Глядя исключительно себе под ноги, зашагал к машине, но уперся в спину Бориса. Тот как раз считал ворон, стремясь уличить жену в ошибочном определении их количества. Наташка навскидку определила кружившую над нами стаю в двадцать пять голов. Метавшийся по дороге в поисках истины Борис Иванович сбился со счета на восемнадцати и тут же спросил у подвернувшегося Даньки, откуда здесь могут быть вороны?