Бенефис Лиса

— Он никогда не будет принадлежать никому другому, никогда не узнает другой женщины.

Она глубоко вздохнула, словно в попытке обрести ясность мысли, а Мартиньи сказал:

— Теперь, давайте послушаем хорошие новости.

Женщина подала Саре колоду карт Таро, охватила руками руки Сары, потом забрала у нее карты, перетасовала их и вытащила три карты.

Первой была Храбрость — молодая женщина, сжимающая пасть льва.

— Есть возможность приступить к исполнению важного плана, если есть желание рискнуть, — сказала цыганка Сара.

Второй картой оказалась Звезда — нагая девушка, стоявшая на коленях у пруда.

— Я вижу огонь и воду в одно и то же время. Противостояние. Но вы преодолеете и то, и другое, оставшись невредимой.

Сара повернулась к Мартиньи.

— В этом месяце, в Кромвеле, зажигательные бомбы попали в сестринское общежитие. Огонь и вода из пожарных шлангов были повсюду.

Третьей картой был Повешенный. Женщина сказала:

— Он не изменится, как бы долго ни провисел на дереве. Он не может изменить изображение в зеркале, как бы сильно он его ни страшился. Вы должны путешествовать в одиночку. В несчастьях вы почерпнете достоинство. Вы найдете любовь, только перестав ее искать, но этот урок вы должны выучить.

Сара сказала Мартиньи:

— Ну, теперь вы.

Цыганка Сара сложила карты.

— Мне нечего сказать джентльмену, чего он еще не знает.

— Лучшее, что мне довелось услышать после братьев Гримм. — Мартиньи положил на стол фунт и встал. — Пошли.

— Вы сердитесь? — спросила Сара, когда они пробирались сквозь толпу к деревенскому бару.

— Почему я должен сердиться?

— Это же просто развлечение. Ничего, что стоит принимать всерьез.

— А я все принимаю всерьез, — уверил он Сару.

В баре было людно, но им удалось найти пару свободных мест в углу около камина. Мартиньи заказал ей пиво, а себе виски.

— Теперь скажите мне, что вы обо всем этом думаете? — спросил Мартиньи.

— Гораздо интересней, чем в палатах Кромвеля.

— При других обстоятельствах, вас бы тренировали в течение шести недель, — сказал Мартиньи. — Шотландское нагорье, чтобы укрепить ваши силы. Курс рукопашного боя и тому подобное. Двенадцать способов убийства голыми руками.

— Звучит отвратительно.

— Но действенно. Я помню один наш агент, который в обычной жизни работал журналистом, перестал ходить в бары, когда бывал дома. Он боялся ввязываться в ссоры из-за того, что мог сделать сам того не желая.

— А вы тоже можете? — спросила Сара.

— Любого можно научить. В этой игре важно иметь голову на плечах.

В баре было трое солдат в полевой форме цвета хаки, один из них, постарше, сержант и двое рядовых. Крепкие молодые мужики, которые все время смеялись, сближая головы, стоило им взглянуть на Мартиньи. Когда он пошел к бару за следующей порцией напитков, один из них нарочно толкнул Мартиньи под руку, когда он поворачивался, чтобы отойти от бара. При этом немного виски расплескалось.

— Ты бы поаккуратней, приятель, — сказал ему один из молодых парней.

— Надо бы. — Мартиньи приветливо улыбнулся. Сержант ухватил юношу за рукав и что-то ему тихо сказал.

Когда Мартиньи снова сел рядом с Сарой, она сказала:

— Джек Картер говорил, что вы знали Фрейда.

— Да, я встречался с ним последний раз в тридцать девятом, незадолго до его смерти.

— Вы согласны с психоанализом.

— Что все имеет сексуальную основу? Бог его знает. Старина Зигмунд сам имел достаточно проблем в этом отношении. Однажды он ездил с лекциями по Штатам вместе с Юнгом и сказал ему, что часто мечтает о проститутках. Юнг спросил, почему он не осуществит свою мечту, Фрейд был ужасно шокирован. Он сказал: «Но я же женатый человек».

Сара беспомощно рассмеялась.

— Это удивительно.

— Кстати, о великих умах, мне довелось много работать с Бертраном Расселом, он любил женщин больше всего на свете, оправдывая это своей искренней верой, что женщину невозможно понять по-настоящему, пока с ней не переспишь.

— По мне, это звучит не очень-то философски, — сказала Сара.

— Напротив.

Она встала и извинилась:

— Я вернусь через минуту.

Когда она выходила из зала, трое солдат внимательно за ней наблюдали, потом посмотрели на Мартиньи и расхохотались. Когда она возвращалась, молодой солдат, который подтолкнул Мартиньи под руку, схватил ее за руку. Она попыталась вырвать руку, и Мартиньи вскочил и двинулся к ней на помощь.

— Прекратите.

— А ты, кто такой? Ее отец? — требовательно спросил парень.

Мартиньи схватил его за кисть, приложив усилие так, как его учили когда-то на тренировках по бесшумному убийству в Арисейге в Шотландии. Лицо парня исказилось гримасой боли. Сержант сказал:

— Отпустите. Он не хотел обидеть. Просто пошутил.

— Да, я так и понял.

Мартиньи проводил Сару обратно к столу. Она сказала:

— Быстро вы среагировали.

— Чувствую, когда нужно действовать. Я по натуре экзистенциалист.

— Экзистенциалист? — Она нахмурилась. — Я не понимаю.

— Новый взгляд на вещи, который проповедует один мой друг. Французский писатель по имени Жан Поль Сартр. Когда я был в бегах в Париже три года назад, я отсиживался у него в квартире пару недель. Он участник Сопротивления.

— Но что это значит?

— Много всякого. Мне показалось привлекательным предположение, что, живя в каждый момент полной жизнью, вы должны создавать ценности для себя своими действиями.

— Так вы и живете последние четыре года?

— Что-то вроде. Сартр просто выразил это для меня словами. — Он помог Саре надеть пальто. — Пора идти.

На улице уже стемнело. Музыка и веселье еще доносились со стороны ярмарки, хотя большинство ларьков уже закрылись из-за требования соблюдать затемнение. Они шли через опустевшую стоянку туда, где Мартиньи оставил машину, когда услышали топот сапог бегущих людей. Мартиньи обернулся. Приблизились двое молодых солдат. Сержант остался стоять на заднем крыльце бара и наблюдал.

— Ну, вот, — сказал тот, что затевал ссору в баре. — Мы с вами еще не закончили. Вас нужно поучить.

— Откуда такая уверенность? — резко сказал Мартиньи и, когда парень выбросил кулак для удара, ухватил его за кисть, повернул наверх и кругом, блокируя плечо. Солдат закричал, когда порвалась мышца. Второй солдат закричал от страха и отскочил, когда Мартиньи швырнул его приятеля на землю, сержант бросился бежать к ним, сердито крича:

— Вы, негодяй!

— Не я. Вы позволили этому случиться. — Мартиньи достал удостоверение личности. — Думаю, вам лучше посмотреть на это.

У сержанта вытянулось лицо.