Беня. Сборник рассказов
Шрифт:
– Бедный! – сказала Лена.
Так они стали жить вместе. Утром Лена уезжала на работу, а Сидор – так был назван грызун в память о первом, еще питерском Ленином начальнике, отличавшимся редким баболюбием, – а Сидор, значит, залезал на ее постель, забирался под одеяло и там дрых до вечера. Когда Лена возвращалась домой, он спешил проверить содержимое сумок. Если сумок не было, он недовольно свистел. Так он приучил Лену каждый вечер после работы заезжать в маленький круглосуточный магазинчик на углу и покупать что-нибудь вкусненькое – салатик, семечки, а то и орешки в шоколаде…
Когда
Раньше к Лене иногда заходил в гости соседский кот Марс. Она угощала его чем-нибудь вкусненьким, потом они вместе смотрели телевизор. Однажды, уже после появления Сидора, Марс поскребся снаружи в дверь. Лена машинально открыла. И тут случилось странное: Сидор метнулся под кровать и оттуда… визгливо залаял. Ошарашенный Марс ретировался и больше в гости не ходил.
– Ты так всех моих друзей распугаешь, – сказала Лена грызуну.
Насчет «друзей» Лена немного преувеличила. До развода у них дома бывали главным образом друзья Сергея. Они пили пиво и разговаривали о женщинах. Лена среди них чувствовала себя неловко. А после развода изредка заходила одна Наташка. Общего у них было мало, разве только воспоминания о городе на Неве. Сидора Наташка не любила.
– Одного паразита выгнала – другого завела, – обычно говорила она. – От него одна грязь. Гадит куда попало. Выкинь ты его к черту.
– Никого я не выгоняла, он сам ушел. Ты же знаешь! А перед Сидором я виновата, лапку ему покалечила. Потом все-таки живое существо в доме, не так одиноко.
– Это он при тебе нарочно хромает, чтобы жалости нагнать. Притвора!
– Ну, что ты такое говоришь! Он же сурок…
Однажды, вернувшись с работы, она услышала какое-то необычное повизгивание. Сидор не прихромал ей навстречу, чтобы, как всегда, проинспектировать содержимое сумок. На кровати происходило подозрительное шевеление. Лена подошла и откинула одеяло. То, что она увидела, не лезло ни в какие ворота.
– Ну, ты, Сидор, и паразит! Надо же, бабу привел! Все вы, мужичье, одинаковые: что тот – кобель, что этот!
Гостья вихрем выкатилась за дверь. А Сидор остался и, как ни в чем не бывало, пошел проверять сумки.
– И вправду – паразит! – выругалась в сердцах Лена.
В начале сентября она познакомилась с Мишей. Он пришел чинить телевизор. Неисправность оказалась простой: Сидор перегрыз провод. Миша стал отодвигать мебель и проверять другие провода. Почти все оказались попорчены домашним вредителем.
– А ты его еще орешками в шоколаде кормишь! – укоризненно сказал Миша. – Отпусти зверя. У тебя он пропадет – или током его убьет, или всех газом потравит.
Интонации Мишиного голоса ее завораживали. Все в нем было ей по душе. И как-то очень быстро и непринужденно они сошлись. Им было так хорошо вместе, что Миша не уставал повторять:
– И где ты только раньше пропадала!
– Сидора воспитывала, – отвечала она.
– Давай отвезем его туда, откуда ты его взяла. У него там, наверное,
нора. И жиру у него для зимовки более чем достаточно.Лена долго не соглашалась, но наблюдать, как Миша ползает на корточках по комнате и собирает сурочьи какашки, ей тоже не хотелось.
Смеркалось. Они выпустили Сидора на нестриженном пустыре позади того же самого магазина. Сурок понюхал траву, подошел к Лене, встал столбиком и обнял ее за ногу.
– Сволочь, – растроганно прошептала она.
Миша по-мужски крепко взял «паразита» за шиворот и осторожно швырнул его в кусты.
– Поехали. Лучше ребеночка заведем.
– Правда?.. – обрадовалась Лена.
Джентельменка
Десять долгих лет Иван не был на Родине. Потихоньку канадская жизнь его устаканилась, появилась денежная работа, он разделался с долгами и решил на пару недель махнуть в Москву.
Москва осталась Москвой – до боли родным городом, где ему были знакомы все закоулки. Вместе с тем она стряхнула с себя лохмотья разрухи времен его отъезда и превратилась в нарядный и местами очень уютный европейский город, причем не только в центре, но и за пределами Садового Кольца. Особенно его поразило сказочное перемещение окружного железнодорожного моста, который раньше был возле Лужников, а оказался напротив "пентагона".
Сначала Иван ездил по городу на «Москвиче», который одолжил ему старинный приятель, но после того, как на него прямо в лоб на дикой скорости помчался большой черный джип, свернувший на свою полосу буквально в последнее мгновение, он от греха подальше пересел на метро. Да и много ли увидишь из машины при таком движении!
Он много гулял и все, что его удивляло, снимал специально купленной для такого случая маленькой цифровой видеокамерой. Одевался Иван нарочито скромно, чтобы не выглядеть иностранцем, но именно поэтому им и выглядел, хотя сам об этом не подозревал. На Пушкинской площади он обратил внимание на красивую девушку. Он наставил на нее издали объектив и нажал кнопку «зума», чтобы снять крупный план.
– Неча тут сымать! – услышал он за спиной пьяный голос, и одновременно кто-то сзади ударил его по рукам.
Камера выскользнула из пальцев, стукнулась об асфальт и с глухим дребезжанием покатилась под колеса стоящих на светофоре машин.
Чудо техники, впитавшее в себя новейшие достижения цивилизации, концентрат мысли и мастерства грубо, вероломно и, главное, совершенно бессмысленно уничтожалось ничего не соображающим вандалом! Есть ли слова, которыми можно выразить чувства, охватившие Ивана в этот момент? Нет таких слов. Медики называют подобное состояние шоком…
– Ублюдок! – Только и выкрикнул Иван. – Она же полторы тысячи долларов стоит!.. – И грубо выругался по-английски.
К счастью, водитель машины увидел, что произошло, и не тронулся с места, несмотря на загоревшийся зеленый сигнал светофора и нетерпеливые гудки стоящих позади автомобилей. С колотящимся сердцем Иван встал на коленки и достал из-под колес камеру. Откинувшийся экранчик светился цветным изображением! Первый поверхностный осмотр выявил небольшие царапины и вмятины на углах корпуса, но, похоже, механизм и оптика не пострадали.