Беовульф
Шрифт:
— Снова снег пошел, — заметила госпожа Гутрик, желая, чтобы муж сменил тему, не отзывался так о государе, уж согласны они с ним или нет. А вдруг до короля дойдет этот отзыв ее мужа? — А вдруг пурга возобновится?
— Жена, — вздохнул Гутрик. — Ты же знаешь, что мне поперек горла эти Грендели и их демоновы мамаши.
— Хорошо знаю, потому что ты мне все время твердишь об этом.
— Какой такой Грендель? Кто этого Гренделя-пенделя вообще видел? Откуда этот Грендель-хрендель, к демонам, вообще взялся? Не было никакого Гренделя-кренделя!!!
— Не знаю, не знаю, дорогой, — поморщилась жена Гутрика, —
— А что за, к демонам, гренделева мать?
— Она, кажется, демоница. — Жена снова беспокойно посмотрела в небо.
— Демоны да демонихи… Ты хочешь сказать, что этот демонов ублюдок-гаут ухряпал клятого-переклятого демона?
— Гутрик, прекрати ругаться! По крайней мере при детях.
— Демон, в задницу, — умерив голос, ворчал себе под нос Гутрик, наблюдая за отцом. — Старый беззубый медведь, должно быть. Или…
— Мы поедем, наконец? — спросила жена, отряхивая снег с мехов.
Унферт подошел к саням, крикнул изо всех своих слабых сил:
— Каин! Каин, где ты, наконец?
Гутрик встал, чтобы помочь отцу. Он сложил ладони рупором и заорал что есть силы на всю округу:
— Ка-а-а-ин! Христа-Бога в задницу душу мать! Скотина драная, перехряпанная, где ты!
Унферт огрел его своим посохом по спине, но, не устояв, плюхнулся в сани рядом с женой сына.
— Не смей богохульствовать! По крайней мере в моем присутствии. Не смей поминать таким образом нашего истинного Бога, Господа нашего, Отца Небесного Господа Иисуса!
Гутрик посмотрел на жену, ожидая поддержки, но она была полностью солидарна с тестем, ее розовое круглое лицо выражало оскорбленное достоинство.
— Смотри у меня! — погрозил посохом Унферт. Шестеро внуков оставили раздоры, смотрели во все глаза, жадно ждали продолжения, надеясь на интересное развитие событий.
Внимание присутствующих отвлек приближающийся шум. Унферт отвернулся от наглого сына-богохульника и уставился на двоих домашних слуг-стражей, в сопровождении нескольких зевак, болельщиков и советчиков волокущих Каина. Каин был одет не по сезону: рваная рубаха, разлохматившееся шерстяное одеяло и какие-то тряпки, обмотанные вокруг рук и ног, чтобы хоть както защитить конечности от мороза.
— Опять сбежал, господин, — доложил один из стражей, очевидно старший. — Прятался в выгнившем бревне у болота. Удивляюсь, как до смерти не замерз, дурной.
Стражи толкнули Каина к ногам господина. Раб споткнулся, упал, и Унферт заметил, как что-то подозрительное, рабу не подобающее, сверкнуло сквозь дырку одеяла.
— Что там у тебя? — Унферт пригнулся к рабу, но Каин сжался в комок, пряча от хозяина какое-то свое сокровище. Унферт поднял палку. — Покажи немедленно! Ты знаешь, я слов напрасно не трачу.
Каин колебался еще мгновение, отчаяние отразилось в его глазах. Наконец, он вытащил спрятанный предмет, который тускло мерцал в свете бессолнечного дня, и Унферт, ахнув, уронил палку. Он задрожал мелкой дрожью и вцепился в сани, чтобы не свалиться.
— Отец, — встревожился Гутрик. — Что с тобой?
— Не видишь? — прошептал Унферт, вынимая золотой кубок-рог из рук раба — Самое драгоценное из сокровищ моего господина Хродгара… — И он онемел, потерял дар речи.
— Золото? —
деловито поинтересовался Гутрик.— Да, да, — тихо ответил Унферт. — Конечно, золото. Это рог короля Беовульфа, который он получил от короля Хродгара за убийство Гренделя.
— И который куда-то задевался?
Унферт перевел взгляд с рога на Каина.
— Да. Потерялся. Беовульф швырнул его… в озеро, что ли… в горящие воды Вёрмгруфа… Нимфе очень хотелось его заполучить. Когда он убил нимфу, не смог найти рог, топь засосала.
— Немало стоит, должно быть. — Гутрик протянул руку к рогу, но Унферт оттолкнул его.
— Где ты это взял? — обратился Унферт к пойманному рабу.
Каин молчал. Унферт ударил его в живот.
— Кнутом попробовать, господин? — предложил помощь страж. — Пару раз хлестнуть — сразу язык развяжется.
— Нет, — решил Унферт. — Это рог короля. Пусть и вернется к королю. Вместе с Каином. Может быть, он расскажет королю, где обнаружил его рог. Может, вопрос короля значит для него больше, чем вопрос собственного хозяина. — Унферт еще раз ударил раба. Тот задохнулся, сплюнул кровь на снег.
— Давайте лошадей, — приказал Унферт стражам. — А ты, Гутрик, помоги им. Ступай.
— Но, отец…
— И не спорь со мной, — резко оборвал его Унферт. — Это тебе наказание за богохульство.
Когда стражи и Гутрик удалились, Унферт опустился на снег рядом с Каином. Он собственной рукою отер от крови губы и нос раба.
— Ты скажешь мне, где взял это. Не то я убью тебя своими руками. Здесь и сейчас убью.
Виглаф в это время уже спускался по тем же четырем ступеням. Толпа расходилась, люди принимались за свои дела, ему тоже предстояло переделать множество дел до начала празднования. Взглянув в серое небо, Виглаф ругнул падающий снег и ветер, потом свои ноющие суставы. Заметил одинокую фигуру на парапете меж башнями. Помахал — фигура не ответила.
«О чем задумался, старина?» — мысленно спросил Виглаф не то самого себя, не то фигуру на парапете. Затем осторожно пустился в обратный путь, думая о чем-нибудь горячительном перед жарким пламенем очага.
Сани Унферта почти доехали до крепости, когда Тугрик остановил упряжку. Несмотря на премерзкую погоду, движение на дорогах оставалось оживленным. Жители отдаленных деревень прибывали в Хеорот на празднование Юла. Много саней, телег, верховых, много незнакомых лиц, множество нищих и бродяг. Ржут лошади, скрипят повозки, переругиваются возницы. Некоторые всем интересуются, жадно вглядываются в новые лица, в незнакомые дома, другим как будто ни до чего нет дела. Тут и сам себе кажешься незнакомым и спрашиваешь себя: а на кой демон ты здесь?
Каин сидел сзади, на месте жены и детей Гутрика, которым велено было остаться дома. Дети, конечно, расстроились, когда им приказали вылезти из саней, но жена Гутрика восприняла изменение расписания почти с таким же равнодушием, которое сейчас отражалось на физиономии Каина. Он тупо скользил взглядом по физиономиям прохожих. Ноги раба сковывали кандалы, чтобы не попытался снова удрать.
— Что ты вытворяешь? Чего ждешь? Трогай! — напустился на сына Унферт. — Нам нужно скорей увидеть короля. Мы и так потеряли слишком много времени.