Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]

— Думаю, что света вполне достаточно, не так ли, господа, — произнес один из секундантов инспектора Бейла, барон Халлендорф. Я имел счастье познакомиться с ним на том злополучном банкете, в летнем дворце.

Здесь действительно было лучше видно. И видимость все время увеличивалась. На востоке показались первые багровые полосы. На их фоне силуэты деревьев казались еще более черными.

Халлендорф подошел ко мне и предложил коробку с пистолетами. Я выбрал оружие, не глядя. Бейл взял второй пистолет, методически проверил его, щелкнув курком и осмотрев ствол. Рихтгофен вручил каждому из нас по обойме.

— Три раунда, — сказал он.

У меня не было возражений.

Бейл проследовал к месту, указанному Халлендорфом и повернулся спиной. Сейчас, на фоне неба, автомобили просматривались гораздо лучше. Большой напоминал «паккард» тридцатых годов, по-моему. По жесту Беринга я занял свое место спиной к Бейлю.

— По сигналу, господа, — сказал Халлендорф, идите вперед на десять шагов и останавливаетесь. По команде оборачиваетесь и стреляете. Господа, во имя чести и нашего императора, начинайте.

Белый платок выпорхнул из его рук и опустился на землю. Я зашагал. Один, два, три…

Возле небольшого автомобиля кто-то стоял. Интересно, кто… восемь, девять, десять. Я остановился, выжидая. Голос Халлендорфа был невозмутим.

— Поворачивайтесь и стреляйте!

Я обернулся, держа пистолет сбоку. Бейл загнал патрон в патронник, расставил ноги, стоя боком ко мне. Заложив левую руку за спину, он поднял пистолет. Нас разделяло чуть больше двадцати метров мокрой от росы травы.

Я начал шагать по направлению к нему. Никто не говорил, что я не должен сходить с места. Бейл слегка опустил пистолет и я увидел его бледное лицо, пристальный взгляд. Пистолет снова поднялся и почти в тот же миг подпрыгнул с резким сухим треском. Стреляная гильза перелетела через голову Бейла и, сверкнув в лучах зари, упала на траву. Промах!

Я продолжал идти. У меня не было намерения по-дурному стрелять в едва видимую цель, стоя в темноте. Я нисколько не намеревался быть вынужденным по случайности убить человека, даже если такая мысль и была у моего противника. Я не намеревался быть втянутым в столь серьезное разыгрываемое Бейлом представление. Я не желал играть в его игру.

Бейл держал пистолет в вытянутой руке, следя за мной по мере моего продвижения. Он с легкостью мог бы убить меня, но это было бы нарушением кодекса. Пистолет задрожал: он никак не мог решиться, куда стрелять. Ему было не по себе от моего приближения.

Пистолет замер и вновь подпрыгнул. В туманном воздухе прозвучал негромкий выстрел. Я понял, что Бейл целится в ноги, я был достаточно близко, чтобы видеть наклоненное дуло.

Он отступил на шаг, снова собрался и на этот раз поднял маузер повыше. Я понял, что он собирается нарушить правила. Неверный выстрел, легко промахнуться — мало ли что можно подумать и очень легко объяснить свою ошибку. От понимания этого я весь напрягся.

Следующий выстрел я не услышал. Ощущение было таким, будто меня треснули бейсбольной битой по боку. Я почувствовал, что споткнулся. Воздух с силой вышибло из легких, но я устоял на ногах. Сильная жгучая боль как раз повыше бедра.

Оставалось всего метров шесть… Я силился передохнуть.

Мне было видно выражение лица Бейла: некоторое замешательство, искривленные стиснутые губы. Он прицелился мне в ноги и сделал два выстрела подряд. Одна пуля зацепила носок моего правого ботинка, другая попала в землю. Я подошел почти вплотную к своему противнику, с трудом заглатывая воздух. Мне хотелось что-то сказать, но я не мог. Все, что я смог сделать, так это сдержать себя. Неожиданно Бейл отступил еще на шаг, поднял пистолет на уровень моей груди и нажал на курок. Раздался слабый щелчок. Бейл недоуменно посмотрел на свой пистолет.

Я швырнул свой маузер к его ногам. Сжал ладонь в кулак и со всей силой ударил его в челюсть. Он покачнулся назад, а я повернулся и зашагал навстречу Герману, Рихтгофену и спешащему мне врачу.

— Боже праведный, — Герман, задыхаясь, схватил мою руку и стал ее жать. — Никто никогда на поверит в это.

— Если вашей целью было сделать инспектора Бейла полнейшим дураком, — сказал Рихтгофен со сверкающими глазами, — то вы добились непревзойденного успеха. Я думаю, что вы научили его уважать вас!

Ко мне протолкнулся врач.

— Господа, я должен осмотреть рапу.

Возле меня поставили табурет и я с благодарностью опустился на него.

По просьбе врача я вытянул ногу.

Врач ворчал и вскрикивал, надрезая одежду и кожу. Он наслаждался каждой минутой этого врачевания. По-моему, док был романтиком.

В моем мозгу сама по себе сформировалась одна мысль. Я открыл глаза. По траве ко мне приближалась Барбро. Лучи зари играли в ее золотых волосах. Я осознал, что я хотел сказать.

— Герман, — обратился я к Берингу, — мне необходимо немного поспать, но прежде я думаю, что мне следует сказать, что я согласен выполнить ваше поручение. Думаю, что я немного позабавился в вашем мире, поэтому должен отплатить ему за доставленное удовольствие.

— Спокойно, Брайан, — сказал подошедший Рихтгофен, который улаживал какие-то дела с секундантами Бейла. — Сейчас нет нужды думать об этом.

— И все же я хочу, чтобы вы знали — я согласен!

Барбро склонилась надо мной.

— Брайан, — сказала она. — Вы не сильно ранены?

Она была явно встревожена.

Я улыбнулся ей и взял за руку.

— Могу с вами поспорить, что вы сейчас думаете, что ранен я случайно. На самом же деле у меня бывает по нескольку дней подряд, когда я как следует расшибаюсь. По-моему эти дни сейчас наступают…

Она сжала мою руку своими и стала на колени.

— Вам должно быть очень больно, когда вы говорите столь дурашливо, — сказала она с горечью в голосе. — Я было подумала, что этот Бейл совсем потерял голову. — Она обратилась к врачу: — Помогите ему, доктор Блюм.

— Вы счастливчик, полковник, — пробурчал врач, тыча пальцем в рану на боку. — Ребро не треснуло. Через несколько дней у вас будет лишь небольшой шрам и синяк на память.

Я сжал руку Барбро.

— Помогите мне, дорогая.

Беринг подставил мне свое плечо, чтобы я смог облокотиться.

— Вам сейчас нужен долгий сон, — сказал он.

Я был готов ко всему.

Глава VII

Я попробовал расслабиться в своем кресле в тесной кабине шаттла. Передо мной находился оператор, склонившийся перед узким освещенным пультом, внимательно всматриваясь в шкалы приборов и щелкая тумблерами на панели, напоминавшей миниатюрную счетную машину. Беззвучная вибрация наполняла воздух, проникая до мозга костей.