Берегини. Правильный дар

– Боятся, – очень тихо произнесла Груня, – боятся.

Подруги её не расслышали, и хорошо. Чёрный огонь из сна казался уже совсем нелепым, нереальным. Почему вообще ей это снится, она же тогда, неделю назад, даже не была дома! И никто не пострадал, вовремя сработала защита. Только фасад обгорел, почти весь стал чёрным.

Вот Гриша точно ничего не боялся, что бы он сейчас сказал сестре?

Лёля тем временем не унималась:

– Вы хоть помните, какой сегодня день?

– Сегодня суббота, – Варя, в свою очередь, не желала так просто покоряться судьбе. Она натянула на голову одеяло, но куда там! Прятаться от Лёли все равно, что скрываться от майского солнца.

– Сегодня не просто суббота, если ты помнишь! Как можно дрыхнуть в Майский день? Ну же, Ваша светлость! – Лёля живо схватила край Вариного одеяла и резко дернула.

Но девочки не первый день живут в одной комнате. Варвара Николаевна была готова к такому маневру и вцепилась в одеяло со своего края.

– Лёлька, отвяжись!

– Фи, как не по благородному! – подружка тоже не собиралась сдаваться. – Нам-то опаздывать нельзя. А ты наряжается дольше всех. Или ты не пойдешь?

Варя резко выпустила одеяло. Но Лёля предвидела этот маневр, ловко шагнула в сторону и плюхнулась на пуф.

– Конечно, пойду, – княжна быстро села на кровати, – еще полно времени, не обязательно чуть свет вопить на всё общежитие. Хватает тебя и в учебные дни.

– Зато благодаря Алёнушке мы ни разу на первый урок не опоздали, – нарочито серьёзным тоном заметила Груня, садясь на постели.

– Да уж, крайне полезная личность, – хмыкнула Варя, быстро приглаживая пряди из растрепавшейся за ночь косы.

Груня заметила на её лице выражение какой-то непонятной тревоги. Неужели тоже кошмары? Но присмотреться, а тем более, что-то спросить Груня не успела. Варя быстро вскочила, взяла своё полотенце и маленькую сумочку и поспешила умываться.

А Груне совсем не хотелось спешить. Хотелось подольше побыть в их светлой комнате, послушать беззаботную болтовню Лёли. Но даже майский свет не мог полностью вытеснить холодное предчувствие, затаившееся в глубине души.

– Как я? Не слишком пестро? – бодро спросила Алёнка, отвернувшись от зеркала.

– Скоро к мадам Л пойдем, у неё и спросишь. Только сразу говори, что наряд из самого Парижа…

Лёля промолчала, только насупилась. Предстоящий на днях поход к грозной мадам Л порядком смущал её. Груня, признаться, тоже робела перед самой знаменитой в Петербурге модисткой. Но сейчас девушку тревожили совсем другие мысли.

– Все эти поджоги… Лучше бы вообще в этом году маёвку отменили, – неуверенно заметила Груня.

Она повторяла слова отца, который считал, что ради безопасности можно обойтись и без народных гуляний.

– Скажешь тоже, отменить такой праздник, – вздохнула Лёля, оставив оборки платья и сосредоточившись на своих веснушках, – да еще за месяц-то до конференции! Это ж всё равно, что прямо признаться – «мы вас боимся, нам с вами не справиться». Сама посуди.

– Ну, да, – нехотя согласилась Груня, тоже собираясь в умывальную.

– И еще, помнишь, как профессор Андреев говорит, «Враг тогда победит, когда в наших душах укоренится страх», вот.

– Ну, да, – повторила Груня, не глядя на подругу. Наверняка Гриша сказал бы также.

Аленка казалась уверенной и в себе и в словах профессора, но Груня-то знала, подруге тоже страшно. Им всем сейчас не до веселья.

Еще говорят, что у магов, особенно у берегинь, очень сильная интуиция. Мол, они чувствуют «дыхание мира» и оно может сообщить им о грядущих событиях. Полная ерунда! Колдовская энергия подчиняется расчётам и формулам, как любое явление природы, не больше не меньше. И Груня, признаться, очень этому рада. В колдовстве, да и вообще в жизни, она ценит вещи, поддающиеся здравой логике.

Ну их к демону, эти сны!

Груня вышла в коридор и поспешила в умывальную.

В коридорах Института берегинь тоже было солнечно. Цветные витражи разбрасывали по стенам и полу разноцветные пятна. Из спален по одной, по две выходили студентки и, сонно бормоча приветствия, шли в умывальную. Девочки всех сословий, со всех концов империи, но объединенные даром и призванием.

Груне стало интересно, кто еще, кроме неё, не хочет идти на маёвку? И что в такой светлый день может прятаться в самых темных углах…

Бледно-золотистые лучи зримо пересекали коридор. Груня на ходу взмахнула рукой, солнечные нити причудливо взвились и тут же рассеялись. Пожалуй, в одном Лёля и профессор Андреев правы, от страха проку мало.

В умывальной она быстро нашла Варю. Княжна Златковская уже почти закончила утренний туалет, и теперь только переплетала косу. Её пальцы двигались плавно, точно, словно наигрывали беззвучную мелодию.

Груня встала у соседнего умывальника и призадумалась, как будет расчесывать собственные «локоны». И вдруг спросила, сама от себя не ожидая:

– Варь, как думаешь, когда появился самый первый люционист?

– А? – Варя всё ещё была погружена в свои мысли. – Извини, я, кажется, еще не проснулась… Ты что-то спросила?

– Так, ничего, – Груня решительно плеснула в лицо воды, – просто волнуюсь из-за всего этого.

– Я тоже, – пробормотала Варвара и пошла обратно в комнату.

* * *

Императорский Институт берегинь располагался почти в самом центре Петербурга, но при этом здание окружал собственный парк. Вскоре после завтрака все ученицы вышли на площадку перед главным корпусом. Разделившись на нестройные группы по классам, они обернулись к крыльцу, где уже стояла сама директриса, мадам Орлова.

– Как вы уже знаете, в этом году в майском параде участвуют только выпускные курсы, – возвестила она. Голос госпожи директрисы плотной волной прокатился по всему двору, – в городе сейчас неспокойно, полагаю, это вы тоже знаете. Но совсем не участвовать в столь важном празднике мы не можем, просто не имеем права.

Мадам Орлова славилась своей прямотой, она никогда не пыталась скрыть от детей «слишком страшные для них вещи». И, похоже, не только от детей.

За спиной директрисы точно в ряд выстроились наставники, и лица у всех были ну совсем не праздничные.

«Нельзя показывать страх», вспомнила Груня недавние слова подруги. Студентки начали было тревожно перешёптываться, но директриса решительно продолжила:

– Итак, выпускные классы следуют прямо за мной. Для всех напоминаю наши обычные правила: иногородним студенткам надлежит явиться в общежитие не позднее восьми часов, всем местным, кто, разумеется, заранее предоставил письмо от родственников, явиться не позднее восьми часов завтрашнего дня. Это всем ясно?

– Да, мадам Орлова! – нестройно ответили ученицы.