Берегитесь! Феячу!

— Значит, теперь я стал красивым? — в моих словах он услышал главную для себя фразу и просиял.

— Очень, — совершенно искренне кивнула я.

— Фаина… — меня порывисто сгребли в охапку и прижали к ангельскому телу в благодарных объятиях.

— Как спалось, дор-р-р… — вошедший без стука в спальню Гарсиан заикнулся на середине фразы, и тут же раздался его истошный вопль: — А-а-а-а-а-а-а!

Стёкла не вылетели, но жалобно звякнули за компанию с люстрой.

Мы вскочили с кровати, и Жорик быстро заслонил меня собой.

— Что ты наделала, фея?! Быстро превращай его обратно! — продолжил орать ящер, когда звук «а» наконец-то иссяк.

— Не буду! — пискнула я из-за спины принца. — И даже не знаю как! Это случайно получилось: мне приснилось, как горгулы превращаются в ангелов! И он — вот, тоже таким стал, — соизволила я объяснить этой истеричной рептилии.

— Ангелом??? Они же духи, бесполые! — побелевший Гарсиан схватился за сердце. Такими темпами я его скоро вообще на тот свет отправлю. Зря он всё-таки меня похитил. Чувствую, скоро вернёт назад. С доплатой. — Ты что, из моего сына евнуха сделала?

— Да не евнух я! — обиженно рявкнул Жорик. — Я нормальный мужик, и всё у меня в порядке! И вообще, мне очень нравится, что я стал таким! И меняться назад не хочу!

— Ты правда не понимаешь или просто придуриваешься? — крик папаши перешёл в ультразвук. — Ты же наследный принц! Будущий король! Как твои подданные будут воспринимать тебя всерьёз, а?

— Всё дело в грамотном пиаре, — отметила я, высунувшись из-за надёжной спины. Гарсиан испепелил меня взглядом, потом оживил и четвертовал. — Смотря как им всё это преподнести! Можно сказать, что принца осенил… э-э-э… великий дух белого орла и поделился с ним своей магией, подарив особую зоркость и силу. Ну и крылья заодно. Как бонус.

— Какой ещё бонус? — взвыл Гарсиан, хватаясь за голову. — Мой сын станет посмешищем для всех! Его будут дразнить белым цыплёнком! Так, быстро выдёргивай из крыльев все перья! — решительно скомандовал он своему отпрыску.

— Я не курица, чтобы меня ощипывать! — возмутился Жорик.

«Хм, а ещё недавно он говорил другое», — автоматически, на нервах, отметила я.

— Ты об этом пожалеешь, когда увидишь реакцию придворных! Ты же теперь пушистый клоун и слабак! — продолжал орать рептилоид. Может, его ещё раз об стенку приложить?

— Полегче, Гарсиан! — осадила я хвостатого истерика. — Я пока что обычная фея, но могу стать зубной! Совершенно нечаянно.

Угроза подействовала. Ящер проникся и сбавил обороты. Лишь его хвост ходил ходуном, делая выбоины в полу.

— А кем тогда будут ваши дети? Тоже цыплятами? — в его трагическом голосе послышалась обречённость.

— Ты не о том волнуешься, Гарсиан, — отметила я. — На твоём месте я бы больше беспокоилась о том, почему фее в твоём замке снятся сны с горгулами в виде ангелов, которые отправляются на небо. Мой муж с армией на подходе, и он отправит твоих подданных к праотцам. Но ещё не поздно меня вернуть. Подумай об этом.

Громко рыкнув, ящер пулей вылетел за дверь.

Глава 57. Утро

Фаина

— И что теперь? — растерянно спросила я, когда за Гарсианом с грохотом захлопнулась дверь.

— Завтрак, — Жорик был лаконичен.

Подойдя к зеркалу, он покрутился перед ним, рассматривая себя со всех сторон.

— Спасибо, Фаина! Ты даже не представляешь, как я счастлив! — с благодарностью улыбнулся он мне. — Только надо проверить крепость крыльев — убедиться, что я смогу на них летать, — подошёл он к окну.

— Ой, не надо! — испугалась я, решив, что он сейчас сиганёт вниз. — Вдруг у тебя крылья ещё не того… не окрепли!

— Не волнуйся: я просто хочу посмотреть на небо. Это так странно… Ты видишь? — махнул он на облака. — Эти тучи обычно всегда свинцовые. Но сейчас они посветлели, и через них пробиваются яркие лучи солнца.

— Красиво, — согласилась я, любуясь живописным рассветом. Словно гениальный художник набросал на серый небесный холст сказочные золотые мазки, оттенив их розовой нежностью и оранжевой радостью.

— А вообще я чувствую себя отлично. Ощущаю, как меня переполняет сила. Хочется двигать горы, — признался он.

— Пусть стоят, — махнула я рукой. — Давай просто позавтракаем, — вздохнула я, не представляя, что меня ждёт хотя бы через минуту.

Кажется, мой внутренний философ достиг просветления и научился жить по принципу «лови мгновение».

— Карпэ диэм, — прошептала я, но Жорик всё равно услышал.

— Что это значит? — с любопытством уточнил он. — И кстати, что такое пиар?

— Ну, пиаром на моей родине — на Земле — называют связи с общественностью. В общем, формирование общественного мнения. А карпэ диэм — в переводе с латинского означает «лови день». То есть будь счастлив в эту секунду, живи настоящим.

— Мудрое выражение, — оценил Жорик.

В воздухе из ниоткуда высветились золотистые слова: «Сarpe diem», которые через пару секунд бесследно исчезли.

— Это сделала моя магия? — удивилась я такому чуду.

Принц улыбнулся и кивнул.

— Слушай, по-моему, эти ваши антимагические артефакты совсем не работают, — хмыкнула я, разглядывая потемневшие браслеты на руке. А тот, который был накопителем магии, ощущался как пустой резервуар. Видимо, ночью я весь его запас обрушила на Жорика. Понять бы ещё, как я умудрилась такое провернуть.

— Да, они выходят из строя, — озадаченно подтвердил Джо. — Не справляются. Когда почернеют — это будет означать, что они совсем сломались.

Ну, это лишь вопрос времени.

— Ясно, — ответила я. — Скажи, а ты не боишься спать со мной в одной кровати? Кто знает, что мне приснится в следующий раз и в кого я могу тебя превратить?

— Я весь в твоём распоряжении, — улыбнулся он с ангельским смирением. — Я тебе доверяю.

Ох, Жорик, рисковый ты парень…

Быстро сделав все утренние процедуры и приняв душ, я просушила волосы волшебным аналогом фена — камушком, из которого дул тёплый ветер, стоило его поднести к мокрым волосам.

После этого соорудила на голове подобие причёски, забрав волосы наверх, и с помощью Жорика облачилась в изящное малиновое платье, отделанное белым жемчугом и кружевными вставками. Принц старательно пыхтел, зашнуровывая мой корсет на спине, постоянно спрашивал, не сильно ли жмёт, и сто раз извинился за свою неуклюжесть.

Перед тем, как выглянуть в коридор и отдать распоряжение о завтраке, он немного потоптался у двери, собираясь с духом. Наверное, морально готовил себя к реакции придворных, что наследный принц больше не ящер, а его морок стал истинной внешностью.