Беременна не по правилам, или Цена одной ошибки
Шрифт:
— Так, успокойся, — произнёс он. — Тебе нельзя нервничать и…
— Ну так и не нервируй меня, — сказала уже тише и выдохнула. Потом прикрыла глаза. Действительно, заводиться мне нельзя. Но как же мне хотелось взять что-нибудь тяжёлое и стукнуть этим тяжёлым по непробиваемой черепушке Ладомирского! У него такое самомнение и ЭГО, что уму непостижимо!
— Комнаты развлечений больше в этом доме не будет. Я завтра же распоряжусь, чтобы её переоборудовали в детскую, — сказал он спокойным и обыденным тоном.
Мне хотелось сочно выругаться, а лучше закричать. Вот какого чёрта, спрашивается, нужно было выводить меня на эмоции?!
И вообще, о какой детской он говорит? С ума сошёл? Да там всё место прогнило на энергетическом уровне от похоти, разврата и чёрт знает, какой ещё «грязи».
— Рада, что этой комнаты больше не будет, но и детской там тоже не место, — произнесла твёрдым и бескомпромиссным тоном. — А ещё меня до чёртиков пугает хрустальная лестница. Она прекрасна и просто настоящий шедевр, но… — Руслан открыл было рот, чтобы возразить, но я приложила пальцы к его губам, не позволяя ничего сказать. — Дослушай меня, прошу. Так вот, когда у меня вырастет живот и я стану неуклюжей и неповоротливой, я могу поскользнуться или просто оступиться, и навернуться с этого произведения искусства. Я этого не хочу. Я прошу тебя обеспечить меня безопасным местом. Одним словом… Тебе придётся купить новый дом, предназначенный для семьи, а не для волка-одиночки.
Убрала пальцы с его губ и принялась ждать ответа. И как я сразу не подумала о новом доме? Это гораздо лучше, чем переделывать этот дом, в котором, очевидно же, устраивались оргии, менялись каждый сезон любовницы, да ещё и прислуга, у которой всё «это» происходило на глазах, меня тоже не устраивает, кроме Валентины и повара.
Кажется, я его удивила. Он хмыкнул, а потом рассмеялся.
— Надо же… — произнёс он. — Тамара, ты невозможна и совершенно не похожа ни на одну женщину, которую я знал. Я стараюсь предугадать твой следующий шаг и ход мыслей, но каждый раз ты выкидываешь нечто такое, о чём я даже и подумать не смел. Новый дом, значит.
— Да, новый дом. А этот нужно продать, — раз уж идти, то идти до конца.
— Я тебя услышал, — хмыкнул он. — Завтра дам задание риелторам. Отдыхай. И если что-то понадобиться, ты знаешь, где я.
— Увидимся утром, — улыбнулась ему, и уже когда он почти вышел, сказала: — Спасибо.
Руслан на мгновение остановился, но не оглянулся и ничего не сказав, ушёл, закрыв за собой дверь.
Я облегчённо выдохнула, даже до конца не осознав, что только что сделала — это был ход, который поставил позиции Ладомирского под удар. Я начинала вести в этой партии. Но кто бы знал, что на самом деле, я не хочу играть ни в какие игры и балансировать каждый раз, как на лезвии бритвы. Я просто хочу жить, быть счастливой и сделать счастливым своего ребёнка. Но также понимаю, что в ситуации с Ладомирским, по-другому не выйдет — чтобы приручить зверя, с ним нужно играть.
Грустно улыбнулась своим мыслям и забралась под одеяло. Потяжелевшие веки напомнили, что нужно спать. Засыпая, думала о мужчине, который находился совсем рядом. Характер Руслана был для меня парадоксальным. Почему он стал таким жёстким и неприступным? Кто или что заставили его стать таким мерзавцем, руководствующимся только своим мнением и недоверяющий никому, кроме себя?
Следующим утром я резко проснулась
от того, что звонил мой телефон. На экране высветилось имя моей подруги: «Люся».— Люся, — сонным голосом поприветствовала я подругу. — Что-то случилось? У нас встреча в клинике запланирована на десять утра, если ты забыла.
— Прости, Тома, что звоню так рано, но мне необходимо было с тобой ещё раз поговорить.
Моё сонное сознание тут же окончательно пробудилось.
— Ты передумала?
— Дорогая… я вся в сомнениях и… одним словом, Тома, я очень боюсь… А вдруг ты потом не сможешь забрать этого ребёнка себе? Мало ли какие факторы повлияют на наши жизни и судьбы…
Я откинула голову обратно на подушки и устало вздохнула. Сначала в душе зародился гнев и злость на подругу, но потом, я усмехнулась — она права, это был риск. Никто из нас не знает будущего и что оно привнесёт в нашу жизнь.
— Хорошо, Люсь… Прости, что пыталась тебя втянуть в это. Я сама что-нибудь придумаю и во всём разберусь… — заговорила я безэмоционально. Меня словно последние силы покинули — каждый день был, как поле боя. Желания и сил уговаривать подругу и как-то убеждать её в обратном, просто не было.
— Вот так легко? — удивилась Люся.
— Что легко? — переспросила её.
— Ты так легко сдалась? Я тебе поведала о своих страхах и тревогах, но я ведь не сказала тебе «нет»! — воскликнула вдруг подруга.
Я застонала.
— Люся-я-а-а… — протянула устало и слабо рассмеялась. — Дорогая моя подруга, я сама боюсь не меньше твоего, а может быть и больше. У меня что ни день, то хождение по минам. Но с тобой-то я думала всё ясно и мы обо всём договорились. Люсь, если ты сомневаешься и не хочешь мне помочь — так и скажи. Наша с тобой дружба никак не пострадает и…
— Нет, — оборвала она меня. — Нет, нет и нет. Я не стану отказывать тебе в помощи и этой афёре. Я всю ночь не спала, переживала и не удержалась, чтобы с самого утра тебе не позвонить и не рассказать о том, что я очень и очень боюсь. Но сейчас, поговорив с тобой, я понимаю, что делаю всё правильно. Сомнений больше нет, Тома. Ещё раз прости, что разбудила тебя и заставила сомневаться во мне. Я не подведу.
— Ох… — выдохнула я и улыбнулась. — Спасибо, Люсь. Правда, спасибо.
— До встречи, — сказала подруга, и я услышала в её голосе улыбку.
— Пока.
Завершив странный разговор, со стоном с головой укрылась одеялом. Пять утра… Ещё можно было спать и спать. Хотя, Ладомирский может опять захочет позавтракать в моей компании. Чтож, тогда не стану ждать особого приглашения, а сама спущусь к раннему завтраку.
Стоило мне подумать о Руслане, как тут же в голове вспышкой возникла чудовищная мысль: «Комната ведь под видеонаблюдением!»
— О Господи, — пробормотала испуганно и начала в голове покручивать разговор с Люсей.
Как я могла забыть? Вот что делает утро с беременными — мозги толком не соображают.
Да и вообще, мне совершенно не хочется так жить, чтобы каждый раз думать о том, что я такого сказала или сделала, и не повлияет ли сказанное или сделанное мной на моё с ребёнком будущее. Нужно поговорить с Русланом по поводу видеонаблюдения в моей спальне. Личное пространство должно быть неприкосновенно во всех смыслах.
Я открыла дверь своей спальни и увидела Валентину с занесённой рукой для стука.