Беременна не по правилам, или Цена одной ошибки
Шрифт:
— Что поделать, Руслан, ты слишком известная личность.
Наш разговор был ни о чём. Непринуждённая беседа, которая не вела ни к какой логике. Но нам нужно было говорить, о чём угодно, лишь бы не погружаться в тягостное молчание, ведь мысли сразу же начинали атаковывать наши сознания.
Я не решалась затевать разговор о вчерашнем первой. О вчерашнем в плане Саида, а не того, что произошло после.
После завтрака, Руслан позволил мне одеться и потом попросил меня сесть и сказал:
— В свете новых обстоятельств моей жизни, я много думал ночью и вот, что решил…
Он
— Пока ты спала, я рано утром, уже обзвонил несколько людей, которые разузнают о судьбе Аббаса и выяснят более подробную информацию о личной и деловой жизни Саида. Несколько дней уйдёт на поиски этой информации, но они постараются сделать всё как можно быстрее. Тамара, всё это время, пока ситуация не разрешится, ты будешь находиться в этом доме, под охраной и наблюдением. И… прости, что так вышло.
Я вздохнула, положила руки ему на плечи и коротко рассмеялась.
— Что смешного? — нахмурился он.
— Ничего, — сказала тихо. — Просто буквально пару дней назад мы готовы были поубивать друг друга. Я ненавидела тебя всеми фибрами своей души и даже презирала. Ты хотел отнять у меня ребёнка… а сейчас… в одно мгновение, моя жизнь уже второй раз делает разворот на сто восемьдесят градусов. Тебя как будто подменили после вчерашней встречи с Саидом. Ты даже прощения просишь…
— Ты считаешь меня монстром?
— Я СЧИТАЛА тебя монстром, Руслан. А сейчас… я даже не знаю, какой ты на самом деле, — развела руками. — Что будет потом? Я очень надеюсь, что ты разрешишь эту ситуацию, но что потом, Руслан? Ты останешься таким же или вернёшься в тот же режим — режим циника и женоненавистника?
Он прикрыл на секунду глаза и выдохнул, потом посмотрел на меня, словно изучая и наконец, произнёс:
— Скажу честно, Тамара, первые дни я считал тебя такой же, как других женщин, что встречались на моём пути — стервой, которую интересуют только деньги. Но у тебя совершенно иные ценности в приоритете, чем материальные блага. И мне претит, когда женщины легко отказываются от своих детей в пользу денег. Но ты не только не согласилась на мои многочисленные предложения и хочу заметить, очень выгодные, но ещё и заманила меня в свои сети, переиграла, можно сказать и сделала то, что не удалось ни одной женщине — женила меня на себе.
Рассмеялась на его последние слова и сказала:
— Мне кажется, мы оба, сами себя переиграли.
— Возможно. Я не знаю, что для нас готовит будущее, но знаю определённо одно — я не желаю тебя терять, Тамара. Ни тебя, ни нашего ребёнка. Ты доказала, что другая и меня несказанно радует, что остались ещё настоящие женщины — искренние и «чистые» в своих поступках.
Вздрогнула от его последних слов. Руслан ведь не знает о будущем ребёнка Надежды и может, мне нужно сказать о своём решении прямо сейчас?
— Я знаю, что между нами глупо и рано говорить о любви, но то, что мы идеально подходим друг другу как физически, так и духовно — это бесспорно. Мне комфортно с тобой, Тамара, как бы удивительно для меня этот факт не звучал. Ты будешь хорошей матерью и женой. Сейчас я это прекрасно понимаю. Поэтому, могу заверить тебя, что
после разрешения сложившейся ситуации, с тобой я не изменюсь в худшую сторону. Просто хочу сказать тебе — давай, попробуем стать семьёй.— Если у нас не получится стать семьёй? — задала важный вопрос.
Руслан долго думал, но я не торопила его с ответом и спустя несколько долгих минут, он сказал:
— Если в итоге у нас ничего не сложится, то мы разведёмся. И я не стану препятствовать твоему общению с ребёнком.
Я промолчала. Как говорится — не буди лихо, пока оно тихо. Даст Бог и у нас всё сложится, и мы станем любящей семьёй. Если взвесить все «за» и «против», то ведь именно такой Руслан мог бы действительно покорить моё сердце. Кажется, я попала в свою собственную ловушку, которую расставила для него.
Склонилась ближе к Руслану и коснулась губами его губ в лёгком поцелуе.
— Тамара, теперь есть мы. И я всё сделаю, чтобы ни ты, ни ребёнок не пострадали. И никогда не сомневайся во мне, — его тон был уверенным и даже властным. После этих слов, он привлёк меня к себе и наши губы снова встретились. Чувства, бурлящие в нас, снова закипели и вулканом выплеснулись наружу. Губы Руслана то нежные, то настойчивые, охотно отвечали на мои поцелуи и уверенно требовали большего. Огонь внутри меня снова воспламенился.
Прошла ровно неделя со дня нашей свадьбы и появления в нашей жизни такого человека как Саид.
Долгие думы и постоянное нахождение в доме, без смены места дислокации, сводили с ума.
А последние события повлияли на то, что я открыла два расчётных счёта в банке, на своих родителей и на Люсю с ребёнком и перевела на них все свои средства. Почему я это сделала? Я была убеждена, что Руслан всё разрулит, и он со всей ситуацией справиться, но это, однако, не уменьшало моей тревоги, которая лишь росла с каждым днём, как снежный ком. И прислушавшись к своей интуиции, я сделала этот шаг.
Многочисленные сомнения и мысли «а вдруг у него не получится, и меня убьют» не давали покоя. Я не говорила о своей тревоге Руслану, он итак становился с каждым днём всё мрачнее и мрачнее. А вчера, когда ему доложили новость, что Аббас жив и работает на Саида, натурально сорвало все его внутренние ограничители, и он в хлам разворотил свой кабинет. Именно после этой новости я поняла, что всё намного хуже, чем казалось в самом начале. Конец может быть непредсказуемым и если случится так, что меня убьют, то Люся с ребёнком и мои родители должны быть полностью защищены в материальном плане.
На всякий случай, я написала им письмо в ноутбуке, которое сохранила и оставила на «Рабочем столе» под названием «Важно! Если меня уже нет!» Странно было смотреть на эту надпись, и я быстро выключила ноутбук.
Вся эта неделя вышла напряжённой. Если думаете, что мы с Русланом жили в полнейшей идиллии, то сильно ошибётесь. Мы за день могли раз сто поссориться и столько же раз помириться. Наша семья была похожа на постоянно действующий вулкан. Не знаю, может, когда наступят спокойные времена, всё изменится? Хотелось бы. А может, и нет.