Беременна от сына президента

— И все равно ты подонок, — утыкается она головой мне в грудь, пока мы пытаемся привести в норму дыхание.

— Я люблю тебя, Арин.

— А я тебя…Очень, очень люблю.

В этот момент мы слышим звук плача и со всех ног несемся в спальню, где нас ждет ночь, полная далеко не эротических приключений.

Эпилог. Карим

— Бабушка, привет, — Арина встречала бабушку из больницы

. Та замерла, словно, не веря своим глазам. И заплакала. Долго, долго обнимала Арину, все прощения просила. Мы посадили ее в машину, чтобы отвезти в ее деревню. Я там уже рабочих подогнал, чтобы ремонт в доме сделали и нанял мужика для помощи по хозяйству.

– На кого похож?

— На тебя пока похож, — говорит бабка, смотря на Луку. – А что имя такое чудное придумали.

— Чудное, ты хотела сказать.

— Ну да. А крестить — то когда будем?

— Ну вот, я надеялась ты с батюшкой договоришься.

— Естественно. Сегодня же пойду. Надо посмотреть, что там по церковному календарю, — и тут она на меня глаза поднимает. – А ты душегуб, разве не в тюрьме сидишь?

— Условным отделался.

— Ну понятно, с таким — то папашей. Но я все равно бы за него голосовала. Больше все равно никого не знаю.

Она прям глас народа, даже забавно все это слушать.

Она удивленно рассматривает изменения в доме.

— Ох, окаянные, что натворили то.

— Не нравится? — Арина переживает, рассматривает дом, в котором по сути выросла. Не дом, а халупа на мой взгляд.

— Да нравится. Просто привыкнуть придется. И чего, воду даже таскать не надо?

Арина идет кормить внезапно оголодавшего Луку, а я остаюсь с бабкой наедине.

— Нет, скважину сделали, туалет вон там, чтобы на улицу не выходит. И рабочего вам в помощь.

— Ты меня посадить должен, а не благами одаривать.

— А я бы и посадил, но Арина так решила.

— Повезло тебе, что она такая всепрощающая. Другая бы палками тебя гнала.

Сомневаюсь, но не буду переубеждать.

Мы еще час побыли в доме, потом поехали в город, но перед этим я свернул на проселочную дорогу к другой деревне, что была на другой стороне реки.

— А мы куда?

— Показать тебе кое – что хочу, — киваю на аллею, что когда — то высаживали всей семьей. Дед Юра еще шутил, что грехи свои засаживаем.

— О, это же клены! Они уже такие большие! Это дом Самсоновых! Они его не продали?

— Сюда никто не приезжал с тех пор, как ты пропала, — наконец тормозим возле дома, а Арина поджимает губы и слезы льет. Может зря я? Приятно хотел сделать…

Она долго исследует места, где мы веселились, спальню, из которой меня выкинули. Потом мы вместе с Лукой идем к реке, где она так любила плавать.

— Холодная еще, — трогает она воду, мне улыбается. Успокоилась вроде. – Скажи, честно, ты бы никогда на мне не женился, будь я все так же Ариной?

— Женился бы, но не так быстро конечно.

— А я думала будешь уверять в том, что все было бы так же.

— Зачем? Я же обещал не врать. – оставляю коляску с Лукой у дерева и тяну Арину к себе. – Одно могу сказать точно, я бы тебя не отпустил.

— Спасибо, что привез сюда… Спасибо, что заметил тогда на остановке, — поднимается она на цыпочки, мягко целует в губы. В груди щекочет, давит со всех сторону. Можно в любви клясться, но я лучше покажу… Тем более, что всем недавно нам сказали, что можно. – Карим… Любимый.

Я тут же поднимаю ее на руки, и к дереву несу, вжимая в толстый ствол, задираю юбку, пальцами, пробираюсь в нежное, влажное, мягкое настолько, что живот сводит от нетерпения.

– Тут Лука.

— Он никому не скажет, — уверяю, вжимаясь губами в ее рот, закидывая ноги себе на талию. Арина держится за мою шею, пока расстегиваю ширинку, оттягиваю ткань трусиков, прижимаясь к раскрытым губкам. Они втягивают меня, словно давно ждали этого момента. Секунды и в башке пустеет от невыносимого удовольствия, что сжимает со всех сторон. Горячо. Влажно. Дико туго. Как в первый раз блять. Арина морщится, впиваясь ногтями мне в плечи. – Больно?

— Ну так… Непривычно.

— Ща, — пытаюсь выйти, но Арина качает головой.

— Я сама хочу. А это… Пройдет.

Стискиваю челюсти, пытаясь удержаться от того, чтобы просто вколачивать ее в дерево, скольжу внутри медленно, постепенно наращивая темп. Пока наконец в ухо не раздается стон, от которого по телу проходит горячая волна. Вздрагиваю, вбивая член на полную длинную, сжимаю сильнее ягодицы, фиксируя… И больше не соображаю, трахая Арину, пока дыхание не прерывается, а ее мышцы не стягивают меня до боли, буквально выжимая из меня капли спермы.

Спустя пол часа мы возвращаемся к дому, удивленно замечая машину Жени. Тот выносит пакеты.

— Привет! — Алла радостно машет.

— Ого, как вы тут оказались?

— Карим говорил Жене, что вы поедете сюда и я решила вторгнуться в ваше уединение. Вам не кажется, что оно затянулось.

— Пожалуй, — и правда. Мы теперь только созваниваемся с Аллой и Женей. В последние пару месяцев мы живем как отшельники, словно заново узнавая друг друга, привыкая к друг другу.

– Прости, что – то я совсем, — извиняется Арина.

— Ничего. Где там мой племянничек. Ути бутус какой… Он уже улыбается, Жень… Смотри!

Тот кивает, заносит пакеты в дом. Куда я иду за ним.

— Извини, друг, ее не остановить.

— Знаю, прет как танк. Выпить то привез?

— Обижаешь. Ты, наверное, нормально давно не бухал?

— Да повода не было. Что ты решил, кстати.

— Поеду. Не могу я от такого предложения отказаться.

— Я думал, Алла запретила.

— Да, говорит, выбирай. Мол, чего тебе тут плохо живется.

— Ну правда, плохо?

— Блин, да нет тут тех ресурсов и мощей. Да и тут я под вечным контролем папы босса. А там я сам буду, понимаешь? Она уже о детях заговорила, а свадьбе. Я все понимаю, на вас смотрит, но мне этого не надо.

— Тогда зачем с ней сходился? Знал ведь, что она за человек.

— Знал, да. Да я и так несколько лет сопротивлялся, а тут она сама буквально в руки вошла. Как откажешься. Тебе ли не понять.

— Да я понимаю. Просто не затягивай. А то еще одной ссоры друзей никто не переживет. А тебе за Аллу голову оторвут.