Беременна от сына президента

— Два часа назад сказали про статью, потом про то, что ты рожаешь. Пришлось звонить отцу и тайно выбираться из тюрьмы. С утра надо будет вернуться, до обхода.

— Теперь нам придется перед всеми играть счастливую пару… Сложно тебе будет.

Карим даже не отвечает ничего, снова смачивает мне губы, потом смотрит как мне приносят малыша, жадно открывающего рот.

— Молока у тебя пока нет, — говорит Акушерка, но к груди надо приложить.

Я глажу меленькое личико, смотря как пухлые губки пытаются ухватить сосок. Толкаю ему грудь, ставшую за последние несколько месяцев еще больше.

— Я могу его взять?

Киваю, смотря как бережно Карим держит малыша.

— Как назовем?

— Только не Артур.

— И не Камиль.

Киваю, пожимая плечами… Смотрю на светлые волоски на самом центре макушки. Свет…

— Лука. Его будут звать Лука.

— Имя второго ребенка буду выбирать я.

— Сомневаюсь, что у нас будет второй.

— Будет, будет… — опускает он малыша мне на грудь, а потом его забирает акушерка еще для обследований, а мне говорят надо подниматься.

Но вместо этого Карим просто берет меня на руки и несет в нужную палату.

— Там все твои собрались, кстати, — убирает он подушку, помогая мне улечься на живот. Достает из сумки салфетки и подкладывает под меня.

— Ну что ты творишь! Этим не ты должен заниматься.

— Ты много думаешь. Полежи так немного. Сейчас придет женщина из загса, распишет нас.

— Я не хочу, — говорю сонно, чувствуя как по щекам слезы капаются. – Ты меня не любишь.

Карим вздыхает, пододвигает стул и опускает голову на локти, смотря на меня.

— Чтобы я тебе не сказал, Арин, как бы себя сейчас не вел, ты никогда не поверишь в обратное.

— Никогда, ты прав.

— Я обидел тебя.

— Да…

— И меня ничего оправдать не может.

— Не может, — вяло произношу, чувствуя как тяжелеют веки.

— Но пройдет время и ты поймешь, что я давно….

— Где Лука? Когда его принесут?

— Сейчас посмотрю. Ты меня слушаешь?

— Я спать хочу, но сначала хочу, чтобы сына мне сюда принесли.

— И как в таком случае ты выспишься?

— Это уже не твоя забота.

— Понял, — целует меня Карим. – Не спи, тебе надо будет подписать свидетельство о браке.

— Когда я мечтала о свадьбе с тобой, я не думала, что она будет проходить вот так.

***

Да, я планировала главу от Марины, но как - то роды Арины вышли на первый план. Следующая точно от Марины)))

Глава 42. Марина

— Мам! Мам! — ищу маму по огромному особняку Дубинина. Меня всю колотит, до сих перед глазами бледное лицо сучки, которая давала интервью по главному телеканалу страны. Они состряпали очень романтичную историю о тайной любви, и даже меня приплели… Твари, господи, ну, какие твари! – Мама!

Открываю дверь ее спальни и тут же закрываю. Она явно была занята отработкой нашего с ней содержания, сидя на коленях перед кандидатом в президенты. Сбегаю на первый этаж, тут же падаю на диван, включая обратно телевизор.

Бомбу бы им туда…

Или выстрелить прямо в затылок.

И почему она не жирная, она же только родила!

Злость душит, заставляет проглотить очередную порцию вина… После того как Карима обвинили в трагедии на мосту, я думала, что поддержу его… Что он поймет, как мы близки, вернется. Пусть не полюбит, но будет рядом!

Но его сразу забрали в тюрьму, а мать рассказала, что нашла человека, который утопит Левицких. Дубинин. Они постоянно соперничали за пост президента. А теперь у него появился реальный шанс выйти вперед в этой гонке. Стоило только вернуть братьев Арины и выспросить у них всю правду.

— О, сестренка интервью дает, — Витя, пожалуй, его можно даже назвать симпатичным. – Ну, что, провалился план твоей мамаши!

— Ты бы так не радовался! Иначе скоро пить пиво ты будешь не здесь, а на Колыме, где тебя и нашли…

— А я уже устроился охранником к Вячеславу Павловичу, так что не переживай за меня! — наклоняется он, опирается на колени и внимательно смотрит.

— Что?

— Какая-то ты нервная…

— Ты шутишь так? Меня ищут власти, мои отпечатки пальцев нашли на клавиатуре, я автор статьи, меня уже сдали. И после этого ты говоришь, что я нервная?

— Ну, так сиди тут и не рыпайся.

— Я же не могу провести тут вечность!

— Ну, лучше тут, чем в тюрьме, — встает он, подходит сзади и неожиданно хватает за грудь, да так больно, что я верещу. Хочу его ударить, но только проливаю вино на белую блузку.

— Отпусти! Придурок! Ты как смеешь вообще ко мне прикасаться? Ко мне!

— А кто ты? — смеется Витя. – Ну, давай, расскажи, кто ты… Хочешь, я скажу. Ты дорогая шлюха, как и твоя мать. А теперь еще и уголовница… Ты ничем не лучше меня. И тем более, не выше классом.

Правда буквально жжет щеки, глаза, слезы текут, теряясь на губах. Я слизываю соль с губ.

— Деревенщина неотесанная. У меня хотя бы образование есть, стиль, вкус… И был всего один мужчина.

— А оргазма так и не было.

— Да пошел ты! — толкаю его в грудь и хочу уйти в свою комнату, уже вхожу в нее, закрываю дверь, но не получается. Вскоре я отлетаю, а на пороге оказывается Витя. – Вон отсюда! Я охрану позову, слишишь?

— Звони… Охрана! Охрана! — они, кстати, тоже не прочь будут с тобой развлечься. Слишком долго нос воротила.

— Замолчи.

— Никто тебя не защитит, киска. Хотя я бы, пожалуй, мог бы попробовать, — дергает он меня на себя, ведет длинными пальцами по шее, рождая неожиданно приятный рой мурашек. – Но не бесплатно, конечно.

— Я не буду с тобой трахаться… — шиплю ему в лицо, а он хватает меня за шею, опрокидывает на кровать и тут же ложится сверху, коленом раздвигая ноги. – Пока ты хотя бы не помоешься. Когда ты был в душе?

— С утра, Арин, не беси, — сдергивает он с меня лифчик, вжимает ладонь в грудь, а рот в губы.

Я верчу головой, но он сильнее, а еще мне дико приятно ощущать другой вкус на своем языке. Я сглатываю, понимая, что стремительно сдаюсь в руки этому неотесанному мужлану. Даю себя раздеть, даю потрогать себя между ног.