Беременна по ошибке

— Все в порядке, — пожав плечами, поднимаю на него взгляд.

— Когда с женщиной все в порядке, — он делает паузу и смотрит так, что мне тут же становится неуютно, — она улыбается, светится, она счастлива, — заканчивает он. — В прошлый раз, сидя на этом же месте, ты была счастливой. Так что изменилось?

— Давид…

Собираюсь сказать, что не хочу ничего обсуждать и не желаю, чтобы мне лезли в душу, но не успеваю, потому что в этот момент поворачиваю голову и вижу затылок Димы. Он сидит в другом зале, намного дальше нашей ВИП зоны, в компании какой-то блондинки. Я вижу ее впервые, а вот Дима, судя по тому, как легко он держится, и как позволяет себе держать ее за руку, нет.

Мне кажется, что я тону, потому что мне не хватает воздуха. Я захлебываюсь собственным разочарованием и пытаюсь сделать вдох из остатков надежды. Возможно, это его партнер по бизнесу, возможно, просто сестра или знакомая. Я же не вижу, как он на нее смотрит, поэтому не могу знать наверняка.

Забыв о том, что я здесь с Давидом, подаюсь вперед, чтобы встать и подойти к ним. Чтобы услышать от него оправдания и удостовериться в том, что блондинка с яркими алыми губами и прищуренными глазами ему никто. Я почти встаю, но как раз в этот момент нам приносят еду, а блонди поднимается с кресла и идет в сторону туалетов. Едва она скрывается за дверью, как Дима достает телефон и что-то печатает. Вместе с тем, как он откладывает телефон, я слышу входящую мелодию сообщения.

Сердце пропускает удар. Я делаю вдох и открываю мессенджер, где светится одно непрочитанное сообщение.

Дима: Малыш, я так скучаю. Позволь мне объясниться. Просто места себе не нахожу, так волнуюсь. Я вспылил насчет аборта, давай все обсудим.

Я прячу телефон обратно в сумочку и, наконец, перевожу взгляд на Давида, который пристально за мной наблюдает.

— Я вернусь через минуту.

Поднявшись со своего места, лавирую между столиками и быстро пересекаю пространство, добираясь до туалетов. Сделав глубокий вдох, толкаю дверь и захожу внутрь. На ту самую блондинку натыкаюсь сразу же: она стоит у зеркала и обводит губы помадой. Делаю то же, достаю из сумочки помаду и прикладываю ее к губам, а сама краем глаза наблюдаю за ней. Эффектная, привлекательная и стройная. На ней короткое черное платье, лакированные шпильки, и полупрозрачная накидка на локтях. А еще броский макияж, губы явно накрашенные не на деловую встречу и цепкий взгляд карих глаз, который останавливается на мне.

— Что? — слишком дерзко говорит она.

— Ничего, — я тут же отвожу взгляд. — Хотела спросить, что за помада? Такой красивый цвет.

— О, это… — она улыбается, оголяя идеально ровные тридцать два зуба. — Ив сен лоран, сорок шестая. Такой необыкновенный оттенок, — она улыбается еще шире и, наконец, перестает смотреть на меня взглядом хищницы, готовой в любой момент наброситься на соперницу.

— Парень подарил? — осторожно спрашиваю я улыбаюсь так же фальшиво, как и она.

— О, нет, — девушка достает из сумочки пудру и аккуратно проводит ворсистой кистью по щекам. — Муж.

Мой выдох, кажется, разрывает тишину помещения. Мне кажется, что слишком заметно то, как я расслабляюсь, а блуждающая счастливая улыбка появляется на моем лице. Не знаю, почему мне так важно знать, что хотя бы здесь Дима мне не врет, что хотя бы сейчас он действительно переживает о том, что сделал и хочет извиниться.

Я не могу объяснить, почему чувствую облегчение, ведь между нами с Димой и так все кончено. Я не смогу довериться мужчине, который тайком разделил меня с другим. Но мне действительно легче от осознания того, что он, хотя бы, мне не изменял. Не ходил с другими в ресторан, пока я лежала дома с месячными, пока решала дела и ездила на отдых. Хотя бы в этом все было так, как должно.

— Такой внимательный… — слышу голос блондинки.

— Простите, я задумалась, — улыбаюсь. — Вы о ком?

— О Димочке, — говорит она. — Муж мой, у нас сегодня годовщина, — с торжеством сообщает она. с Почти десять лет вместе. Вот, выбрались в ресторан за последние полгода.

Я ухватываюсь за пьедестал раковины, чтобы не упасть. С такой же, будто нарисованной улыбкой, смотрю на женщину напротив, а сама с силой сжимаю рукой раковину и пытаюсь быть вежливой и дальше. До тех пор, пока она не уйдет, пока не оставит меня одну и не освободит помещение от своего удушливого запаха парфюма.

Уходит она, увы, не сразу. Еще что-то говорит, делится радостью, будто ей больше не с кем поговорить, после чего уходит. Я же остаюсь стоять у раковины, а после решаюсь посмотреться в зеркало. Потерянный взгляд, будто выцвевшее от возраста лицо и взгляд женщины, которую предали. Мне не было так больно, когда Дима сказал, что привел нам в постель третьего. Мне не было так больно, когда я узнала, что беременна, возможно, от другого, но сейчас внутри все жжет.

От предательства и оттого, что весь год мне просто врали. Говорили, что любят, что я самая лучшая, что я его выбор и однажды у нас будет семья и дети. Интересно у него есть дети? Обо всем этом я думаю, стоя напротив зеркала. Я жалею, что поехала, что послушала Давида и села с ним в машину, что пошла в ресторан на ужин и узнала все. Я думала, что разочароваться в человеке сильнее просто невозможно, что там, в кабинете Димы, был мой предел.

Надеюсь, что предел сейчас, потому что новой информации и подтверждения тому, что я лохушка, и совершенно не замечала истинного отношения мужчины ко мне, не замечала, что он со мной только из-за секса, что мы редко куда-то выходим, гуляем, что встречаемся чаще не у него дома, а в отеле.

Я бы стояла так, пожалуй, слишком долго, если бы не теплые руки, обнимающие меня за талию со спины, и мощная мужская грудь, на которую я обессилено опираюсь.

— Мила, с тобой все в порядке? — голос Давида звучит как из тумана.

Я могу лишь рассеянно кивнуть и с силой ухватиться за его, почему-то слишком холодные руки.

— Увези меня отсюда, — прошу тихо.

Глава 13

Давид медленно уводит меня из туалета, а затем и из ресторана, помогает сесть в машину, закрывает дверь и садится рядом. Он не спрашивает, что происходит, просто заводит автомобиль, и мы выезжаем со стоянки. Я хочу обернуться, посмотреть на здание ресторана, который был нашим с Димой, но не могу. Это больше не то место, куда мы будем приходить, сидеть, разговаривать, пить вино, а после выходить из него в обнимку и ехать в отель.

Больше ничего этого не будет.

По пути замечаю, что мы едем далеко не к дому. Это вовсе не волнует меня, потому что домой я не хочу. Там удушливые стены, давящие на сознание, все знакомое и родное, но приевшееся, а мне нужен глоток свежего воздуха, чтобы жить. И мне абсолютно неинтересно куда меня отвезет Давид.

Он привозит меня в парк. В небольшой, расположенный неподалеку. Здесь несколько скамеек, пару лотков с горячим кофе и чаем, а еще художник, рисующий мгновенные портреты. Впрочем, он уже собирается домой.

— Будешь чай? — спрашивает Давид, едва мы садимся на одну из скамеек.

— Да, спасибо.

Мужчина уходит, а я осматриваюсь по сторонам. Замечаю на противоположной скамейке целующуюся парочку, чуть дальше семью с малышкой, которая радостно играет с собакой, а на скамейке справа сидит пожилая пара: они держатся за руки и о чем-то разговаривают. Впервые чувствую себя одинокой. У меня есть Маришка и долгое время я даже не задумывалась, что мне нужен мужчина. Нет, они у меня были, но я никогда не зацикливалась на замужестве. Встречи, постель, пара походов в кино, и мы забывали друг о друге. И только с Димой я задумалась о семье. О семье, которая у него уже была.