Беременная невеста короля Братвы

Доминик тихо говорит — Я знаю, это не то, чего ты хочешь. Я знаю, что у тебя впереди долгая жизнь. У тебя есть планы. Ты говоришь об этом снова и снова.

Он качает головой, по-видимому, раздраженный. — Я говорил тебе, что все это не имеет значения. Скоро ты будешь принадлежать мне, каждая частичка тебя будет моей. Неважно, готова ты или нет. Это, дорогая Майя, судьба. — Он снова качает головой. — Не сопротивляйся этому.

Его упоминание о “судьбе” что-то задевает во мне, и я чувствую себя оскорбленной. Доминик считает себя судьбой или, возможно, проводником судьбы?

— Я хочу слышать смех в этом доме, — продолжает Доминик, обволакивая меня своим телом, его голос становится все тише. — Смех детей, наших детей. Я устал от общества других дам. Я хочу то, что принадлежит мне. А ты? — Его хватка усиливается. — Ты моя, Майя. Ты останешься. Ты заполняешь пустоты в моей жизни, и ты заставляешь меня хотеть быть тем, кого я когда-то считал всего лишь мечтой дурака.

Доминик гладит меня по щеке тыльной стороной ладони, затем смотрит на мой живот, как будто на время прощаясь со своими нерожденными детьми, поворачивается и выходит из комнаты.

Медленно, я обдумываю все, что сказал Доминик, и, все еще любуясь видом изысканной комнаты, которая теперь была моей, я подхожу к кровати.

Я обдумываю перспективу действительно выйти замуж за Доминика. Это звучит сюрреалистично. Невероятно сюрреалистично. Если это сон, который я контролирую, я готова проснуться от него.

Я не хочу выходить замуж за монстра. Я хочу стабильный дом и обстановку, где не будет крови и насилия.

Однако в этот момент кажется, что у меня нет другого выбора, кроме как прислушаться к словам Доминика. У меня внутри все сжимается, и внезапно я чувствую тошноту.

Сейчас не стоит зацикливаться на этом. Мне потребуется время и усилия, чтобы понять, к чему я клоню. Поэтому, игнорируя дискомфорт в животе, я сажусь и раздеваюсь.

Ночью, когда я беззвучно сплю под одеялом на огромной кровати, мои сны были яркими.

Моя мать стояла по одну сторону алтаря в своем традиционном черном наряде. Накрахмаленный галстук, который был приятным штрихом. Я надеюсь, что она знает, какой это приятный штрих.

Моя мать была стойкой и неприступной, и в глазах у нее стояли слезы. Она держала в руках свое свадебное платье, которое в некоторых местах казалось порванным и в пятнах, как будто кто-то насильно сорвал его с ее тела. Она изо всех сил пыталась удержать его в руках, но потерпела сокрушительную неудачу.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, Майя. Ты помнишь, что мы практиковали? Ты помнишь своего брата? — спрашивает она меня, прекрасно зная, чего я не должна делать.

Ее губы задрожали, и она медленно кивает, не в силах говорить. Я обнимаю ее за плечи и мягко притягиваю к себе.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Сейчас мне нужно идти, но мы поговорим позже.

Очнувшись от сна, не зная, что это значит. Озадаченная, пытаюсь расшифровать, о чем был этот сон.

Ни о чем не подозревая, я снова погружаюсь в сон.

Глава 14 — Доминик

Сегодняшний день был таким же, как и любой другой. Поскольку средства и режим работы есть у любого бизнеса, они есть и у мафии. В принципе, каждый час для нас является рабочим, но, закрыв всю работу на день, я действительно готов.

Когда я возвращаюсь домой, я вылезаю из своего черного "Мустанга" и захожу внутрь, только чтобы увидеть Майю, сидящую на диване в свободной рубашке до колен, натянутой вокруг ее маленького детского бугорка, низко нависающего над ключицей. Это намекает на обнаженную кожу внутри, заставляя мой член напрягаться.

Возможно, это ее обычный наряд, но для меня это интимное зрелище, которое манит меня на диван в нашей гостиной. После того дня, который я провел, зрелище, которое я вижу, больше, чем я могу вынести.

Мои голодные глаза осматривают ее облик, каким-то образом ее состояние только подчеркивает ее красоту. Беременность ей идет, делая ее ауру более мощной, чем когда-либо, это заставляет меня хотеть овладеть ею прямо здесь, и к черту прелюдию.

Она приглашающе хлопает по подушке рядом с собой, и я подхожу к ней.

Я присаживаюсь рядом с ней, и мой взгляд скользит по ее раскрасневшемуся лицу, отметив розовый оттенок ее щек. От ее тела исходит атмосфера желания, будоражащая каждый нерв в моем теле.

Я кладу руку на небольшой холмик живота Майи.

Под моей ладонью, в этом слое плоти, день ото дня растет свидетельство нашей общей страсти. Великолепие преображения Майи, более полные груди и бедра возбуждают меня таким первобытным образом, что я интимно прикасаюсь к ней.

У Майи перехватывает дыхание в горле в знак ее молчаливой капитуляции перед неизбежным, скоро грядущим вечным танцем желания. Я не хочу бороться с приливом искушения, тянувшим меня исследовать это море, которым является ее тело.

Итак, я наклоняюсь к ее затылку и вдыхаю ее опьяняющий аромат.

Я осторожно прикусываю ее кожу, затем покрываю горячими, пылкими поцелуями и мягко кладу на диван.

Она стонет, сдаваясь.

Я сжимаю ее руки над головой, затем начинаю раздевать. Закончив, я целую ее в живот, поглаживая ее.

Тихие звуки нашего дыхания эхом разносятся по комнате, пока мы продолжаем сплетаться нашими телами как одно целое. Звуки, издаваемые моими губами на ее животе, заставляют ее громко ахать каждый раз, когда я ненадолго отстраняюсь.

Мои пальцы скользят между ее бедер. С глубоким стоном, сорвавшимся из глубины моей груди, я медленно перемещаю их к ее клитору и медленно поглаживаю его, потирая, пока она не начинает стонать громче, настойчиво умоляя меня.

Как только я нахожу ее влажность и вхожу в нее сбоку, я начинаю двигаться в устойчивом ритме, мои движения сильные и уверенные. Когда я достигаю места, где слились наши соединенные тела, мой темп ускоряется еще больше.

Ее бедра извиваются, и она всхлипывает при каждом движении моих пальцев. Она близко. Ее стенки крепко сжимают меня, когда ее ногти впиваются в мои предплечья, а мои пальцы остаются приклеенными к ее клитору, обводя тугой бутон все быстрее и быстрее.

Ее кульминация перерастает в поток экстаза, оставив меня ошеломленным и удовлетворенным, неспособным пошевелиться. Я продолжаю целовать ее плечо, пока наши сердца учащенно бьются, оба с трепетом от того, что мы переживаем вместе. Но есть и кое-что еще. Что-то, от чего мое сердце учащенно забилось, а кожу покалывает. Я этого не понимаю.

Я лежу рядом с ней на широком сиденье дивана, все еще твердый, во всяком случае, мой член стал более твердым после ее оргазма.

Она извивается под моими прикосновениями, и я нежно прикусываю мочку ее уха, прежде чем сжать ее зубами. Она издает приглушенный стон. Я пользуюсь моментом, чтобы насладиться ощущениями, зная, что ей никогда не будет достаточно того, что я с ней делаю.