Беременность напрокат

— О, я уже слышу, сирены скорой! — бодрым голосом сказала я, хотя это было не совсем так, но подбодрить человека было нужно.

— Сразу понял, что-то не то. Сначала Вика и ехать сюда не хотела, давай узнавать, кто соседи. Едва узнала, в лице переменилась и сразу на все согласная. Червячок шевельнулся еще тогда… И потом постоянно вот это… Фортели на глазах у соседей. Давай таскаться, визиты всякие, шума больше, чем нужно… Я на дурака похож?

— На влюбленного мужчину. Все влюбленные немного дураки. Я вот точно дура, — призналась.

— Из-за хлыща этого? Актриса? Играешь хорошо. Даже лучше Вики, она совсем другая стала, как узнала про соседа, из кожи вон лезет…

— Нет, дядь Вить. Не актриса я…

— Надо же. У тебя, значит, по-настоящему.

— У меня все по-настоящему, и беременность, и чувства. Вот только ненужные… Вы не дурак, поведение Вики заметили, не могли не заметить, как Юджин ведется.

— Плюнь на хлыща. Ты молоденькая совсем. Жизнь большая, шансов будет много. Я тебе говорю… Помирать еще не собираюсь. Пну курву под зад и пусть катится… Хоть к соседу, хоть к черту. Я ведь, что… на дурака похож? Нет, у нас договор брачный, все четенько. Никто с меня ни копейки не дернет. Хочет хлыща обсасывать — пожалуйста, но не за мой счет… Хотя… Он состоятельнее, интерес налицо. Подсуетилась, — заскрипел зубами.

— Вот и скорая! У ворот…

Я побежала и засуетилась, пытаясь разобраться, как открыть ворота.

— Леля, прекрати! — прогремел над головой голос Юджина. Он оттеснил меня в сторону. — В дом войди, мерзнешь ведь!

— А что так? За Викушей твоей приглядеть? Хороша актриса! — огрызнулась я.

— Давай не сейчас сраться, идет? — рыкнул Юджин и рывком ворота открыл. — Потом!

— Давай никогда. Все кончено!

Глава 41

Глава 41

Оля

— Я только провожу дядю Витю до больницы и буду от тебя съезжать. Плевать мне на сложности, которыми ты грозился в мой адрес. Надо будет, к отцу на поклон пойду. Разведка донесла, что у них все хреново, помощи будут только рады, главное, крыша над головой!

— Так, постой, а с Витьком что?

— Дядю Витю парализовало, по-настоящему, Евгений. Не то, то ваша актрисулька ломается.

— Так и у нее по-настоящему! Кровь идет… Такое не подделаешь.

— Куда? — поинтересовался врач.

Юджин кивнул в сторону дом.

— Там девушка с кровотечением.

— Ранение?

— Вагинальное кровотечение. Похоже на выкидыш, — скрипнув зубами, ответил Юджин.

— Не первый раз, перебьется! — возмутилась я. — Там мужчина парализованный, ему нужнее! Это я вас вызвала!

— Так… — врач переглянулся с медбратом. — Мы приехали на вызов к девушке, а…

За воротами дома притормозила еще одна машина скорой помощи, я быстро побежала к ним. Эти — точно мои!

И между делом подумала: скорее бы закончился этот дурной вечер!

***

Юджин

Вечер для всех закончился одинаково — в больнице.

Только по разным причинам.

К утру, когда рассвело, стало ясно, что к чему. У Виктории подтвердился выкидыш, у Виктора — сильнейший ушиб. смещение привело к временному онемению конечностей.

Насколько мне известно, ему рекомендовали операцию провести, чтобы больше подобное не происходило. Но он решил повременить и сначала захотел провести процедуру развода с Викторией. Я зашел его проведать, издалека услышал, как он утрясал нюансы с юристом.

— И главное, с голой жопой, слышал? Чтобы с голой жопой от меня ушла. Чтобы ни одного брюлика не стибрила, коза драная! — ругался он на всю палату. — Сашок, у меня чуйка, знаешь… Только она, чуйка родимая, меня и спасла, понимаешь? Я же ведь чуть на слезы этой шкуры не повелся, помнишь? Когда я о брачном договоре заикнулся, она сразу в обморок, обиды. По лицу слезы градом, ревет: «Витя, ты меня не любишь. Витя, ты делаешь мне больно!» Я чуть было с этой темы с брачным договором не соскочил, а потом вспомнил, как меня кинул братан мой, с которым из одной чашки суп хлебали, на одном горшке сидели. Братан родной, Сашок! Я с ним полжизни бок о бок провел, а тут соска смазливая. с которой несколько месяцев был знаком… Неее… Слезы-слезами, но договор я оставил и, как видишь, не зря! Все, Сашок, пошустрее двигай булками с разводом. Мне еще на операцию ложиться. Хочу быть уверен, что, даже если сдохну, этой маромойке ни копейки с меня не перепадет.

Дождавшись окончания диалога, я вошел, постучавшись.

— О, здорово, сосед… Теперь, оказывается, еще и хозяин той же самой бэушной тачки.

— Привет, сосед, — кивнул я. — Извини, что так вышло. Полыхнуло… Не думал, что последствия такими окажутся.

— Так уж вышло, да, — усмехнулся. — Бывает. Думал, не дойдет, но я нутром чую, когда баба мандой готова другому подмахнуть, так что большого сюрприза не вышло. Но мальца… жалко, конечно, — загрустил. — Я бы, знаешь, как поступил? Забрал его у кукушки, а теперь… Не вышло. Мечта у меня, сына хочу. Пойду к суррогатным, что ли… Пусть мне родят! — поделился мечтами. — А ты сам как?

— Да нормально, — пожал плечами.

Витек усмехнулся.

— Что, бэушницу заберешь?

— Что? Кого-кого я заберу? Вику, что ли? Да нахер она мне не упала! Не нужна она мне…

— А че ты тогда так кипятился, девушку до слез довел? — с недоумением спросил Виктор.

Я и сам ответить не мог, почему. Хотел доказать бывшей, что она мне не нужна, но вышло так, будто доказывал всем обратное, что ли? Но суть оказалась в другом, мне нужно было это — прочувствовать, выплеснуть, увидеть Вику во всей «красе».

Нужно было в глаза выплеснуть ей все, что я думал о ней. В прошлом я допустил большую ошибку — ушел по-английски, даже разговаривать не стал, мол, не о чем здесь говорить.

Оказалось, это не так. Если тебе больно, обидно, если сдыхаешь от несправедливости и задыхаешься от чувств, нужно дать выход, пусть некрасиво и со скандалом, но очиститься от негатива.

Нельзя, ни в коем случае нельзя консервировать обиды, зло в себе, будто склад с радиационными отходами. Однажды рванет, заденет всех… Даже тех, кого любишь всем сердцем и меньше всего желаешь причинить боль.

Я своей выходкой отравил все, даже зарождающиеся чувства к Леле. Все под сомнение ставил сам, и теперь она не верила мне, не верила в мою искренность.

— Болван, что еще сказать. Сел в лужу, — признался искренне.

— Главное, долго там не сиди, не то простынешь. Олька-то у тебя хорошая. Я растянулся на крыльце, пока ты с Викой разборки устраивал, думал, так и помру. Оля скорую вызвала, говорила со мной, пока они ехали… Славная девчушка.

— Да, славная, — подтвердил с жаром. — Самая лучшая. Моя…