В окно открытое, с гулянья,Ворвался ветер впопыхах,Грозою бредил, тополями,Сырою свежестью пропах,Вилась, кружилась занавеска,Как
плащ, металась за спиной,Но прозвучал в квартире резкоЗвонок отчаянный ночной,И ты почуял дуновеньеПривычной в общем-то беды,И понял, как ещё мгновеньеТому назад был счастлив ты.
«Храни меня, прекрасная пора…»
Храни меня, прекрасная пора,Осенние колхозы институтские,В райцентре дискотеки до утра,Грузовики, дороги наши русские.Как выяснилось позже, за морковьМы бились на развалинах империи,Но выходили в поле, и любовьЕщё была таинственной материей.И потому, храни меня туман,Пусть позже прояснится слишком многое,Ты утром тем на счастье был мне дан,Туман над пашней чёрной, над дорогою.
«Останься на Сущевской станции…»
Останься на Сущевской станцииПод самый августовский путч,Как был никем, так и останься,Зря только разум наш кипуч.У стрелки часовой на кончикеГудит вокзал, – хватай мешки;Ордынцы грузятся в вагончики,Шансон врубают ямщики.Кто
с жиру бесится, кто с голоду,А мы стоим тут стороной,И жаль не родину, а молодость,Она-то и была страной.А мы в буфете семки лузгаем,Последний режем ананас,И поезда ВеликолукскиеЛетят в грядущее без нас.
«Что нельзя состоять при народе…»
Что нельзя состоять при народеИ противно в парадный расчёт,Напиши генералу Чарноте —Он тебя с полуслова прочтёт.Нас как будто бы ветром надуло,Нам родные сулят берегаТо чахоточный воздух Стамбула,То его тараканьи бега.Никого ни о чём не просили,Увлекались спортивной борьбой…Что Россия? Ты тоже Россия,И, похоже, что Бог не с тобой.
«На самой кромке, у воды…»
На самой кромке, у воды,Где галька и песок,Хочу, чтоб опустила тыМне руку на висок.Пусть на песке лежит баркас,И ветер пусть ночной,Но луч закатный не погасНа соснах за спиной,На мокрой гальке, на ветру,На кромке, до конца…И ты, покуда не умру,Не отведёшь лица.