Берия без лжи. Кто должен каяться?
Шрифт:
Никакого поединка не существовало, играл только один человек – Сталин.
Нельзя сделать однозначного вывода, был ли опасен Берия для Сталина, но последний все же решил обезоружить слишком уж независимого народного комиссара. Береженого бог бережет. Для этой цели Сталин не мог использовать те же методы, что и против Молотова, которого фактически унизил, заставив слезно молить о милости, и жену которого арестовал в 1949-м. Он не мог поступить с ним, как с Микояном, которого просто-напросто игнорировал, или как с Маленковым, на короткое время отправленным в Среднюю Азию для острастки.
Берия был государственным деятелем другого уровня. Конечно же, будь на то воля
Сталин поступил примерно так, как в свое время Наполеон по отношению к талантливейшему министру полиции Жозефу Фуше. Не найдя причины устранить с дороги назойливого и в какой-то мере опасного министра, он просто упразднил само министерство, что объяснил тем, что, благодаря деятельности министра, Франция была освобождена от криминальных элементов и министерство полиции уже не нужно. Фуше наградили пышными титулами, благодарностями и отправили на почетную пенсию. Он стал уважаемым, но бессильным бывшим министром.
Конечно же, Сталин не собирался ради Берии упразднять НКВД, но все же нашел ему почетную работу. Он полностью передал ему руководство Спецкомитетом. Конечно, новая работа была трудоемкой и требующей немалых сил, но исходя из трудоспособности и темперамента Берии, Сталин мог даже не сомневаться, что нарком справится с обеими задачами.
Спецкомитет можно назвать «почетной политической ссылкой» без перспективы на будущее. Она забирала у руководителя все силы, но обратно ничего не давала. Особенно ясно это проявилось, когда на пост Наркома внутренних дел и госбезопасности не были назначены кандидаты, представленные Берией и Маленковым. Правда, наркомом внутренних дел (после удаления Берии этот орган стал называться министерством) был назначен бериевский кадр С. Круглов, но вот Госбезопасность возглавил Виктор Абакумов.
В будущем историография представит Абакумова кадром Берии, но это было далеко от правды. Правда, Абакумов работал в органах во время руководства ими Берией, но только исходя из этого принципа делать такой вывод несерьезно. В 1943 году, когда Берия еще руководил наркоматом внутренних дел, Абакумов был назначен руководителем СМЕРШа. СМЕРШ осуществлял контрразведку и подчинялся Наркомату обороны. Отсюда пути Абакумова и Берии разошлись.
В 1946 году Абакумов на посту министра госбезопасности сменил Меркулова. Правда, Абакумов старался сохранять добрые отношения с Берией, никакого влияния на него бывший нарком не имел. Абакумов был личностью слишком независимой и если зависел, то лично от Сталина. Исходя из собственного характера, он с легкостью смог подчинить своему влиянию министра внутренних дел Круглова, фигура которого бледнела на фоне Абакумова.
Как видим, с этой стороны Сталин отрезал дорогу Берии, и влияние последнего на МВД было ничтожным. Более того, вскоре МВД и МГБ начали работать против бывшего шефа. Изменить сложившуюся ситуацию Берия не мог, потому что все нити были в руках у Сталина.
Берии оставалось одно – плыть по течению.
К тому времени Сталин, казалось бы, решил проблему с преемником. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Ставку в данном вопросе он сделал на «ленинградца» Андрея Жданова. Трудно сказать, по какому принципу Сталин остановил свой выбор именно на нем, но в 40-х годах Жданов превратился в неотступную тень отца народов и явно являлся его фаворитом.
Как государственный или даже политический
деятель Жданов собой ничего не представлял, хотя и достиг чина генерал-полковника. Конечно же, он был главным действующим лицом в Ленинграде во время осады, но насколько крупную роль сыграл он в этой трагедии, трудно сказать.Партийную деятельность он начал фактически с 1922 года в Тверском губисполкоме, в 1934 году стал секретарем Ленинградского обкома и горкома. С 1935 года член Военного совета Ленинградского военного округа. С 1937 года принимает активное участие в массовых репрессиях в масштабе Ленинградской области. С 1938 по 1947 год – Председатель Верховного Совета РСФСР. С 1939 года до самой смерти – член Политбюро.
Участие Жданова в Великой Отечественной войне оценивается неоднозначно. Есть предположения, что во время блокады Ленинграда он занимался тем, что обжирался ананасами и апельсинами. Военный и организаторский талант Жданова можно поставить под большой вопрос, но, несмотря на это, от вышесказанного утверждения несет бредом. Такого Сталин не потерпел бы, и если обвинение Жданова в аморальности вмещает в себя хоть толику правды, в окружении вождя место ему было бы заказано, не говоря уже о том, чтобы рассматривать его в качестве преемника.
Еще раз повторюсь, что организатором Жданов был невесть каким, но в противовес этому недостатку он обладал тем «достоинством», которого так не хватало Берии. Он был марксистом до мозга костей и в 30-х годах даже обрел ипостась идеолога коммунизма. Более того, современной науке Жданов запомнился как один из «величайших» философов, который старался изжить пережитки буржуазии в философии и искренне возмущался тем, что философы не понимают элементарной истины – философия как наука берет свое начало именно с возникновения марксизма.
По поручению ЦК партии он руководил проведением июньской философской дискуссии 1947 года, которая в его жизни сыграла значительную роль. Неизвестно какой величины философом и ученым был Жданов, но как идеолог коммунизма, особенно в глазах Сталина, он себя показал с лучшей стороны.
Насколько серьезно рассматривал Сталин фигуру Жданова как своего преемника, все же трудно сказать, поскольку даже такой заядлый коммунист имел одну большую слабость – пристрастие к алкоголю. Эта слабость и привела его к скорой кончине.
31 августа 1948 г. Жданов скончался от инфаркта, причиной же, по всей вероятности, было пьянство. Его смерть дала старт одному из самых нашумевших послевоенных дел – Делу врачей. Именно после смерти Жданова одна из кремлевских врачей, Лидия Тимашук, написала донос, в котором обвинила своих коллег в его смерти.
В конце концов старания Сталина оказались тщетными. Преемника он так и не нашел.
Старая политика, новые репрессии
Укрепление власти – занятие не такое уж легкое, особенно если примем во внимание все те опасности, о которых говорили выше. Для сохранения власти необходимо было обезопасить себя с той стороны, откуда надвигается угроза. А такая явно существовала.
В отличие от репрессий 1937–1938 годов послевоенные репрессии трудно даже назвать таковыми, поскольку, во-первых, они не носили тотального характера, а во-вторых, были менее политизированы. Трудно сказать, могла ли эта политика перерасти в будущем в массовые репрессии, но факт в том, что пересчитать нашумевшие дела, создающие вид репрессий, можно по пальцам. Мы можем проанализировать все те дела, которые получили гордое звание репрессий 1940—1950-х годов XX столетия.