Беркутов-Туманный

Вояки охренели. Ибо ядра были в разы более крупными, чем те, которые им когда-либо приходилось держать в руках или видеть. Кроме того, отливали крайне неприятным оттенком красного. Что тоже говорило о многом. Само собой, не всем, но в этой группе были одни Гридни, и я ничем не рисковал. А потом заговорила Ольга. И подкинула солдатикам еще немного информации для раздумий:

— Дырки на наших комбезах — следы сквозных ранений! И еще: в момент каждого попадания ледяных игл наши покровы были залиты Силой до предела. Мощь умений, пробивающих два слоя защиты и две вовремя выставленные воздушные стены, как бумагу, представляете?

Представили. Некоторые настолько образно, что поежились. А я кинул взгляд на часы и снова обратился к Сечиной:

— Виктория Михайловна, мы начнем движение через семь минут сорок две секунды, а ваши подчиненные еще даже не начали шевелиться.

Она снова рыкнула, и «шевеления» начались. Поэтому я со спокойным сердцем ответил на немой вопрос жены, сообразившей, что Аполлоша пахнет. В том числе и кровью:

— Срастите плоть и кости, как есть. А морду ополоснем в ближайшем ручье…

Срастили. Наскоро. И закончили аккурат к моменту, когда вояки стали возвращаться из кустиков. Потом закинули за плечи рюкзаки, дождались моей команды начать движение и, согласно нашим договоренностям, изобразили тыловой дозор. Первые минут десять неслись, как я и ГБР, бегом. А после того, как задолбались, перестали валять дурака — приотстали метров на сто, ушли под невидимость и переключились на перемещение рывками. Короткими и редкими. А когда заскучали, начали общаться жестикуляцией.

Я бы тоже с удовольствием попрыгал. Или поболтал. Хотя бы так. Но не собирался демонстрировать воякам свои возможности, поэтому несся, как на утренних пробежках в АПД. Благо, привычка «обнулять» вес рюкзака въелась в кровь, а к «лишней» инертности и габаритам я давно привык. И развлекал себя сам. Представляя, как удивятся Сечина и ее подчиненные, когда поймут, что я, чистой воды «шпак», в отличие от них, не устаю.

Правда, чтобы не загнать бедняг, ровно через тридцать минут перешел на быстрый шаг и позволил народу «отдыхать» в предложенном темпе все те же полчаса.

Первые два подобных цикла ГБР работала, как часы. Хотя нет, не так: первые два подобных цикла не тупил даже «герой-любовник». Несмотря на то, что должен был чувствовать серьезнейший дискомфорт в наскоро залеченных челюстях. Потом оценил легкость, с которой я запрыгнул на камень, который весь народ предпочел обойти, допер, что сдыхать я не собираюсь, разозлился и не побежал после моей команды, начавшей третий цикл. Зря — я в два рывка переместился к этому идиоту, перебил лучевую кость его правой руки ледяной иглой, жестом позвал к себе жену и, наконец, поймал взгляд вояки, взвывшего от боли:

— Мне надоело давать вам шансы дожить до возвращения в Большой Мир. Так что кость вам срастят АБЫ КАК. А в следующий раз, когда вы проигнорируете мой приказ, я вызову вас на дуэль по крайним правилам и убью. Вернее, сначала заставлю принять вызов, унижая перед сослуживцами, затем убью и со спокойной душой помогу им вас наскоро похоронить. Ибо ваша своевременная смерть позволит моей команде вернуть в пункт постоянной дислокации живыми и здоровыми восемь достойных личностей…

Глава 26

7 октября 2513 по ЕГК.

…К армейской тренировочной заимке «Обрыв» вышли в субботу в три сорок семь ночи. Увидев за стандартной полосой отчуждения высокий забор, перевитый колючей проволокой, и две дозорные вышки, смертельно уставшие военнослужащие воспрянули духом, а Битюг — чертовски выносливый прапорщик, сменявшийся на ручках носилок с «поломашками» через раз — в кои-то веки заговорил. Вернее, выдохнул одну-единственную философскую сентенцию:

— Удивительное — рядом…

Я с ним согласился. Мысленно. Ибо за первые двадцать два часа пути нам «повезло» столкнуться со стадом кабанов третьего-пятого рангов, двумя стаями волков третьего-четвертого и рысью третьего, медведицей четвертого с медвежонком седьмого и лосем-«четверкой»! Да, мы с девчатами каждый раз отводили зверье подальше и выносили, но отдельные особо героические герои все-таки успели себя проявить. И если раны троих дуроломов-героев, считавших себя подготовленнее «шпаков», девчата как-то залечили, то с переломами позвоночника Сыча не справились. А Аполлошу, выхватившего у товарища автомат, открывшего пальбу со здоровой левой руки, взбесившего лося

и заработавшего умопомрачительный комплект травм, исцелять отказались. Поэтому оставшуюся часть пути бойцы ГБР тащили этих личностей на предельно облегченных раскладных носилках, предназначенных для транспортировки «доноров» Искр. Вот и вымотались до предела.

Ну, а мы устали морально. Я — от передвижения на черепашьей скорости, необходимости скрывать большую часть навыков и «резать» их мощь, а Оля и Света — от всего вышеперечисленного и проблем, вызванных «праздниками». Впрочем, лицо держали. Поэтому, дав подопечным наглядеться на армейскую заимку, я приказал продолжить движение, а эта парочка привычно изобразила тыловой дозор.

Часовой на ближней дозорной вышке оказался не только бдительным, но и глазастым — поднял тревогу буквально через две секунды после того, как я отошел от опушки. Кстати, поднял правильно. В смысле, оставшись стоять в той же позе, влив предельный объем Силы в защитный покров и незаметно прикоснувшись к какой-то артефактной приблуде, закрепленной на уровне пояса. Но я засек изменившуюся яркость «сияния» этой самой «приблуды» и связал ее с начавшейся суетой энергетических структур. Так что мысленно похвалил этого вояку и переключился на наблюдение за одной-единственной. Принадлежащей нашему куратору. И, оценив скорость, с которой этот «силуэт» перетек из горизонтального положения в вертикальное, оделся, обулся и рваными зигзагами вынесся из какого-то здания, еще раз убедился в том, что Цесаревич любит свою дочурку.

А уже через минуту мне стало не до отвлеченных рассуждений — ворота заимки распахнулись, и нам навстречу рванула толпа человек из двадцати, в основном состоящая из Витязей, Рынд и Гридней. Примерно половина владела рывками, поэтому допрыгала до нас за считанные секунды, и четверка самых шустрых типов отжала носилки у носильщиков. Правда, парочка, вцепившаяся в экземпляр с Аполлошкой, заметила блокираторы, и напряглась. Пришлось успокаивать:

— Этого уронить в каком-нибудь закрывающемся помещении и взять под охрану!