Берлин 45-го. Сражения в логове зверя
Шрифт:
В целом немецкое контрнаступление имело сугубо локальное значение. Бауцен и Вейсенберг находились далеко в стороне от направления главного удара 1-го Украинского фронта. В сущности, 52-я и 1-я армия Войска Польского выполнили свою задачу по обеспечению фланга основной ударной группировки фронта. Они поглотили энергию удара крупных резервов противника, в буквальном смысле легли костьми на пути их движения к коммуникациям армий на берлинском направлении.
Обсуждение
Оценивая события начального этапа Берлинской операции в полосе 1-го Украинского фронта, можно без колебаний сказать, что И.C. Коневу вначале исключительно повезло. Немецким командованием было катастрофически неверно оценено направление главного удара советских войск. Вследствие этого резервы группы армий «Центр» были сосредоточены крайне неблагоприятно с точки зрения отражения наступления на котбусском и шпрембергском направлениях. На марш дивизий своим ходом из района Герлица до Шпремберга уже не было ни горючего, ни времени. Этот путь сумела проделать только дивизия «Фрундсберг». Остальные механизированные соединения, имевшиеся в распоряжении Шернера, смогли только нанести чувствительные удары по советской и польской пехоте на дрезденском направлении.
Именно везение позволило Коневу отбросить первоначальный план операции и повернуть две танковые армии на Берлин. Если бы дивизии «Бранденбург», «Фрундсберг», «Герман Геринг» и 20-я танковая дивизия были сосредоточены в районе Шпремберга, а не в районе Герлица, события развивались бы куда драматичнее.
Счастливо избежав столкновения главных сил своего фронта с отравлявшими ему существование на протяжении последних двух месяцев соединениями Шернера, И.C. Конев позволил себе инициировать и продавить через высшие командные инстанции поворот на Берлин. При другой расстановке сил растягивать фланг и даже подставлять противнику тылы двух танковых армий было бы самоубийством.
Везение вполне определенно сказалось на потерях. Прорыв обороны противника на Нейсе и Шпрее, несмотря на отставание от графика, прошел сравнительно гладко. Потери личного состава войск 1-го Украинского фронта за период с 10 по 20 апреля 1945 г. составили:Убитыми . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6024 человека
Ранеными . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25 204 человека
Пропавшими без вести . . . . . . . . . . . . . 310 человек
Заболело с эвакуацией в госпиталь . . . 2442 человека
Небоевые потери . . . . . . . . . . . . . . . . . . 467 человек
–
Итого . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 34447 человек [275]Потери бронетехники войск И.C. Конева в начальный период Берлинской операции можно оценить как умеренные. Было безвозвратно потеряно 179 танков, 85 САУ всех типов, итого – 264 бронеединиц [276] .
Характер повреждений бронетехники фронта в этот период иллюстрирует статистика потерь 4-й гв. танковой армии (см. таблицу).
Потери танков и САУ 4-й гв. танковой армии в период с 16 по 22 апреля 1945 г.Из таблицы видно, что наибольший вклад в потери танков и САУ вносил артогонь противника – на него приходится 75,5% потерь боевых машин. В очередной раз подчеркну, что под артогнем следует понимать не только полевую и противотанковую артиллерию немцев, но и обстрел из орудий танков и САУ. Следующим по значимости фактором становятся фаустпатроны, на их долю приходится 14% потерь бронетехники армии Д.Д. Лелюшенко в первой фазе операции. Особенно неприятными последствиями попаданий фаустпатронов являлись пожар и даже взрыв танка или САУ. Из 27 поврежденных фаустпатронами боевых машин армии 22 были потеряны безвозвратно.
В целом операция на берлинском направлении развивалась достаточно успешно. Однако за поворот танковых армий на северо-запад неизбежно вскоре пришлось расплачиваться на других направлениях. В ходе наступлений января – марта 1945 г. 1-му Украинскому фронту постоянно приходилось разворачиваться в сторону левого фланга под влиянием немецких контрударов. Раз за разом 3-й гв. танковая армия была вынуждена останавливать прорыв на запад и поворачивать на юг и даже на юго-восток. В Берлинской операции эта традиция была нарушена. Ни 3-я, ни 4-я гв. танковые армии не были развернуты на парирование кризиса, вполне привычно возникшего на левом фланге фронта. Обе танковые армии были словно мощным магнитом притянуты на Берлин. Оказавшимся на левом фланге фронта не самым сильным соединениям 2-й польской и 52-й армий пришлось пережить немало драматичных моментов, и они понесли тяжелые потери. Нет сомнений, что в случае следования стандартному сценарию на юг были бы повернуты части одной из танковых армий. В подобной ситуации сражение на дрезденском направлении развивалось бы без окружений, прорывов из него и тому подобных неподобающих для победителя ситуаций.
Кроме танковых армий Берлин притянул к себе основные силы ВВС 1-го Украинского фронта. 25 апреля стало днем наибольшей активности авиации фронта. Всего в течение этого дня соединения 2-й воздушной армии произвели 2577 самолето-вылетов. На бауценском направлении 157 самолето-вылетов было выполнено по контратакующим войскам противника, и всего 114 самолето-вылетов выполнили истребители на прикрытие боевых порядков своих войск. Как мы видим, большая часть самолето-вылетов досталась берлинскому направлению. Красноречивее всего об активности авиации противника свидетельствуют потери бронетехники 7-го гв. механизированного корпуса (см. таблицу). Авиация, которая обычно давала единицы потерь танков и САУ, оказалась ответственной за значительную часть потерянной корпусом И.П. Корчагина техники. 20,5% потерь от авиации следует признать рекордом даже с учетом того, что против 7-го гв. мехкорпуса действовали опытные экипажи-противотанкисты под руководством Ганса-Ульриха Руделя.Потери 7-го гв. механизированного корпуса в период Бауценской операции
От немецкой авиации также пострадали СУ-76 8-й самоходно-артиллерийской бригады. В отчете по боевым действиям бронетанковых и механизированных войск 52-й армии при описании потерь бригады отмечалось: «СУ-76 сгорело от артогня и авиации – 29» [277] .
И.C. Конев массировал на берлинском направлении не только самые сильные маневренные объединения фронта, но и авиацию. На все цели механизированных и авиационных соединений не хватило. Поэтому произошло разделение ролей: танки идут на Берлин, авиация бьет окруженцев в хальбском «котле». Попавшим под мощный немецкий контрудар корпусам пришлось выкарабкиваться из кризиса преимущественно своими силами.
Однако подарок судьбы в лице сосредоточенных на вспомогательном направлении резервов противника стал последним. В целом первоначальный план операции 1-го Украинского фронта полетел в тартарары уже в первые дни сражения. В сражении за «угловой столб» у Котбуса 3-я гв. армия потеряла драгоценное время. В итоге у Конева остался невеселый выбор между отправкой на Берлин малочисленных частей сильно потрепанной армии Лучинского, или потерей суток или даже двух на смену соединений 3-й гв. армии на дивизии 28-й армии. В первом случае был бы крепче заслон на пути окруженной группировки противника, а во втором – сильнее пехотная составляющая войск в Берлине. Конев предпочел не терять время и усилить прибывшей из резерва 28-й армией войска на окраинах Берлина, несмотря на низкую численность ее соединений.
По мере продвижения развернутых на Берлин армий, постепенно накапливалась задержка, ставшая для смелого плана И.C. Конева роковой. Сначала 3-я гв. танковая армия зацепилась за Барут-Цоссенский рубеж и потеряла сутки на бои в лесисто-озерной местности. Командующий фронтом недооценил влияние сложной местности, дополненной инженерными сооружениями, на наступление армии Рыбалко. Тем временем LVI танковый корпус Вейдлинга отошел в Берлин и занял круговую оборону по периметру города. Вследствие этого на канале Тельтов соединения армии Рыбалко и Лучинского встретили не пустоту и даже не фольксштурмистов, а боеспособные части, пусть и потрепанные. На преодолении канала Тельтов снова было потеряно время. Уже 21 апреля надежда И.C. Конева стать покорителем Берлина развеялась как дым. Части и соединения 1-го Украинского фронта стали лишь второстепенными участниками боев за германскую столицу.Часть шестая Последний штурм
Хальбский «котел»
Разгром 9-й и части 4-й танковой армии немцев в «котле» к юго-востоку от Берлина стал одним из самых крупных сражений на окружение на советско-германском фронте. К сожалению, оно осталось в тени уличных боев за Берлин. Однако в районе к юго-западу от Берлина была окружена почти 200-тысячная группировка немецких войск, в которой на момент замыкания кольца окружения оставалось большое количество разнообразной военной техники, включая «Королевские тигры». В советских документах и исследованиях она обычно называлась франкфуртско-губенской, по имени рубежа обороны на Одере, который занимала значительная ее часть к началу Берлинской операции. В западной литературе бои окруженцев обычно связываются с названием деревни Хальбе, ставшей местом ожесточенных боев остатков окруженной группировки при прорыве из «котла» на запад. Привязку наименования «котла» к Хальбе считаю вполне целесообразной, так как именно здесь собрались части, отброшенные с фронта перед Кюстринским плацдармом, с позиций на Одере и с северного фланга наступления 1-го Украинского фронта.
Образование «котла». Предпосылками для окружения 9-й армии к юго-востоку от Берлина стал прорыв одерского рубежа войсками 1-го Белорусского фронта и выход на оперативный простор танковых армий 1-го Украинского фронта после форсирования р. Шпрее. Для советского командования окружение 9-й армии было шагом в направлении упрощения задачи захвата немецкой столицы. Отсечение оборонявшихся на Одере и Нейсе войск противника от Берлина означало их исключение из участия в уличных боях в самом городе.
Командующий 9-й армии Бюссе описывал происходившее следующим образом: «22 апреля кольцо вокруг трех корпусов 9-й армии замкнулось, когда противник перекрыл все проселочные дороги через Шпреевальд на юге, железную дорогу Люббен – Хальбе на юго-западе и озерные перешейки между Тёпитцем и Кёнигс-Вустерхаузеном на западе. Тотчас же войска 1-го Белорусского фронта перерезали и последний путь на запад, проходящий через Эркнер и южнее него. 5-й армейский корпус получил приказ, оставив небольшие силы на рубеже Нейсе и перекрыв переправы через Шпрее в лесном массиве Шпреевальд, создать новый оборонительный рубеж от северных окраин Люббена до Хальбе. 21-ю танковую дивизию корпуса, перешедшую в непосредственное подчинение армии, предполагалось перебросить на запад, к цепочке озер между Тёпитцем и Кёнигс-Вустерхаузеном, для охраны перешейков между озерами. Правда, там дивизия пробыла недолго и вскоре была отведена к цепочке озер Тёпитц – Прирос… Когда был получен приказ ОКХ о выходе из окружения, все необходимые приготовления, а именно отвод войск с Восточного фронта, уже шли полным ходом. Если бы эти меры были приняты после получения официального приказа, было бы уже поздно» [278] .
Надо сказать, что Бюссе несколько торопит события, говоря о замыкании кольца окружения уже 22 апреля 1945 г. Встреча двух фронтов произошла несколько позднее. 22 апреля между частями 3-й гв. танковой армии П.C. Рыбалко 1-го Украинского фронта и 8-й гв. армии В.И. Чуйкова 1-го Белорусского фронта еще оставался коридор шириной около 12 километров. На тот момент можно было говорить об окружении 9-й армии и части 4-й танковой армии только в форме перехвата наиболее важных коммуникаций.
Но нельзя не отметить, что 22 апреля командующие двух фронтов принимали срочные меры по предотвращению отхода крупных сил противника на Берлин, их блокированию и уничтожению. Г.К. Жуков озаботился выходом в тыл соединениям 9-й армии немцев в период прорыва одерского рубежа обороны противника. Поначалу на Фюрстенвальде, в тыл XI танковому корпусу СС был направлен 8-й гв. механизированный корпус. Однако когда переправы для корпуса армии Катукова к западу от Фюрстенвальде уже были готовы, он был развернут для более глубокого охвата противника. Задача наступления на Фюрстенвальде была передана стрелковым соединениям. 21 апреля 69-й армии командующий фронтом приказал, изменив направление основного удара с западного на южное, с утра 22 апреля возобновить наступление в общем направлении на Фюрстенвальде, Бад Заров (директива № 00585/оп). Командующему 3-й армией 21 апреля была поставлена задача – переправившись через р. Одер на участке Гёритц, Лебус, продолжать марш в западном направлении и к 12.00 22 апреля сосредоточиться в районе Мюнхеберга (директива № 00582/оп). Одну стрелковую дивизию армии А.В. Горбатова с полком самоходной артиллерии было приказано направить в район Мюнхеберга форсированным маршем.
Конев не отставал от Жукова в стремлении быстрее замкнуть клещи вокруг 9-й армии противника. В 17.00 22 апреля командующий 28-й армии получил директиву Военного совета 1-го Украинского фронта, в которой было сказано следующее:
«Котбусская группировка противника отходит на Берлин. С целью не допустить в Берлин, окружить его совместно с частями 1 Белорусского фронта в лесу юго-восточнее и восточнее Берлин.
Приказываю:
Командующему 28 Армией две стрелковые дивизии поставить фронтом на восток на рубеже: Тойпиц, Гросс-Бештен, Кёнигс-Вустерхаузен, Бендорф.
Перехватить дороги, междуозерные дефиле прочной противотанковой и противопехотной обороной.
Главными силами, во взаимодействии с 3 ТА наступать на Берлин» [279] .
Для 28-й армии этот приказ означал и поворот части сил от Берлина с занятием ими обороны фронтом на восток и юго-восток. В 23.30 22 апреля А.А. Лучинский поставил соединениям своей армии задачу на следующий день. Из состава 128-го стрелкового корпуса на Тельтов-канале оставалась только 61-я стрелковая дивизия. Она должна была во взаимодействии с 3-й гв. танковой армией форсировать канал. Две другие дивизии корпуса, двигавшиеся до этого на Берлин, разворачивались против котбусской группировки немцев. 152-я стрелковая дивизия должна была занять оборону на дугообразном фронте, правым флангом опираясь на Миттенвальде, а левым – на озера. 130-я стрелковая дивизия должна была занять оборону фронтом на восток от Тойпица до Миттенвальде, прикрывая цоссенское направление. Избежали разворота против окружаемой 9-й армии соединения 20-го стрелкового корпуса. Их командующий армией планировал сосредоточить между Тельтовом и Миттенвальде. Задачей 48-й гвардейской и 20-й стрелковой дивизий было наступление на север через Штеглиц на Берлин. 22 апреля 3-й гв. стрелковый корпус армии Лучинского в этот период находился еще на марше и не мог облегчить положение своей армии, разрывающейся между зарождающимся «котлом» и немецкой столицей.
Тем временем к образованию периметра окружения прибавился еще один игрок. После захвата Котбуса войска 3-й гв. армии 22 апреля получили задачу наступать в общем направлении Котбус, Люббен, Вендиш-Бухгольц. Формально задачей армии В.Н. Гордова стало рассечение окруженной группировки противника надвое. Реально танковые армии Рыбалко и Лелюшенко в сражении на окружение почти не участвовали. Поэтому образование «котла» в основном легло на плечи общевойсковой армии. В то время как Бюссе перебрасывал соединения с Одера назад для построения обороны фронтом на восток, Гордов выстраивал симметричную им линию фронтом на запад. 76-й и 120-й стрелковые корпуса образовывали южный и западный фасы «котла». Ударную группировку составляли 21-й стрелковый корпус с 1-й артиллерийской дивизией прорыва, 8-м гв. минометным полком и 25-й танковый корпус (без 175-й танковой бригады). 21-й стрелковый и 25-й танковый корпуса должны были наступать вдоль шоссе Котбус – Люббен и 24 апреля войти в район юго-западнее Люббена.