Берлин - Париж: игра на вылет

Не могут же вечно продолжаться интриги справедливо наказанных лягушатников? Все эти вопли лаймиз об угрозе их исключительности, их монополии на моря и заморскую торговлю? Или косые взгляды самураев и их дружков среди американских дельцов с того самого дня, как первые наши якоря легли на дно в бухтах Циндао и Порт-Артура? Может быть, «открытые двери» в их понимании открываются только в одну сторону? Сначала сами научитесь делать свой товар с немецким качеством и предлагать его за нашу цену, а потом можете вопить про недобросовестную конкуренцию!

Конечно, нас никто не способен застращать. Брюзжание обиженных на собственную импотенцию не стоит внимания. Однако, в данный момент Германия, равно как и Россия, столкнулась с реальным вызовом. Похоже, эти крохоборы островитяне во главе с моим дражайшим дядюшкой и малайским фокстерьером-полукровкой всерьез вознамерились проверить нас на прочность. Расклад сейчас обещает быть похлеще, чем перед японской авантюрой, подстроенной царю на Дальнем Востоке. И на этот раз бритты сами готовятся вступить в игру. Значит, впереди маячит большая война в Европе, господа.

Если мы примем вызов, брошенный нам с новым стандартом британского линкора, а не принять его позорно, это потребует от нас колоссального финансово-экономического напряжения. К сожалению, Россия в настоящее время не может позволить себе флотскую программу таких масштабов, на которые мы расчитывали. Об этом меня уведомил царь, а сегодня подтвердил Александр Михайлович. Поэтому многие грандиозные хозяйственные планы, такие, как прокладка Среднегерманского канала, нам придется отложить. Думаю, как минимум вдвое придется растянуть по срокам перевооружение армейской артиллерии. И серьезно сократить программу по подготовке ландвера.

Представляю, какой визг поднимется в Рейхстаге, ведь без новых налогов мы в такой ситуации не обойдемся. О крупном сокращении расходов на армию речи быть не может, - галлы намерены в следующем году перераспределить 20 процентов их морского бюджета в пользу сухопутных сил, и обсуждают увеличение срока службы по призыву на год…

Следовательно, - налог на наследства. Бедняга Бернгард, вот кому не позавидуешь.

Кстати, раскритиковав «Дойчланды» и новые большие крейсеры, наш русский друг Всеволод несомненно прав по-существу: начав строительство таких линкоров и больших крейсеров, англичане сами обнулили счет. Их сегодняшнее подавляющее превосходство в числе броненосцев и броненосных крейсеров в самое ближайшее время окажется даже не второстепенным фактором, а величиной пренебрежимо малой.

И в этом кроется уникальный исторический шанс Рейха, господа! Англичане ждут нашей капитуляции. Они не смогли точно оценить ни реальную мощь промышленности Германии, ни упорство и целеустремленность немецкого народа. И поэтому сейчас, пока они не слишком далеко ушли со старта, поистине - каждый месяц для нас на вес золота.

Но, главное, мы должны четко уяснить: Германия не может отныне позволить себе постройку линкоров, качественно уступающих новым проектам Фишера. Поскольку, по мере роста численности линейных кораблей новейшего типа, все нынешние броненосцы будут стремительно обесцениваться. В бою любой из них продержится пять минут против «Дредноута». А не только «Дойчланд» или «Брауншвейг». Так что, дорогой мой Иоганнес, зря Вы все пассажи адмирала Руднева воспринимаете исключительно на свой счет.

По поводу же 170-миллиметровой пушки и её перспектив на капиталшипах нового типа, мы, пожалуй, зададим вопрос нашему милому корветтен-капитену, а то что-то он загрустил после дружеского щелчка по носу. Не смейте обижаться на меня, Базиль! Разве Вы не знаете, что дуться на Императора и короля в Германии моветон для всех, кроме его любимой таксы?

***

Надо сказать, что настроение у Василия и в самом деле было подпорчено. Только не из-за выговора кайзера, который представлялся вполне справедливым: бестактность со стороны «мальчишки» Балка действительно имела место. Но куда больше беспокоило, не начинают ли сбываться его самые дурные предчувствия в отношении Петровича?

«Когда фуфел в подпитии, никакого скополамина не надо. Из-за откровений этого правдоруба они уверены, что у Эйкштедта в чертежных засели «кроты» ИССП. Конечно, если на таком фоне кайзер поменяет неврастеничного ретрограда Рудольфа на Бюркнера пораньше, чем в нашей истории, то само по себе оно не плохо: германцы скорее и агрессивнее вступят в «гонку килей».

С другой стороны, на нас падают разные паршивые подозрения, в результате чего первыми нехилых «люлей» отгребут Пригер, Гинце и вся их гоп-компания. А в ведомстве Тирпица грядут неизбежные чистки. Сие не есть зерр гут, поскольку под раздачу попадут невиновные люди. Что же с того, что они немцы? На душе все равно вельми погано. Это только разные интеллигентствующие либералы считают, что походя поломать человеку жизнь для офицера спецслужб – сексуальное удовольствие…

А Вилли-то от циферок Петровича реально прифигел. Только не хватало нам косых взглядов потенциального союзника! Силенок у Конторы пока маловато для работы против австрийских и антантовских коллег, а благодаря такой засветке и германцы вынуждены будут усилить работу «на русском» направлении, особенно по линии контрразведки…»

На фоне таких невеселых рассуждений очередной «улет» кайзера в формат лекции о текущем политическом моменте и международном положении не вызвал у Балка ничего, кроме досады по потерянному времени.

«Бедный, бедный Мишкин… Теща – самодовольная ханжа. Тесть – самовлюбленный зануда-павлин. Одно радует: у такой парочки каким-то образом вырос вполне вменяемый старший сын. И дочь - нормальная девчонка. Видел я ее фотки, что она прислала Михаилу весной. Есть там и юмор, и наблюдательность, и полет души. Значит, воспитатели были хорошие, а папику, занятому любимым флотом и армейскими военными игрищами, было не шибко до деток. В данном случае, оно и к лучшему…

Господи, но как достал ее венценосный родитель своим пустопорожним трепом. Не по-деццки, чесслово! Бесят такие пьяные базары…»

Пробыв в окружении кайзера лишь несколько часов, Василий уже по горло был сыт трескучим монаршьим самолюбованием. А высокопарные замполитовские рассуждения на темы, весьма далекие от дел насущных, обрыдли еще восемьдесят лет тому вперед.

Но внезапно, в обычной манере лихого перескакивания с темы на тему, Экселенц возвратился к главному. К пушкам…

«Хвала всевышнему! Товарищ Бог, или кто там у нас еще есть наверху, услышал мои молитвы…»

– Что ты нам скажешь, Базиль: как бы повернулось дело, если во время боя в порту Чемульпо у тебя в плутонге были не шестидюймовки Канэ, а крупповские «игрушечки» в 170 миллиметров?

– На «Варяге», Ваше величество? Германские SKM 170/40?

– Именно.

– Думаю, шансов на прорыв у нас было бы меньше. Или не было бы совсем.

– Ты серьезно!? – Вильгельм был слегка ошарашен таким ответом, - Но ведь снаряд у Круппа тяжелее на двадцать килограммов и способен пробить гарвеевскую плиту в 190 миллиметров! На «Асаме» пояс тоньше, а казематы и башни – так, и вообще, 6 дюймов…

– О том и речь. Если башни и казематы японца становились нам по зубам, Всеволод Федорович мог отказаться от авантюры с разменом «Корейца» на «Асаму». Спасительной, как показал бой. Вместо этого он мог поставить все на шанс вынести японцам главный калибр при контргалсовой стрельбе. В таком случае мы неизбежно получали серьезные повреждения, что сказалось бы на скорости хода и артиллерийском потенциале.