Бернадот
Шрифт:
О друге детства Гре мы уже упоминали выше. Он после 1814 года остался во Франции.
Привлечение в круг своих ближайших помощников и советников соотечественников из Франции, особенно на первых порах правления, вполне понятно. Карл Юхан никогда не забывал свою родину, тосковал по ней, часто приглашал в Швецию своих бывших подчинённых и друзей и по мере возможности пытался помочь им. Генерал Сарразэн, будущий биограф Карла XIV Юхана, в конце концов не сошедшийся взглядами с Наполеоном и бежавший в Англию, навестил Карла Юхана в Стокгольме, но в Швеции не остался и вернулся в Лондон. Позже король тоже предоставит ему пенсию. Отношение шведов к французам было настороженное, многие из них считали, что король злоупотребляет своим положением, раздавая им люкративные должности.
Одним из главных советников и помощников Карла Юхана с 1813 года был швед немецкого происхождения Карл Хенрик (Хейнрих) Рёсляйн (1774—1840), человек весьма сомнительных моральных качеств. Его в 1813 году нашёл в Германии Веттерстедт и порекомендовал кронпринцу. К.Х. Рёсляйн доказал свою незаменимость Карлу Юхану с первых дней своей службы. Впрочем, он оказал ему «медвежью» услугу в свою бытность сотрудником наместнического аппарата в Норвегии, призывая норвежцев к ликвидации стуртинга и усилению власти короля. Деятельность
Рёсляйна стала причиной натянутых отношений норвежского наместника К. Мёрнера с Карлом Юханом, что в конечном счёте и послужило причиной отставки наместника и замены его другим кандидатом. В Особенном бюро Рёсляйн возглавил тайную полицию Швеции и с большим рвением повёл борьбу с «густавиан- цами ». Менее успешной была его деятельность на экономическом поприще.
На внешнеполитическом фронте дела также постепенно стабилизировались. Нового короля признали практически все государства Европы, и этого было достаточно, потому что мир тогда ограничивался лишь этим континентом. Правда, Карл Юхан не упускал из вида свергнутого Густава IV Адольфа, но шпионы докладывали, что «полковник Густафссон» шведскими делами интересуется мало, и король успокоился, но продолжал следить за его сыном, принцем Густавом (1799—1877). Густав, «принц Швеции», а с 1829 года получивший при содействии венского двора титул «принц Васа», в отличие от отца и вопреки уверениям отца продолжал активно претендовать на шведский трон и своими вызывающими действиями продолжал портить кровь Карлу Юхану. В1829 году Карлу Юхану при поддержке других монарших дворов удалось лишить претендента титула «Густав, принц Швеции » (тот удовлетворился титулом «принц Васа ») и сорвать его брак с дочерью короля Нидерландов Вильгельма I. Принц Васа женился тогда на своей кузине — на принцессе Баденской187. Царь Николай I, в отличие от своего усопшего брата, менее обременённый родством с принцем Васа и его отцом, поддержал Карла Юхана в том, что тоже не признал шведских титулов самозванца.
Венский конгресс, перекроивший карту Европы на монархический лад, проявил сочувствие к датскому королю Фредерику VI и, вопреки условиям Кильского мира, несмотря на усилия шведской делегации, оставил долг Норвегии за Швецией. Карл Юхан, в корне не согласный с таким решением, обратился к главам четырёх основных европейских государств, включая Россию, с просьбой пересмотреть это решение. Участники конгресса практически продолжали стоять на своём и в случае невыполнения Швецией этого условия пригрозили разрывом дипломатических и торговых соглашений. Карл Юхан добился участия в этом споре в качестве посредника Англии, которая занимала теперь по отношению к Швеции более благоприятную позицию. Дело в том, что Александр I неожиданно стал на сторону своего старого союзника — Дании. Отношения с Петербургом временно охладели, и Стокгольм сблизился в эти годы с Лондоном. Дело с норвежским долгом тянулось долго, пока на конференции в Лондоне 1 сентября 1819 года не был достигнут компромисс: на Норвегию пришлось 3 млн из 40 млн талеров долга Дании, а Дания под нажимом Англии вдвое сократила свои претензии к Швеции. Норвежцы пытались переложить этот долг на Швецию, но в данном случае победителем вышел король, и норвежцы были вынуждены сами выплачивать свои долги в течение 30 лет.
В 1825 году Швеция оказалась замешанной
в конфликт между Россией и Испанией. Швеция продала Колумбии и Мексике несколько своих старых судов и получила за них хорошие деньги. Колумбия и Мексика вели освободительную войну против Испании, и хотя сделка была совершена в обстановке строгой секретности, через посредников, со стороны испанского короля Фердинанда VII последовал протест. Страны Священного союза188, в частности, Россия, выступили на стороне Испании. Суда в Мексику так и не попали, и Швеция была вынуждена сделку об их продаже аннулировать. Прибыль же от сделки с Колумбией не покрыла суммы неустойки, которую шведы должны были выплатить мексиканцам. Кроме экономических потерь Карл Юхан был должен считаться и с потерей престижа своего правительства. Отношения с Россией грозили новым конфликтом.В 1825 году Александр I скончался, и русский трон занял царь Николай I. Подавив восстание декабристов, царь немедленно обратился с посланием к королю Швеции и в любезных тонах напомнил ему о духе сотрудничества между обеими странами, существовавшем в 1812—1814 годах, и, как менее опытный в государственных делах, просил совета. На короля Швеции это обращение произвело положительное впечатление, он почувствовал себя польщённым и ответил взаимностью, так что атмосфера между Стокгольмом и Петербургом стала снова более дружественной.
Ещё в 1814 году Карл Юхан говорил, что правление Бурбонов во Франции будет недолговечным. Он продолжал поддерживать контакты с противниками Бурбонов во Франции и резко осудил расстрел маршалов Нея и Мюрата. Король демонстративно пригласил сыновей Нея в Швецию, где они некоторое время проживали под его защитой. Поддерживал он контакты и с находившимся в итальянской эмиграции бывшим министром полиции Наполеона Жозефом Фуше (герцогом Отранским), сыновья которого тоже жили некоторое время в Швеции.
В1824 году король Людовик XVIII умер, и ему наследовал брат Карл X, известный своими реакционными взглядами. В 1830 году он затеял свою коронацию в Реймсе, и это переполнило чашу терпения французов. Началась июльская революция 1830 года, вынудившая Карла X бежать из страны. Королём стал более либеральный и покладистый представитель Бурбонов — Людвиг Филипп, «король Груша». Он вернул триколор на государственный флаг Франции и стал называть себя не «королём Божией милостью Франции и Наварры », а «королём французов ». Как же отнёсся бывший якобинец к идеям июльской революции?
Отметим, что к этому времени взгляды короля Швеции сильно поправели. Отправляя сына Оскара в 1830 году с дружественным визитом в Петербург, который, кстати, прошёл весьма успешно, Карл Юхан составил для него памятку. В ней говорилось, что Европа стала уже питать некоторое отвращение к идеям всеобщего благосостояния и что народные массы хотят не революций, а спокойной, уравновешенной жизни и порядка в обществе. Они хотят сохранить за собой и увеличить свою собственность. Именно на эту прослойку людей должен опираться любой правитель. Карлу Юхану оставалось, как премьер-министру Людвига Филиппа, бросить в народные массы призыв: «Обогащайтесь!»
В связи с июльской революцией у Карла Юхана получился досадный «прокол»: накануне революции, ещё не получив о ней никаких известий, он направил весьма любезное письмо Карлу X и поздравил его с завоеванием Алжира. Это не помешало ему вслед за этим признать режим Людвига Филиппа, и король французов отблагодарил шведского короля тем, что направил к нему специального посла, одного из сыновей маршала Нея, уже гостившего в шведском королевстве и всё ещё состоявшего в офицерском корпусе шведской армии.
При учреждении французского посольства в Стокгольме произошёл инцидент, живо напомнивший Карлу Юхану его собственные приключения в качестве посла Франции в Вене в 1798 году.
История повторилась, но роли участников событий поменялись: когда французы вывесили на здании посольства трёхцветный флаг, из МИД Швеции, т.е. от короля Карла XIV Юхана, поступило указание его немедленно снять. Недоразумение, однако, скоро выяснилось, триколор, оказывается, был официально принят во Франции, и вопрос был улажен мирно, без выстрелов.