Бес Славы

– Да, Слава, – вокруг него шум, и я понимаю, что Матвей в этот момент находится за рулем.

– Матвей, тут в новостях показали... – начинаю я, не зная, какие слова лучше подобрать. – Саша, на него было покушение...

– Я знаю, – холодно отвечает Матвей.

– Он мне смс прислал...

 Слышу жуткий и протяжный скрип тормозов. А потом становится тихо. Пугаюсь, истерично зову:

– Матвей?

– Что за смс? – слегка повысив голос, спрашивает он. А я со спокойствием выдыхаю и цитирую сообщение Саши.

– Странно, – голос у Матвея задумчивый. – Наверное, не успел дописать и отправил... Я сейчас к тебе приеду.

 Я не успеваю ничего ответить, потому что Матвей сбрасывает звонок. А я сажусь на кровать, чувствуя себя растерянной. А еще мне безумно жаль этого Сашу.

 Выхожу на кухню, оставив дверь своей комнаты открытой, чтобы не прослушать звонок Матвея. Надежда Ивановна все еще сидит за столом, моя чашка с чаем так и стоит на месте.

– Что-то случилось? – спрашивает хозяйка. – Вылетела фурией.

– Да мне позвонить должны, а я вспомнила, что телефон разрядился, – вру я, отводя взгляд.

 Мы пьем чай, Надежда Ивановна с интересом слушает новости, а я прислушиваюсь, боясь пропустить звонок на телефон. Но ни через десять, ни через пятнадцать минут мобильный не звонит. Зато вскоре раздается звонок в дверь. Надежда Ивановна, нарочито кряхтя, поднимается и идет в прихожую. И зовет меня:

– Стася, это к тебе.

 Выхожу, в дверях квартиры стоит Матвей:

– Что у тебя с телефоном? – спрашивает он.

– На зарядке стоит, – отвечаю я и иду в комнату проверить. На зарядке-то он стоит, но почему-то выключенный. Оборачиваюсь, Матвея пустили в квартиру, и он уже стоит в моих дверях. – Выключился, – говорю я, демонстрируя черный экран.

– Древний аппарат, – фыркает он. – Купим тебе новый.

– А ты как узнал, где я живу? – интересуюсь я.

– Не дозвонившись до тебя, набрал Фаине, она и рассказала, где тебя искать. Вещи собрала?

– Я... – осекаюсь, не договорив, хотя речь вроде отрепетировала, но перед Матвеем пасую.

– Опять двадцать пять, – вздыхает он. – Слава, мы ходим по кругу, а в разряд цирковых лошадей я пока не записывался.

 Матвей раздражен, но старается не показывать. А я пытаюсь скрыть свою нерешительность, поэтому перевожу тему:

– Что с Сашей?

 От моего вопроса Матвей вздрагивает и сжимает кулаки. Мышцы на руках тут же напрягаются, и я даже поеживаюсь – так грозно он выглядит.

– В коме. Если и выживет, то останется недееспособным.

– Ужас какой, – шепчу я, приложив руку к груди. – За что его?..

– Слава, меньше знаешь – крепче спишь, – отрезает Матвей. – Тебе сейчас о другом надо думать.

 Вот так. Все решено за меня. Хочу сказать, что пока не готова к переезду, что все слишком быстро происходит, но меня прерывает звонок телефона Матвея. Он смотрит на экран и со вздохом отвечает:

– Да, Катрин…

 Я слышу женский голос, прерываемый иногда всхлипами. Девушка что-то говорит и говорит, а Матвей слушает с каменным лицом. Потом морщится и говорит:

– Да, хорошо, я приеду.

 Не знаю, кто эта неведомая Катрин, но чувствую какой-то болезненный укол в грудь. Что это такое? Кажется, я ревную. Я ревную? Матвея? Быть того не может…

– Слава, мне надо встретиться с один человеком, а ты пока собирайся, – говорит он, опустив телефон обратно в карман.

 И тут я просто вспыхиваю:

– Слава, не лезь, Слава, собирайся, а я пока скатаюсь к девушке, так?

 Чувствую, как голос дрожит, как в груди полыхает огонь, а руки сжимаются в кулаки, пусть и не так грозно, как у Матвея. Он удивленно смотрит на меня, минуту молчит после моего выступления, а потом начинает смеяться. И чем я его так развеселила?

– Слава, Катрин – сестра Саши. Да, я с ней спал, но это было что-то вроде дружеского секса.

 Мне никогда не понять его мир. Что это значит? Как так можно? И вообще, много ли у него таких подруг?

– Мне все равно, – опускаю глаза в пол.

– А вот я бы так не сказал, – подходит Матвей ко мне ближе. – Ты мне только что закатила сцену ревности, а когда все равно, так не делают.

 Его пальцы касаются моего подбородка, и я поднимаю голову. Да, он прав. Мне уже не все равно. Тогда что меня удерживает от переезда? Что не дает показать свои чувства?

Глава 39

Матвей

Наверное, встреть я сейчас кого–нибудь из знакомых, они бы решили, что я полный придурок. Отец убит, виновник на свободе, друг в коме, в городе творится полная херня, я еду утешать Катрин, а у меня улыбка на полморды. Да и чувствую я себя каким-то окрыленным.

 Вроде Слава хорохорится, пытается сопротивляться, но при этом злится из-за встречи Катрин. Она похожа… Вот! На взъерошенного воробышка, прячущегося от холода. И это так мило.

 Хочет самостоятельности? Пожалуйста. В ней есть внутренняя сила, иначе она не пережила бы все, что свалилось на ее хрупкие плечи, в чем я виноват и тупые деревенские предрассудки.

 Но пора уже бы забыть об этом. Кажется, даже Слава отпустила все, хотя еще недавно смотрела на меня полными ужаса глазами. А мне хочется все равно сделать… Да все! Не понимаю, почему она так сопротивляется моим попыткам. Славу выучим, ребенка перевезем и дадим все самое лучшее. Вместе. Ну, если она захочет. А она хочет, я вижу. Только все равно сопротивляется. Наверное, выбить того мудака, которым я был, из головы не получается окончательно.

 Да, блядь, я счастлив! Как будто в жизни снова появился смысл. Может, я бы даже не радовался так золоту на Олимпиаде. Спортивная слава мимолетна – через год может прийти кто-то талантливее и моложе, а моя Слава останется со мной…

 Останавливаюсь у дома Сашки и выхожу из машины. Ворота закрыты, но железная дверь с домофоном нараспашку. Вхожу во двор и замечаю Катрин в беседке. Перед ней наполовину пустая, наверное, в данном случае бутылка коньяка, стакан и полная пепельница.

 Катька, услышав шаги, оборачивается и с всхлипом бросается мне на грудь. Сжимает пальцами футболку, а я начинаю чувствовать, как ткань намокает. Отвратительное ощущение, конечно, но Кэт сейчас наверняка еще хуже. Легонько похлопываю ее по вздрагивающему плечу, а потом, приобняв, веду обратно к скамейке.