Бес сознания

Ну и я тоже перехожу:

— Полагаю, нам нужно с тобой встретиться.

— Слышишь ты, ублюдок, — злобно шипит он в трубку. — Я не знаю, что тебе нужно, но запугивать меня не получится. Я сейчас пробью номер, с которого ты звонишь, приеду и начищу тебе морду.

— Слышишь ты, кретин, — не выдерживаю я, — я, вообще-то, по делу звонил, но раз ты не хрена не знаешь, тогда и толку от тебя нет. Номером я ошибся, понял?!

Я нажимаю отбой и зло таращусь на экран:

— Козлина!

Потом немного успокаиваюсь. Ладно, нужно подумать.

— Это что такое было?! — перепугано возмущается Семен, когда я возвращаю контроль. — Ты зачем меня так подставляешь? Он же реально милиционер. И реально может пробить кто я и что я. Зачем мне эти проблемы?

— Да на кой черт ты ему сдался? Я же сказал ему, что номером ошибся, вот и ты скажешь, если вдруг спросят. Но что-то мне подсказывает, не станет он заморачиваться. Так что угомонись и расслабься. Да и номером я явно не ошибся.

Я только хочу вернуть Семену контроль, но тут назревает очередной вопрос:

— Слушай, а мы сможем как-то определить, где живет этот Бессонов?

— Ну-у, точный адрес вряд ли, учитывая, что он засекречен даже в идентификаторе. А вот республику можно по номеру телефона в инфосети пробить.

— Ага, давай, пробей, — соглашаюсь я.

Семен вводит первые три цифры номера в поиск и тут же высвечивается: «Код номера Республики Кубань».

Отлично, то что мне нужно.

Я гляжу на таймер контроля разума. Нормально я так потратил времени. Осталось всего десять минут. На всякий случай решаю их оставить про запас. Только на прощание говорю Семену:

— Я ухожу. Постараюсь вернуться поскорее, но когда точно — сказать не могу. А вы тут не балуйтесь и это: будьте осторожнее.

Я переключаюсь на Саню. Она разумеется до сих пор дрыхнет — час ночи как-никак. Ну ничего, сейчас мы ее быстро разбудим.

«Усиление слуха 20 сек. Активировано»

Ту же на нас наваливаются сотни звуков: за окном гудят проезжающие машины, накрапывает дождь, за стеной ворчит старик, а сверху кто-то слушает музыку. Я могу концентрироваться на любом из звуков и усиливать его так, словно источник совсем рядом.

Музыка у соседей сверху довольно незатейливая, какая-то плаксивая попсятина. Девчонка напевает бесконечно несколько фраз под три аккорда:

«Ты меня полюбишь,

Или ты меня загубишь.

Я пойду по мостовой,

Может, встречусь там с тобой».

Я усиливаю этот звук настолько, насколько возможно. От такой музыки я бы, например, не только проснулся, но и озверел до крайности. А Саня нет — продолжает дрыхнуть даже под этот кошмар. Вот это я понимаю — богатырский сон.

«Эй, Санек, ты там живая вообще?!» — перекрикивая музыку, мысленно обращаюсь к ней.

Саня что-то мычит и переворачивается набок. Даже тихо похрапывать начинает. Да твою ж мать!

К моему везению улавливаю внизу сирену проезжающей скорой и на последние пять секунд сосредотачиваюсь на этом звуке. Сирена верещит так, словно скорая помощь приехала прямиком в квартиру. Это помогает.

Саня вскакивает с постели как ошпаренная, таращит глаза и прыгает на месте, растерянно держа руки перед собой, словно пытается поймать что-то невидимое.

Время активации подходит к концу, громкий звук резко стихает, словно его кто-то резко скрутил. Теперь сирена воет чуть слышно где-то вдалеке и быстро удаляется.

«Привет, — весело тяну я, когда все стихает. — Ну ты и дрыхнешь, конечно. Тебя только из гаубицы будить».

— Что?! Ты?! Опять?! — в крайнем возмущении восклицает она и хватается за голову.

«Весьма польщен, что ты настолько рада меня видеть, но сейчас не до этого. У меня дело к тебе».

Саня плюхается на кровать:

— Что еще за дело? — страдальческим голосом тянет она.

«Нужно мужику одному позвонить и напроситься на встречу».

— Че-е-е? Мужику? Да ты офигел, Леня? — она вскидывает левую руку, смотрит время на пэку: — Время начало второго вообще-то. Какие на фиг мужики? И вообще, за кого ты меня принимаешь? Я же сказала, та встреча с Рафиком была ошибкой!

«Да ну это совсем не то. Спасть тебе с ним вообще не надо. Мне просто нужно встретиться с ним и поговорить. А без твоей помощи я это сделать не смогу».

В ответ Саня только цокает. Проверяю ее рейтинг, с последней нашей встречи он подрос на десяток пунктов.

«Смотрю, сессию ты сдала, — не скрывая сарказма, говорю я. — И это я тебе помог. Теперь прошу тебя об одолжении. Тебе сложно? Так-то ты мне должна».

— Ладно, ладно, — нехотя тянет она. — Говори, куда звонить и что говорить.

«Так-с. В общем вот что я узнал. Мужика зовут Аркадий Бессонов, он опер. Можно что-то придумать на эту тему. Мол, ты знаешь какие-то сведения о преступлении и хочешь встретиться и рассказать, но только при личной встрече. Живет предположительно в республике Кубань, если повезет, может даже в Краснодаре».

— Хм-м-м, — мрачно тянет она, — но у меня нет никаких сведений. А с милицией, знаешь ли, шутки плохи.

«Да едрить-мадрить, что вы их так все боитесь? Они что — нелюди что ли?»

Санька молчит, пожимает плечами, встает с постели и включает ночник. После плетется на кухню. Пока идет, я рассказываю:

«Когда ты с ним встретишься, я собираюсь взять все в свои руки. Я буду спрашивать, а ты пересказывать. Так сказать, побудешь моим переводчиком. Ну а если и вправду что-то пойдет не так, воспользуешься своими женскими штучками: включишь обаяние, прикинешься дурой. Ну и, если что я помогу. Про то что я умею, ты знаешь».

— Потише только давай, — шепотом говорит она, — мама спит, а ей завтра на работу.

«Ну я вообще-то и не собирался шуметь», — отвечаю и наблюдаю за тем, как Саня включает электрический чайник, насыпает в заварник крупнолистовой чай.

— А если он не захочет со мной встречаться ночью? — говорит она. — Вообще-то, ни один нормальный человек не согласится. Может, лучше до утра подождем? Тогда это не будет выглядеть так подозрительно.

Тем временем перед глазами вспыхивает:

«Легионер № 913 выполнил задание и получил звание Иммуна. Поспеши, легионер, осталось 10 мест».