Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Корр.: Это какие годы?

А.С.: Это 1941, 1942, 1943, когда на месте надо было разбираться, было особенно трудно. Мне рассказывал генерал Иван Александрович Серов, он тогда был замнаркома внутренних дел, а позже председателем КГБ, как звонит Сталин ему и говорит, что надо завтра, к примеру, поехать в штаб Западного или Калининского фронта. Устраивать огромные кортежи Сталин вообще не любил, а в этом случае по причинам безопасности нельзя было привлекать к себе внимание. Серов готовит ему машину, а все машины, которые обычно обслуживают Сталина, стоят на своем месте в гараже, все выглядит так, будто он работает здесь, в Кремле. Сели в машину, которую никто не знает – поехали на Западный фронт. Приехали туда, решали дела, потом

он спрашивает, кто как работает. Ему все очень хвалят дальнюю авиацию Александра Евгеньевича Голованова: что ни скажешь – все задания выполняют безукоризненно. Поехали с Западного на Калининский фронт. Там тоже хвалят все Голованова. Фронтовая авиация порой подводит, а дальняя головановская авиация всегда действует отлично.

Сталин звонит в Москву, связь тогда безупречно работала. Маленков спрашивает: «Товарищ Сталин, вы откуда звоните?» Сталин ему: «Это неважно. Подготовьте и опубликуйте в печати указ о присвоении генерал-полковнику Голованову звания маршала авиации». Звонит Сталин Голованову: «Товарищ Голованов, я вас поздравляю». Тот: «А с чем? У меня не день рождения, праздника никакого нет». Сталин ему: «Газеты читайте».

Ну, поездили, надо ночевать. Служба охраны выбрала дом: не на краю деревни, неприметный – по требованиям безопасности. А хозяйка не пускает. Рядились-рядились – не пускает. Кое-как, с угрозами буквально – пробились к ней в дом.

Корр.: Но сейчас только и слышишь, какое население тогда было запуганное, не смели слово поперек сказать властям. А тут идет война, группа военных, офицеров, просится на постой, а хозяйка не пускает, бранится.

А.С.: Сейчас и не такое услышишь. Ну так вот. Переночевали. Сталин спрашивает: «Хозяйку поблагодарили?» Сопровождающие в недоумении, мол, чего ее благодарить, она нас гнала. Он говорит: «Если бы она знала, кто на постой определяется, она бы иначе себя вела. Отблагодарить обязательно нужно: мы же в ее доме ночевали».

Разговоры сейчас о том, что на фронт он не выезжал – это болтовня несведущих людей. Для него это была рабочая деловая поездка, и было бы глупо обставлять ее помпезно и широко оповещать. Ну и Сталин, безусловно, не заботился о доказательствах для нынешних мусорщиков, несущих сор на его могилу. Он делал дело, а не занимался саморекламой.

Надежда Аллилуева с дочерью Светланой.

Дача в Волынском

А.С.: Первая дача Сталина была в Зубалово, второй считается госдача в Волынском, но была ещё в Соколовке, куда иногда приезжал Иосиф Виссарионович и члены его семьи. Но она не была стационарной, а как бы на перекладных. Можно сравнить с гостиницей: можно туда приехать, если вдруг почему-то в Зубалово не ехали. Мы с Василием именно там, в Соколовке, были, когда случилась трагедия с Надеждой Сергеевной. Нам позвонили, велели прибыть в Москву. А Светлана так и осталась на даче с няней. После смерти Надежды Сергеевны в Соколовку не ездили.

Трагедия с мамой Василия случилась уже во второй кремлёвской квартире, в Потешном дворце. Первая кремлёвская квартира семьи была по адресу Коммунистическая улица, 2. Сама вторая квартира из себя представляла совсем не дворцовые хоромы, хотя была уже поудобнее и просторнее первой.

Нам с Васей, помню, тогда очень хотелось после парада 7 ноября поехать за город, покататься на лыжах. Самое главное для нас в то время на даче было – на лыжах покататься. По-моему, Каролина Васильевна Тиль, помощница по дому, домоправительница, сказала Надежде Сергеевне накануне: «Ребята попразднуют, поедут кататься на лыжах». А Надежда Сергеевна отвечает: «Я заканчиваю Академию, и скоро мы по-настоящему отпразднуем – устроим праздник по поводу ее окончания». Она училась в Промышленной Академии на факультете текстильной промышленности, специализировалась по искусственному волокну. Ее узкой специальностью были бы искусственный шелк и вискоза. Ну, мы уехали на дачу на лыжах кататься. По-моему, 9-го утром позвонили, чтобы мы срочно с Василием приехали в Москву. Вернулись

в Москву, я заехал домой. Только мы с мамой расположились для расспросов, обмена новостями – вдруг звонок. Мама взяла трубку, заохала, заахала: «Ой, Надя умерла». И мы туда пошли. У меня записано, как и что было на похоронах.

Надо сказать, что у Надежды Сергеевны были постоянные, очень сильные, совершенно невыносимые головные боли. Она часто держалась за голову и вскрикивала: «Голова, голова». Она нередко ездила в Германию якобы к работавшему там старшему брату. Но в действительности, чтобы показаться немецким профессорам. И накануне 7 ноября, и в день парада она тоже держалась за голову – её вновь мучили боли. Парады раньше длились 4 часа: с 8 до 12. Мы вместе с Надеждой Сергеевной стояли перед входом в Мавзолей. Потом она, держась за голову, ушла раньше, а мы после парада уехали на дачу. Ну и вот такое горе случилось.

Гроб с телом стоял в здании ГУМа. Там примерно в центре есть со стороны Красной площади такая ниша, в ней – лестница на второй этаж. Там дверь, за ней помещение, где и был выставлен гроб. Сталин буквально рыдал. Василий всё время висел у него на шее и уговаривал: «Папа, не плачь, не плачь». Сталин склонялся над горбом и рыдал.

Когда гроб вынесли, Сталин шёл сразу за катафалком. Потом оркестр, мы шли за оркестром. Процессия шла к Новодевичьему монастырю. У могилы Сталин стоял с одной стороны, мы с Васей – с другой. И между нами никого не было. Сталин был убит горем. Взял горсть земли, бросил в могилу. Нам сказали тоже взять землю и бросить. Мы спросили, для чего. Нам ответили, что так надо.

Так что в Соколовку Сталин после уже не ездил.

После Зубалово основной дачей стало Волынское: в 1934 году Сталин перебрался на эту дачу как основную. При этом в Зубалово он порой приезжал и после того, как появилась дача в Волынском, навещал членов его семьи, которые там жили: Сергей Яковлевич Аллилуев, его тесть, теща, Ольга Евгеньевна, туда наезжала. Когда Яков, старший сын Сталина, женился, он там с семьей жил. Приезжала туда Александра Семеновна – сестра первой жены Сталина, умершей в 1907 году. Туда приезжала ещё одна ее сестра, Сванидзе.

А в Волынском был рабочий дом, где он постоянно собирал людей для работы и сам работал. Не устраивалось там никаких торжеств или застолий в удовольствие. Там было удобнее собираться, чем в Зубалово. Собственно, во многом потому и была построена эта дача, что близко к Москве. Помещение удобное – с выходом в парк, можно отдохнуть, сделали большую открытую веранду, в хорошую погоду на ней можно было работать. Сталин любил работать на веранде. Можно это назвать ближней дачей. На самом деле это был выносной пункт управления нашего государства.

Корр.: Эту дачу специально строили для Сталина? Может, были учтены какие-то его пожелания?

А.С.: Да, строили специально для Сталина. Правительственную дачу, одним словом. Наверняка какие-то пожелания у него были, но какие именно – не могу сказать. Ничего особенного в даче не было. Конечно, учитывалось пожелание, чтобы ближе к Москве. Сейчас это уже в черте города. Ездили туда, съезжая с Минского шоссе.

Дача Сталина – это двухэтажный кирпичный дом; как любил Сталин, красился он в зеленый цвет. Поначалу это был маленький кубик. Потом его расстроили. Многое уже после Сталина достроили. Служебное помещение рядом, галерея открытая. На первом этаже справа была столовая. Кабинет Сталина, как правило, был на втором этаже. В Волынском он часто работал в столовой. А в теплую погоду на веранде работал. На кухне и в Зубалово, и здесь, в Волынском, была печь из изразцов, возле нее кушетка. Здесь Сталин иногда любил прилечь погреться: думаю, делал это, когда суставы у него болели из-за ревматизма. Была спальная, столовая, рабочая комната – когда приезжало много народу, туда складывали одежду, подсобным помещением служила. В прихожей вешалка была, но при скоплении народа на всех не хватало места. Столовая располагалась при входе направо, она же – зал заседаний: большой длинный стол стоял, небольшой кабинетный рояль красноватого цвета, вероятно, красного дерева. Он предназначался для гостей, и на нем играл Жданов, который, кстати, вполне профессионально играл на рояле и на баяне.

Поделиться с друзьями: