Беседы с ангелом по имени Билл
Шрифт:
– Вот именно. А теперь постарайся так же четко описать ощущение милосердия. А? Вот-вот: тык-пык, что-то большое и чистое, на душе светло. То есть вокруг и около, потому что, в сущности, это высокое чувство описать предельно трудно. Оно слишком емкое, слишком «не отсюда».
– Так что же получается: Путь Познания оказывается закрытым, если, почувствовав что-то настоящее, большое, мы неспособны это описать?
– А зачем всё описывать? «Дальнейшее – молчание». Как примитивно вы поняли классика! Он ведь говорил не о прекращении, а о продолжении, но на другом уровне. Так вот: когда ты прикасаешься к этому новому уровню, средства уровня старого остаются в прошлом. Не надо заново примерять старый кафтан: пусть себе лежит в сундуке вместе с другим тряпьем. Сшей новые одежды, даже если на это уйдет не один год. Идя по Пути Познания, ты всё лучше овладеваешь своим инструментарием, но в какой-то момент обнаруживаешь, что все эти инструменты бесполезны: нужны новые.
– Которых пока не предвидится?
– Которые давно у тебя есть, но ты об этом не догадываешься, потому что привык всё рационализировать: если что-то невозможно высказать
– Но ведь ты пользуешься теми же словами!
– Ты совершенно прав. У нас с тобой пока еще нет другого способа общения, другого канала для обмена ощущениями. Точнее, этот канал существует, и мы периодически нащупываем его, но не вербально: язык, тем более язык линейный, здесь противопоказан. Нужно нечто куда более сложное.
– А такие языки есть?
– У вас – нет. Идеограммы – например, клинопись, руны, иероглифы – на порядок выше ваших слов, но и они передают информацию о значениях, а не суть ценностей.
– Объяснишь?
– Попробую. Если взять знакомую триаду – факты, значения и ценности, – то линейные языки прекрасно справляются с фактами и относительно успешно передают значения. Идеограммы слишком громоздки для фактов, но хорошо передают значения. Что же касается ценностей, то к ним можно только подвести – их невозможно передать средствами ваших языков.
– А как поступаете вы?
– Ну, у нас есть для этого интуиция, которая, напомню, понимается совершенно не так, как у вас. Вы ведь всё время пытаетесь поставить знак равенства между интуицией и инстинктом, а это в корне неверно.
– Значит, инстинктивное и интуитивное действие – это не одно и то же?
– Конечно. У нас для интуиции есть несколько определений, одно из которых – Канал Моментального Наполнения. Позволь грубое сравнение: ты включаешь свет – и он мгновенно наполняет комнату. Так и с интуицией: ты подключаешься к этому каналу – и он мгновенно передает тебе сложное знание или ощущение.
– По-моему, я догадываюсь, о чём ты говоришь. Например, кто-то сообщает мне о радостном событии и я способен сразу же ощутить эту же радость – ты про это?
– Именно. Любое сопереживание – и в радости, и в сострадании – это использование возможностей интуитивного канала. Поэтому мы и говорим о наполнении. А поскольку это происходит мгновенно, то отсюда и название: Канал Моментального Наполнения.
– Так значит, мы пользуемся интуицией, сами того не подозревая!
– Конечно. А теперь сделаем следующий вывод – он ведь напрашивается, не так ли?
– Чтобы развить интуитивные способности, нужно чаще подключаться к Каналу Моментального Наполнения, разделяя с другими то, что невозможно описать словами.
– Лучше не скажешь!
Я почувствовал подвох.
– Ха! Так ведь словами вообще этого не выразить!
Билл деланно зевнул и надвинул шляпу на глаза.
– И всё равно можешь принять это за комплимент. А теперь давай помолчим.
Я молча отдал ангелу его трость, которая тут же исчезла у него за пазухой. Посидев для приличия еще несколько минут, я тихонько встал, стараясь не потревожить заснувшего ангела. Если бы я знал, что следующей встречи придется ждать несколько недель, то, наверное, поискал бы какие-нибудь слова. Но теперь мне кажется, что и без них было всё понятно.
Любовь приходит – и не уходит
Глава восьмая, в которой речь идет о любви.
Я увидел ее в окне автобуса. Мне нужен был другой маршрут, но ее автобус застрял на остановке, и она смотрела в окно, подперев рукой голову. Увидев меня, она улыбнулась. Я пропал в ту же секунду.
Я бежал за автобусом до следующей остановки, благо он еле тащился из-за пробок. Ее улыбка становилась всё шире. Когда я вошел в дверь, она помахала мне рукой, как старая знакомая, и крикнула:
– Проходи сюда, здесь свободно. Меня зовут Лиз.
Уже через несколько дней Лиз перебралась ко мне. Я не верил своему счастью: мне было всегда так трудно знакомиться с женщинами, а тут она просто вошла в мою жизнь и заняла приготовленное для нее место. Через неделю мне уже казалось, что мы прожили вместе всю жизнь.
Стоял май. Из кустов, где в очередной раз сцепились два дрозда, раздавалась их обычная возня, воздух был напоен весенними ароматами, и первые ночные бабочки кружили вокруг нас маленькими привидениями.
– Давай, колись, – потребовал Билл, не успели мы присесть.
– Ты о чём?
– Брось, не темни. Я и так уже всё знаю.
– А если знаешь, чего пристаешь?
– Мне интересно, что ты об этом думаешь.
– Ну, встретил хорошую девушку. Зовут Лиз. Мы познакомились на следующий день после нашей последней беседы.
Круглая физиономия Билла просто светилась от радости.
– По лучил ось-таки!
– И что это у тебя получилось?
– Не у меня одного: тут постарался небольшой, но спаянный коллектив.
– Слушай, давай на этот раз без загадок, а?
– Думаешь, легко было загнать тебя в тот автобус? Во-первых, пришлось слегка увеличить прорехи в карманах той бабули, которая застряла при входе, пытаясь отыскать мелочь. Это дало дополнительных тридцать секунд, чтобы Лиз могла увидеть тебя из окна автобуса. Во-вторых, ребятам пришлось устроить небольшой затор в конце проспекта, из-за которого автобус тащился со скоростью черепахи и ты смог догнать его на следующей остановке. В третьих… Да зачем я всё это перечисляю? Достаточно сказать, что было задействовано до десяти ангелов двух смежных чинов. И всё это – чтобы две одинокие души могли познакомиться друг с другом.
Переварив услышанное и проникшись к ангелу
каким-то новым доверием, я сказал:– Ты знаешь, вчера она переехала ко мне.
– Быстро!
– Я и сам удивлен. Мне не свойственно бросаться в омут.
– А может, она Та Самая?
– Время покажет. Сейчас всё в кайф. Будем радоваться, пока можно.
– Звучит как-то не очень оптимистично.
– А откуда взяться особому оптимизму? Если повезет, будем наслаждаться друг другом год-два, а затем постепенно остынем. Если очень повезет, сохраним хорошие отношения, а дальше по накатанному: поженимся, нарожаем детей и пр.
– Боже, как скучно!
– Ты просто плохо понимаешь нашу жизнь. Есть идеалы, про которые нам рассказывают в книжках и которые показывают в кино. А есть жизнь, где всегда что-то не так: то внешность не идеальна, то получается как-то коряво, то скелеты вываливаются из шкафа в самое неподходящее время.
– Понятно. Положение серьезное, хотя ничего нового я не услышал.
– Будешь вправлять мозги?
– Буду.
– Ну-ну. Приступай.Билл пощипал ус, почесал через шляпу голову и приступил к своему монологу.
– Любовь – это состояние. Очень простое и очень понятное. Это состояние благожелательности: ты желаешь человеку добра. Иными словами, ты его любишь.
– И всё?
– И всё.
– А как же называется то, что я испытываю по отношению к Лиз?
– А здесь много чего. Здесь и сексуальное влечение, и стремление объединиться со своей половиной, и восторг первооткрывателя, ведь любимый человек – это всегда «неизвестная земля».
– Первое и последнее мне понятно. А вот насчет второй половины… Как сказал классик, найти свою половину – еще менее вероятно, чем двум меченым горошинам оказаться рядом в мешке с горохом.
– Дурак ваш классик. Барином был, барином и остался.
– А при чём тут барство?
– А при том, что никто ведь и не утверждает, что всё происходит само собой.
– То есть?
– То есть, для этого нужно потрудиться. А сидеть и ждать, что великое единение наступит само собой – занятие действительно не только по-барски праздное, но и бесполезное. К сожалению, таких, как ваш классик – легион, и некоторые из них обладают выдающимся художественным даром. А художественный дар – это, помимо всего прочего, еще и дар внушения.
– Ты несправедлив. Классик был весьма достойным человеком и барские излишества презирал.
– Да-да. Ходил в рубище и сам пахал землю.
– А что в этом плохого?
– Всё прекрасно. За исключением установки. В ней-то вся проблема и кроется.
– Что еще за установка?
– Да, собственно, всё та же. Такая же, как и у тебя.
– Я ничего про установку не говорил.
– И не надо. Ее ведь вовсе не обязательно декларировать – достаточно показать, каким ты видишь перспективы ваших отношений, и всё становится ясно. Ты исходишь из того, что всё кончается, в том числе и любовь. Хотя достаточно посмотреть на определение, чтобы увидеть, что это не так.
– Но ведь ты не будешь отрицать, что страсть постепенно проходит?
– Нет, в нормальном случае она перерастает в иное чувство – чувство сопричастности, когда каждый становится частью нового единства. Просто нужно, во-первых, об этом знать, а во-вторых, что-то для этого делать. Нужно врастать в другого человека, вживаться в него, понимать его на уровнях, недоступных слову.
– Типа того, о чём мы уже говорили? Интуиция и всё такое?
– И всё такое. И тогда постепенно станет ясно, что влюбленность – это не высшая точка взаимоотношений, а только их начало.
– Ну, хорошо, предположим, что нужно просто изменить установку – настроиться на то, что отношения будут развиваться, укрепляться, в общем, цвести и пахнуть. А как быть с тем, что начинается-то всё, по сути, с обмана – с «розовых очков» – из-за которых потом и возникают самые жестокие разочарования?
– А вот тут, мой друг, и таится самое серьезное непонимание. Эти пресловутые «розовые очки» – настоящий подарок, которым нужно уметь пользоваться и, самое главное, функцию которого нужно правильно понимать.
– Ничего себе подарочек! Лучше бы дарили оптические фильтры: поднес к розовым очкам – и увидел реальное лицо.
– Ты бы лучше послушал – может пригодиться.
– Ладно, валяй.
– Так вот. То, что вы называете «розовыми очками», на деле представляет собой моментальное и исключительное смещение точки сборки.
– Это еще что?
– Это некий фокус, сосредоточение интуитивного понимания реальности. У людей, лишенных творческого дара или экстрасенсорных способностей и не обладающих мощной врожденной интуицией, это происходит только в состоянии влюбленности. Не буду вдаваться в подробности, но суть в том, что в этом состоянии происходит внезапная активация Канала Моментального Наполнения, то есть интуитивного канала, что позволяет сразу же показать потенциальную способность единения с возлюбленной или возлюбленным. Другими словами, тебе показывают, что ты можешь испытать, слившись с этим человеком.
– И этому можно верить?
– Макс, интуиция никогда не обманывает. Нужно только научиться ее слушать и не пользоваться ложными установками.
– Погоди, а зачем тогда говорить о Той Самой? Ведь если слияния можно достигнуть с любым человеком, в которого влюбляешься, а влюбленностей может быть много, то, значит, нет и одной-единственной?
– Слияние достижимо с любым человеком, который кажется «тем самым», но на практике этого либо не случается вообще – в силу упомянутой неправильной установки – либо это происходит не сразу, а только при очередной, и далеко не первой, влюбленности. Поэтому вам и дается не одна попытка, а много.Я представил себе Лиз. Когда я уходил на прогулку, она читала, уютно устроившись в кресле.
– Она всё еще читает, – отозвался Билл. – Но, если ты не хочешь, чтобы она отчалила к Морфею, тебе стоит поторопиться.
Я встал со скамейки. Ангел продолжал сидеть и, глядя куда-то в сторону, театрально произнес:
– Удачи, юноша. И не забудьте о правильной установке.Пришельцы
Глава девятая, посвященная детям.
Когда я появился на аллее, ангел уже сидел на нашей скамейке. Завидев меня, он встал и засеменил мне навстречу.