Бешеный Тигр Кровавой Хабанеро
Шрифт:
— Ну и грязный же ты, Намаики-чан! — намыливая мою спину, бормотал Наруто, «стирая» меня в крошечной ванной комнате.
При беглом осмотре мне показалось, что это просто душевая без стенок и с глубоким поддоном, но нет, тут можно при желании и взрослому принять ванну: задрать коленки к ушам и вперёд. Мелкий, когда понял, что я, в общем-то, совершенно не против помыться, а очень даже «за» и кусаться и царапаться не намерен, залез ко мне, чтобы было удобнее.
— Ты мой лучше, чтобы я грязным не был, — посоветовал я, подавая ещё и растопыренную лапу.
— Намаики-чан? — вопросительно протянул он.
Кстати, после двух минут знакомства, когда я вошёл к нему в квартиру через окно и прошествовал в ванную, чтобы он меня помыл, дал мне это дурацкое имя. «Намаики» означает что-то вроде «дерзкий», «нахальный», нет, я не спорю, этого у меня не отнять, но «Тора» мне всё же ближе. Он что, полосочек на моём лбу не увидел? Логично же, полосатенький, крупненький — ти-грё-нок! Тора! А тут меня «Намаики» обзывают.
— А, ты хочешь знать, как меня зовут? — сообразил мелкий, зачем-то пожимая мою конечность. — Я — Узумаки Наруто, и я… Я… — он растерялся и слегка «завис». — Я здесь живу. А ещё я… Я хочу стать Хокаге!
На этих словах у меня снова мелькнуло нечто до боли знакомое, и ухо зачесалось. Что-то меня эти провалы стали изрядно беспокоить. Я же точно знаю, что мне пофиг на разные гендзюцу, если, конечно, они конкретно не на животных направлены. Но кто, блин, так заморачиваться будет? Да и зачем?! Может быть, всё из-за этого яда, который мне достался? «Нейро» это же значит что что-то с нервами и мозгом связано, вроде как… Хм. А ещё, амнезия бывает психологическая, когда хочешь что-то забыть, то стресс так действует. Интересно, откуда я это знаю?
После тщательной помывки я отряхнулся и позволил укутать себя в покрывало, чтобы нормально обсохнуть. Наруто не отпускал меня, словно боялся, что я от него сбегу. И засорял эфир болтовнёй.
— Намаики-чан, а ты останешься со мной? Мне очень одиноко. Я же должен уже привыкнуть к одиночеству, потому что я всю свою жизнь. Всю-всю-всю. Всегда один, но мне почему-то так грустно. Я не понимаю, почему они все так смотрят на меня…
Он вдруг снова «завис», и на его глаза навернулись слёзы, которые он тут же утёр.
— Намаики-чан, наверное, тебе нельзя быть со мной, — убито сказал мелкий, опустив голову.
— Что за фигня? — удивился я.
— Они все такие злые, — закусил губу Наруто. — А вдруг они узнают, что ты — мой, и что-нибудь тебе сделают? Я не хочу, чтобы с Намаики-чаном что-то случилось.
Я фыркнул, вкладывая в свой взгляд весь свой скептицизм. Меня для начала догнать потребуется.
— Не веришь? — удивился Узумаки. — Но… Мне всё равно нечем тебя кормить… Ты, наверное, голодный, вон какой худой.
Я начал вылизываться, шерсть подсохла, и можно было приводить себя в порядок, не ходить же всклокоченным пуфиком. Ощущения странные и словно непривычные. И волоски на языке остаются. Бе… Но выгляжу я, как обтрёпыш, а не кот даймё… Точно! Кот даймё! Внезапно пришло несколько образов — мужчина с грустным и спокойным
лицом и неугомонная женщина с тёплыми большими коленями. А ещё мальчик… Почему-то первое, что про него вспоминается, — «послушный». Но… С ним что-то… И плач. Такой надрывный: «сынок, сынок»…— Намаики-чан, — голос Наруто над ухом заставил меня вздрогнуть. — Вот, гребешок нашёл, я помогу расчесать твою шёрстку.
Я мурлыкал, когда он меня расчёсывал.
— Я завтра пойду в Академию, класс должен вернуться из похода, а меня не взяли… Старик сказал, что раз я чакрой плохо управляю, мне в походе делать нечего… А я хотел с ребятами побыть. Они вообще-то все хорошие, я хотел бы с ними дружить, и Сакура мне нравится…
С фига ли он чакрой плохо управляет? Я вытаращился на Узумаки и сосредоточился. Его запах немного изменился, и с потоками чакры правда произошло что-то странное. Словно… Чёрт! Точно! Из мальчишки сделали джинчуурики, и теперь всё по-другому! Либо тело перестраивается, и в данный момент у него кейракукей заблокирована. Либо это какое-то временное искусственное ограничение — привет от старого-нового Хокаге, чтобы, если парень всё вспомнит, то Коноху на кирпичики не разнёс. Либо вся чакра Наруто утекает в ту печать, чтобы его организм стабилизировать. Либо ещё какая-то пакость неведомая происходит. Но на выходе имеем — временный блок всех его уже наработанных способностей. И я уверен на все сто, что он временный, потому что… Да, в тех видениях я видел, как Наруто снова делает всё, что положено делать шиноби. К тому же — зачем нужно оружие деревни, которое ничего не может? И этот «Старик» не Хирузен ли часом? Если наш бравый Сандайме в курсе, что с Наруто такое происходит, значит, это нормальное явление для новоиспеченных джинчуурики?
Бедный ребёнок! Отняли у него всё: мать, дом, семью, друзей, меня! Забрали воспоминания, силу, умения. Подменили память. Его точно хотят сломить, чтобы он с ручек Сарутоби ел и в ножки кланялся. Но хренушки! Не знаю, откуда я это знаю, но обломитесь об моего мальчика, а я ещё и помогу в этом!
* * *
— Я ещё всем докажу, чего стоит Узумаки Наруто! — пыхтел пацан на полу, делая упражнение на пресс.
Я наблюдал за ним с кровати. Вообще-то мне уже сильно есть захотелось, но я решил, что пока его не оставлю. Он больше не заикался, чтобы я уходил, видимо, за те почти десять дней, как всё случилось, он успел вдоволь нахлебаться одиночества, и не такого, которым ему по мозгам ударили, а всамомделишного.
— Пятьдесят шесть, пятьдесят семь, пятьдесят восемь, пятьдесят девять, фух, шестьдесят, — остановился он. — Надо поесть, а то следующий подход не выдержу.
Его живот взревел.
— Я отчего-то так сильно есть хочу всё время, — пожаловался он мне, потрогав свой урчальник. Я на это фыркнул. Ну ещё бы, во-первых, пацан растёт, во-вторых, он стал джинчуурики, а это, наверное, тоже отражается на метаболизме, ну и в-третьих, он же занимается физически.
Я побежал на кухню и забрался в пакет, который притарабанил наш «дорогой дедушка Хокаге». Вот перхоть старая! А где нормальная жратва? Тут одни бичпакеты и пара каких-то вафель непонятных! На таком пайке далеко не уедешь!