Бешеный Тигр Кровавой Хабанеро

Если я что-то скажу Сано, то… Вдруг он поймёт, что я был человеком? Хотя… Здесь куча всяких ниндзя-животных, говорящих жаб, змей, собак, даже слизней. Чем я хуже? Тем более, что тот мужчина-сенсей, который отдал меня во дворец, сказал, что Тора, то есть я, потомок ниннэко. За очень интеллигентного кота я и так сошёл, мадам Шиджими постоянно умиляется, насколько я умён и сообразителен. Кроме того, что потрясающе красив, обворожителен и великолепен. Загордиться впору.

— Тора-чан, ты ведь что-то сказал? — Сано склонил голову вбок и заглянул в мои честные глаза. — Мне ведь не послышалось?

Ох, всё это странно. Иногда хотелось, чтобы меня понимали, с кем-то поговорить, но когда это желание исполнилось. Как-то ссыкотно. К тому же, всё же есть вероятность, что я стал говорить понятно и для всех остальных, а не только этот парень такой уникум. А если на это посмотреть с другой стороны, то все эти «говорильщики со зверями» тут же норовят дать бедному животному какое-то задание и просят чего-нибудь сделать. А то и сказануть от твоего имени… Ух, какой же сложный выбор. Нужен ли мне переводчик с кошачьего на японский? Или не зря про мохнатую братию говорят, что наше первое правило гласит: «делай вид, что не понимаешь, о чём говорят люди»?

— Эх, — Сано отпустил меня на землю. — Кажется, я выдаю желаемое за действительное. Думал, что отцовский талант у меня появился. Столько времени пытался чакру почувствовать, а вчера вроде бы что-то ощутил такое… — парень помотал головой, словно отгонял мух. — Ладно, Тора-чан, пойдём, покормлю тебя.

О как! Теперь всё ясно. Я протрусил к своим мискам, решив, что пороть горячку не следует, а сложившуюся ситуацию стоит хорошо обдумать. Но фраза про чакру меня сильно зацепила. Значит, Сано попытался самостоятельно ощутить эту непонятную субстанцию? Я тоже хочу, если у меня вообще есть чего ощущать. Интересно, как он это делал? В аниме я только уловил, что они каким-то волшебным образом что-то внутри себя соединяют и колдуют, то есть нинзяевские техники применяют. Но что и откуда берётся?

Не думаю, что всё просто и легко. Тот же Наруто еле-еле что-то мог наколдовать в начале, а получается, что у него этой самой чакры было дофига и больше. Мало иметь руки и уши, чтобы заиграть на скрипке. Тут и талант должен быть маломальский, и слух, и развитые пальцы, и очень-очень много тренировок и вложенного труда, чтобы одно произведение «сбацать», не говоря уже об импровизации. Серёга, друг мой, играл на скрипке просто потрясающе. И у меня душа каждый раз пела, когда я его слушал. Сам-то я в секцию тенниса и на плавание ходил, а он — в искусстве весь, в консерваторию хотел поступать, но у него и правда не просто талант, а талантище. Один раз я попробовал сыграть на скрипке и ещё больше зауважал своего друга.

М-м, что за рыбка? Вкусно! Я, оказывается, такой голодный после утренних приключений.

— Тора-чан, хочешь ещё угря? — помахал мне куском Сано. — Если хочешь, скажи!

— Мя-яу! — передразнил его я. — Сюда давай.

Сочный ломоть этой вкуснятины упал точно в миску. Трубка пятнадцать, прицел сто двадцать! Хе-хе.

— Тора! Так всё-таки ты говоришь? — мой нянь не поленился сесть на колени и заглянуть мне в рот. Я чуть не поперхнулся!

— Когда я ем, то глух и нем, — отодвинул я миску лапой и повернулся спиной. Реально на секунду показалось, что он у меня еду отберёт! Такая пасть здоровая. Всё не привыкну, что люди такие большие.

— Сано, ты нашёл Тора-чана?! — раздался из второй комнаты кухни голос матери моего няня. — Мадам Шиджими волнуется.

— Да, окаа-сан, он сейчас кушает. Видимо, кто-то выпустил его в сад рано утром, и он там гулял.

Уф, всё. Эх, ещё бы слопал, но слишком много есть вредно, да и потом вырвать может. Значит, хозяйка меня потеряла? Ну да, время уже к обеду подошло. Она скоро уехать должна. Надо ей на глаза показаться, чтобы не нервничала, а потом можно и в сад к моей вчерашней цели пробраться. Охота посмотреть, как ниндзи тренируются, может, это даст подсказку и мне, как почувствовать свою чакру, а то, похоже, что от Сано в этом смысле никакого проку. Сам он не знает ничего про ниндзя-техники.

— Тора-чан! Тора-чан! — мой нянь окликнул меня на пороге. — Иди к мадам Шиджими.

— Так, — остановился я. — Давай сразу договоримся. Ты мне не указ. Слыхал, что кошки гуляют сами по себе? Так вот, открою тебе огромный секрет — с котами то же самое. Я делаю только то, что считаю нужным. Хочу — пойду, не захочу — не пойду. И от твоего желания ничего не изменится.

Главное сразу на место поставить, а то знаю я, как это бывает. Сегодня «Тора, иди к хозяйке», а завтра «Тора, покажи фокус и мяукни десять раз» и привет цирк имени местного Куклачёва.

— А-а… — подзавис парень.

— Если ты мне понадобишься, я тебя найду, — я побежал в покои к хозяйке, откуда доносились какие-то сдавленные рыдания.

Мадам Шиджими огромной горой лежала на кровати и хлюпала носом, пачкая салфетки. И чего это с ней?

— Смотрите, Тора-чан к вам пришёл, а вы переживали! — воскликнула одна из горничных, заметив меня. — Он вовсе не потерялся.

Ох, мои розовые пятки, неужели моё чудо-юдо из-за меня так истерит?! Да-а уж. Ну хозяйка даёт. Точно повёрнутая.

— Тора-чан… — каким-то умирающим голосом позвала меня Шиджими.

Эх, добрая моя душа. Надо бы проверить, как там эта глупая женщина. Неудобно как-то. Кот довёл хозяйку до «кондрашки», называется.

Я запрыгнул на кровать, а потом — на Шиджими. Идти по ней так прикольно, она мягкая и раскачивается, а ещё ойкает тихонько. Заглянул ей в лицо. Вроде не трогает меня и не тащит, словно тряпичную куклу, целоваться. Сердце только её застучало под лапами быстрее. Она тихонько погладила меня по спине.

— Хороший мальчик, Тора-чан.

Да, хвалите меня, хвалите, мне это нравится. Ладно, хоть Шиджими и повёрнутая, но меня она любит.

* * *

Стена была увита плющом, поэтому забраться на неё не составило труда, только бежать пришлось на дальний конец сада, а это почти километр по моим прикидкам. Добирался я до своей цели минут тридцать, скачками и перебежками с передышками. Рост мелкий ещё совсем. Умаялся от этого забега. И не побрезговал из прудика водички полакать, распугав рыбок.