Бесконечная любовь

Он останавливается на стоянке подержанных автомобилей, очень похожей на ту, с которой мы угнали первую машину, тускло освещенную и безлюдную в поздний час. Я чувствую стеснение в груди, когда Иван разворачивает машину, скрываясь от дороги, его взгляд быстро окидывает взглядом ряд машин, припаркованных в задней части стоянки.

В первый раз, когда он это сделал, я была напугана и шокирована. Теперь я просто чувствую себя оцепеневшей, наблюдая, как он умело меняет номера на Форде Бронко и Хонде Цивик, двигаясь в резком темпе и оглядываясь через плечо, высматривая кого-нибудь еще.

Теперь я тоже знаю эту рутину. Я сажусь на водительское сиденье Субару, в которой мы ехали, пока Иван заводит «Бронко», думая о списке преступлений, которые Брэдли с радостью перечислит мне, если нас поймают. Угон автомобиля. Соучастие в убийстве. Соучастие в угоне автомобиля. Опять угон автомобиля. Начнет угрожать, заставляя меня говорить и делать, то что он хочет, чтобы избежать тюремного срока, то, на что я понятия не имею, как отреагирую, потому что до недавнего времени мне и в самых смелых мечтах не приходило, что мне придется беспокоиться обо всем этом.

Я следую за Иваном из города, пока мы не проезжаем последний светофор, и дорога снова не темнеет. Он везет меня по нескольким боковым дорогам, в район, где нет ничего, кроме пустующей собственности, и сворачивает с дороги, проезжая через поле до рощи деревьев.

Когда я останавливаюсь прямо за ним, каждый мускул протестует против подпрыгивания машины на протяжении всего пути, он выходит из «Бронко» и идет к водительской стороне машины, которую я веду. Он открывает дверь, жестом приглашая меня выскользнуть.

— Я собираюсь протереть ее. — Говорит он. — Избавлюсь от любых отпечатков пальцев. Затем мы снова отправимся в путь.

Я устало киваю, выпрыгиваю из машины и неловко иду к другой. Я закрываю глаза, ожидая возвращения Ивана, и прежде чем я это осознаю, я крепко засыпаю.

27

ШАРЛОТТА

Мы прибываем в Вегас около одиннадцати утра, за три дня до Хэллоуина. Мы провели еще одну ночь в самом отдаленном мотеле, который смогли найти, а Иван спал у двери на случай неприятностей. Но на этот раз проблем не было. Ночь прошла без происшествий, и хотя я плохо спала, мне все же удалось немного поспать.

Я снова уснула после завтрака, задремав, когда Иван свернул на шоссе, которое должно было привести нас в Вегас. Моя толстовка с капюшоном была брошена на заднее сиденье, день был достаточно теплым, чтобы она мне больше не понадобилась. Быстрый взгляд на приборную панель сказал мне, что температура на улице поднялась до двадцати одного градуса цельсия — совершенно приятно и комфортно после дней и ночей, проведенных за рулем по северной части страны.

Через некоторое время меня разбудил яркий солнечный свет, прямо за городом. Я смотрю в окно, и мои глаза расширяются, когда я вижу окружающий нас пейзаж.

Красная грязь — пустыня и скалы тянутся по обе стороны дороги. Я прислоняюсь лбом к стеклу окна, глядя на него, и слышу, как Иван рядом со мной хихикает.

— Великолепно, не правда ли? — В голосе Ивана есть что-то мягкое, что заставляет меня думать, что он говорит не только о пейзаже.

— Я никогда ничего подобного раньше не видела. — Я никогда не видела пустыню, кроме как в кино. Я всегда представляла ее пыльной и плоской, но, хотя там есть приличное количество ровного пространства, красноватые скальные образования и вид, простирающийся до горизонта, удивительно красивы. — Это намного лучше, чем я думала. — Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. — Ты ведь уже был здесь раньше, да?

— В Вегасе? Много раз. — Иван вращает руками на руле, хрустя шеей. — Дела, удовольствия, как хочешь. Я знаком с городом. И это хорошо.

Я стараюсь не думать об искре ревности, которую зажигает во мне то, как он говорит «удовольствие». Мне должно быть все равно, с кем он был, какие удовольствия он искал в других поездках. Это не должно иметь для меня никакого значения. Но я все равно чувствую острый укол.

Я поворачиваюсь к окну, пытаясь снова переключить внимание на вид, чтобы подавить бурлящие эмоции. Пустыня простирается на мили вокруг нас, бесконечная и более завораживающая, чем я могла себе представить, но мои мысли продолжают возвращаться к тому, какие удовольствия Иван мог искать в Вегасе раньше.

Что также заставляет меня задуматься, что он будет искать после того, как я уйду. Независимо от того, насколько он был одержим мной, независимо от всего, что он мне говорил, Иван не святой. Он найдет другую женщину. Он забудет обо мне. И мысль о нем в постели с кем-то другим, его руках и губах, скользящих по чьей-то коже, вызывает у меня тошноту.

Я прочищаю горло, заставляя себя отвлечься от этого и переключиться на другую, более важную тему.

— Итак, какой план, когда мы прибудем? — Мой голос звучит напряженно, даже для моих собственных ушей, но я надеюсь, что Иван этого не заметит.

Иван бросает взгляд на меня.

— Мы заселимся в отель. В «Уинн» первоклассная охрана, этажи, где останавливаются миллиардеры, куда можно попасть только по ключ-карте. У Брэдли должен быть ордер, чтобы получить какие-либо записи с камер, а Лев должен будет обратиться за серьезными услугами, если он захочет добраться до нас. И даже если у Брэдли будет ордер, и даже если Лев будет демонстрировать свое влияние, я заплачу кому-нибудь, чтобы он следил за нами. Нас предупредят, если кто-то придет. Деньги решают все в Вегасе, а у меня их предостаточно.

Холодная уверенность в его голосе что-то делает со мной. Я чувствую переворот в животе, прилив адреналина, и я с трудом сглатываю, стараясь не думать о возможности остаться наедине с Иваном в роскошном номере. Номере, предназначенном для греха и излишеств, предназначенном для всех удовольствий, на которые он намекал ранее.

— А после этого?

— Как только мы зарегистрируемся, я свяжусь со своим коллегой. Потом мы сможем привести себя в порядок, хорошо поесть, и я узнаю, сколько времени пройдет, прежде чем мы сможем получить новые удостоверения личности и все такое. — Иван бросает на меня взгляд. — Мы уже на финишной прямой. Все будет хорошо.

В том, как он произносит последние слова, есть что-то напряженное, и это заставляет меня нервничать.

— Ты уверен, что этот человек сможет нам помочь? — Он должен быть уверен, я думаю, иначе мы бы не проделали весь этот путь. Но теперь, когда момент почти настал, я чувствую то пугающее чувство подавленности, которое грозило поглотить меня раньше. Это звучит опасно, как что-то из фильма. Не то, во что я когда-либо думала, что буду вовлечена. — Ты доверяешь ему?

Иван ухмыляется.