Бесконечность (др. перевод)

Самое грустное, Калеб не шутил.

— Примерно час, ма.

— И ты будешь не один?

— Нет, мадам. Со мной будет Калеб, а он тех еще размеров.

— Сколько ему лет?

Ник рассерженно стиснул зубы. Но почему каждый раз ему приходилось играть в эту игру с ней, когда нужно было лишь ответить да или нет? Черт, маме надо было стать адвокатом.

— Сколько тебе лет?

Калеб молчал, как будто размышляя об этом.

— Пятнадцать.

— Пятнадцать, — повторил Ник в трубку.

— Чем занимаются его родители?

В этот раз его терпение лопнуло, и он ляпнул, не успев себя остановить.

— Какая разница?

— Мне важно, и если ты хочешь пойти, то я хочу знать ответ, — Ник закатил глаза из-за реплики, которая играла на его без того слабых нервах.

— Чем занимаются твои родители?

На лице Калеба появилось странное выражение. Но заговорил он совершенно спокойно:

— Мой отец брокер, а моя мама его вечная наложница, которая продала ему свою душу за Феррари.

Ник вздохнул. Калеб явно за словом в карман не лез.

— Его отец биржевой маклер.

— А мама?

— Она домохозяйка.

Его мама колебалась, но затем снова начала допекать его.

— Он хороший мальчик?

— Нет, мама, он воплощение Сатаны. Раз уж на то пошло, мы собираемся налакаться и сделать тату, затем найдем каких-нибудь дешевых девок и хорошенько повеселимся на его трастовый фонд.

Калеб засмеялся. Его мама, однако, юмор не оценила.

— Не говори так со мной, Ник Готье. Я тебя дома запру, пока ты не состаришься и не поседеешь. Теперь отвечай на вопрос.

Она когда-нибудь оценит его сарказм?

Осознав, что нужно быть паинькой, Ник изменил тон:

— Да, он хороший мальчик. Никогда не попадает в неприятности в школе, и он на доске почета. Капитан футбольной команды. К тому же он сумасшедший серийный убийца, который прячет тела в холодильнике, когда его родители уезжают из города.

Ну…он попытался убрать сарказм. Но видимо для него это было непосильной задачей.

Калеб снова рассмеялся, а затем наклонился к нему и заговорил так, чтобы мама Ника могла его услышать:

— А еще я ем детей и мучаю маленьких животных ради развлечения. Хотя мой врач говорит, что у меня наметился прогресс.

Его мама ответила резким голосом:

— Мальчики, не умничайте.

Ник улыбнулся Калебу.

— Прости, мам. Не смогли удержаться.

Она поговорила с боссом, затем вернулась к Нику:

— Хорошо, можешь идти. Но чтобы через час был тут.

— Да, мадам. Буду.

— Люблю тебя, малыш.

Ник почувствовал, как его лицо стало пунцовым, и отвернулся от Калеба.

— Я тебя тоже люблю, — сказал он низким голосом, затем он отключил и вернул телефон Калебу: — Не желаю выслушивать дерьмо по поводу этого.

Калеб поднял руки.

— Не волнуйся. Хотел бы я маму, которую можно было бы любить. Моя — сумасшедшее ленивое чудовище, которое завидует каждому моему вздоху. Кроме того, ты же не чмокал в трубку. За что тогда дразнить?

В этот раз не чмокал. И только потому, что здесь был Калеб.

Калеб положил телефон в карман и направился в сторону магазина Баббы.

Пока они шли, мысли Ника вернулись к Стоуну и их странной встрече.

— Как ты думаешь, что Стоун делал за магазином Лизы?

— Он обычно не ходил один. Его трусливой душонке нужны были зрители для представлений.

Малфас кивком указал на полную луну.

— Он, наверное, шатался здесь с приятелями, и нашел мусорный бак с отбросами, который остановился обнюхать.

— А?

— Сейчас полнолуние, Ник. Уверен, животное в Стоуне взяло верх. Он пытался телепортироваться куда-то, но из-за молодого возраста испортил прыжок. Я думаю, что он приземлился за кукольным магазином, потому что чуть ранее вечером Лиза призывала богов, и ее силы воззвали к нему. Они даже наверное смешались с его.

Ник фыркнул от полезности его ответа.

— О нет, ты же не собираешься тоже нести эту чушь про оборотней?

— Ты в них не веришь?

— Я и в зомби то поверил только потому, что увидел их сегодня. Остальное… полное дерьмо.

Калеб покачал головой.

— Ты живешь в Новом Орлеане и ты католик, кроме того, друг Баббы и Марка, но ты все еще не веришь в демонов, оборотней и вампиров?

— Единственные вампиры, которых я видел, были готы, которые заглядывали в дом Энн Райс, пили клубничную содовую, а другим говорили, что это кровь.

— Ты такой скептик.

И Ник очень этим гордился. Ему не нравилось, когда ему вешали лапшу на уши. Лучше уж быть недоверчивым, чем жертвой.

— А ты, похоже, нет.

— Я во все это верю.

— Почему?

— Брось, Ник, разве ты никогда не шел по улице и не чувствовал, как рука зла гладит тебя по спине? Тебе знакомо это покалывание. Чувство, что что-то не так, но ты не знаешь, что. Это демон рядом с тобой, мальчик. Он примеряется, как бы поиграть с тобой.

Ник не верил не единому сказанному слову.

— Ты пытаешься меня запутать.

— Я пытаюсь подготовить тебя к реальному миру.

— Реальным мир — это хорошая работа, оплачивающая твои счета, и дающая возможность подальше держаться от неприятностей. — Сойти с опасной тропинки.

Калеб лукаво посмотрел на него.

— Вау. Ты абсолютно веришь в это сюси-пуси положение вещей.

— Это не положение вещей. Это правда.

— Как скажешь.

Калеб перешагнул бордюр, когда они дошли до Трипл Би. Он прошел вперед, открыл дверь и позволил Нику войти первому.

— Магазин закрыт. Никаких уроков до… — голос Марка затих, когда он вышел из подсобки и увидел их: — А это вы, ребята. Входите.

От этого странного приветствия Ник нахмурился.

— Что происходит? — Марк не ответил, прошел мимо них к двери, через которую они только что зашли, запер ее, а затем развернул табличку на двери с надписью «закрыто».

— Вы не поверите, — он указал им следовать за ним в подсобку.

Ух, здорово. Ему уже не терпелось. Когда Марк произносил эти слова, за ними стояло что-то невероятное.