Бесконечность любви, бесконечность печали

– Поняла, - послушно кивнула Катя.

Такой категоричной Раду Александровну она видела впервые.

– Утром никому на глаза не попалась? Не останавливали?
– уточнила та.

– Нет. Никто не останавливал. Ни вчера вечером, ни сегодня утром. А что случилось?

– Тяжелобольной из терапии сбежал, - раздосадованно вздохнула Рада Александровна.
– Из Арининого отделения. А ее, как назло, на работе нет, отпросилась до обеда. Что теперь будет, одному Богу известно.

– А как его фамилия?

– после небольшой паузы поинтересовалась Катя.

– Тебе-то зачем?
– заведующая насторожилась.
– Сбежал и сбежал, - попыталась она уйти от ответа.

– Ладышев?
– напрямик спросила Проскурина.

Рада Александровна отвела взгляд и вздохнула.

– Я встретила его утром в подземном переходе, - Катя опустила глаза.
– Теперь понимаю, почему он там оказался... Я знаю, вы в курсе всей истории, начиная со статьи о его отце. Пожалуйста, скажите, что с ним было? Очень прошу!
– взмолилась Катя.

– Хорошо... Грипп, пневмония. Шесть дней в реанимации, неделю назад перевели в отделение. Организм молодой, крепкий, пошел на поправку. Обидно, ведь сам в прошлом доктор...
– женщина в сердцах бросила на стол медкарту.
– Неужели не понимает, чем грозит его побег медперсоналу? Записка, что по собственному желанию и претензий не имеет, ничего не значит. Начальство сверху с утра тарабанит, а больного и след простыл. Как сквозь землю провалился. И телефон отключен.

– А на работу ему звонили?

– Конечно. Сначала секретарша ответила, что понятия не имеет, но позже перезвонила и успокоила: с шефом все в порядке, отправился на лечение в Германию, - Рада Александровна задумалась.
– Катя, я действительно много знаю о нем и о тебе. Ответь на один вопрос: ты никогда не замечала за ним каких-то странностей? В плане психики.

Катя удивленно посмотрела на собеседницу.

– Нет, никогда, - замотала она головой.
– А что случилось?

– Да вообще не поймешь что... Оказывается, вчера вечером его приезжала навещать одна чиновница. Вроде она его женихом дочери считает. Но повел он себя неадекватно, выставил ее за дверь. Та потребовала назначить ему консультацию психиатра.

– Его Балай навещала?
– после небольшой паузы уточнила Катя и опустила взгляд.
– Тогда понятно... Рада Александровна, не верьте ей, не нужен Ладышеву психиатр. Не стану ничего объяснять, потому что долгая история, но уверена: со стороны Балай это заурядная месть. Вадим не собирался жениться на ее дочери, - Катя задумалась.
– Но до нее, как мне кажется, у Ладышева могла быть еще одна посетительница.

– Откуда знаешь?

– И ту, и другую я вчера видела в коридоре у приемного покоя. Фамилия второй -Лежнивец. Она работает начмедом в больнице, где я лежала до вас. Бывшая любовь, а возможно, и не бывшая.

– Это которая Гаркалина?

– Да.

– Теперь понятно. Якушева упоминала о коллеге-начмеде, которая вчера заезжала. Сказала: та тоже отметила неадекватное поведение больного. Арина, напротив, ничего такого не замечала. Так что, может быть, ты и права, - поразмыслив, согласилась за-вотделением.

Обе замолчали, обдумывая каждая свое.

– Ладно, пусть этот Ладышев сам со своими дамами сердца разбирается, - махнула рукой Рада Александровна.
– Еще тот фрукт! Арину жалко: ее кандидатуру из и.о. на должность заведующей две недели назад утвердили, и тут такое ЧП. Как чувствовала, не хотела второй раз в одну и ту же реку.

– Какую реку?

– А ты не знаешь?
– удивилась Рада Александровна.
– Она уже заведовала отделением в другой больнице. Как раз в той, где ты лежала. Но ее место понадобилось одному человеку для карьеры: сама понимаешь, по пути наверх надо все ступеньки лестницы пройти. Пусть и галопом по Европам, но по правилам, - усмехнулась она.
– Арину под надуманным предлогом сместили с должности завотделением, а его поставили. Он и дальше по головам пошел... Ариша сильно переживала, вот я и предложила ей перейти к нам: хороших специалистов нынче в медицине можно по пальцам пересчитать. В этих стенах она с твоим отцом и познакомилась.

– Да, я помню, как он здесь лечился, - улыбнулась Катя.
– Вовремя вы ее к себе позвали.

– Это судьба, - кивнула Рада Александровна.
– Но сколько раз ей ни предлагали заведование, отказывалась. Согласилась, только когда с Сашей эта беда приключилась, потому что зарплата больше. К тому же пенсия скоро. А жить-то вам всем на что-то надо, -кивнула она на Катин живот, прикрытый одеялом.
– Теперь могут выговор влепить. Уж Балай постарается. Говорят, это ее протеже в прежней больнице Аринино место занял, - шепотом добавила Рада Александровна.

В палате снова стало тихо.

– Крепко вас всех жизнь в один узел связала, - снова нарушила молчание заведующая.
– Ох, не случайно все! Запуталась история много лет назад и не отпускает.

Катя только вздохнула в ответ.

«Не то слово! Вы еще о Виталике не знаете! И это уже не случайность, это закономерность. Словно кто-то специально собрал всех в одном месте, а теперь наблюдает, потешается. Или раздумывает, что со всеми нами делать», - грустно усмехнулась она.

– Катя, можно задать вопрос? Отец ребенка - Ладышев?
– неожиданно прямо спросила Рада Александровна. Катя виновато опустила взгляд.
– ...Мы с Ариной так и думали. Поэтому и решили не говорить тебе, что он лежит в нашей больнице. Да-а-а.... Но зато есть один плюс: знаем группу крови отца. Мало ли что... А в остальном - правильно, что не сказала ему о ребенке. И Арина не успела выдать секрет, хотя и проскальзывала такая мысль. Из лучших побуждений хотела, но, видимо, кто-то наверху решил иначе.

– А Арина Ивановна знает, что именно Вадим сбежал?

– Знает, мчит на всех парах из Аксаковщины. И сразу - на ковер к начмеду. Хотя пресекать побеги больных - обязанность начальства, а не докторов. Приемный покой - проходной двор, сама видела. Но у нашего начмеда муж - депутат, так что, как пить дать, Арину крайней сделают. И вход теперь перекроют. Может, и к лучшему: за ночь еще троих с пневмонией привезли. По коридорам лучше не гулять.

– И Виталик утром поступил, я видела. Виталий Проскурин. Вы не могли бы узнать, как он?