Беспокойная жизнь попаданца Гены, рептилоида 0-19

К концу второй недели он перезнакомился уже со всей деревней. Затем с соседней и еще несколькими в округе. Народ шел к нему толпой, звеня трехлитровыми банками. Многие, не в силах донести ценнейший груз до дома, оставались тут же. Подтягивались люди и из местного райцентра. Таким образом, к концу первого месяца своего пребывания в этом диком мире, он стал уже местной достопримечательностью.

Да, вспомнилось, вдруг. Хвост свой Гена к концу второй недели на Земле обнаружил. Тот, как оказалось, все время торчал у него именно оттуда, откуда и должен был торчать. То есть – из его жопы.

«Ну, значит не судьба, – философски подумал он, – Буду теперь рептилоидом».

«Какая же у них высокая толерантность, – подумал Гена о людях. – Пофиг им на мой хвост и морду. Хотя, я и не на такие рожи успел уже здесь насмотреться».

И все бы ничего, но местные дети настойчиво требовали у него построить для них качели. Даже угрожали расправой в виде отрубания хвоста. Пришлось им уступить, в качестве культурного обмена.

Но все хорошее, когда-то заканчивается. Закончился самогон и у Гены. И вот тут у всех началась ломка.

С приходом ломки на него накатили беспокойные мысли о своей будущей судьбе, поскольку его звездолет был в конце второй недели его пребывания здесь обнаружен местными сборщиками металлолома и успешно ими утилизирован. Уцелел только бесполезный бортовой пластиковый капутор. Любимый его чайник тоже свистнули.

Общение с местной публикой складывалась как нельзя лучше. Небогатый и легко запоминающийся язык. На первых порах его немного смущало то, что его переводчик очень часто глючил. Лишь немного погодя он понял, что эти глюки были связаны отнюдь не с болезнью его электронного партнера. Оказывается, это были, всего-навсего непереводимые идиомы, которые людям полагалось вставлять в свой разговор. Как для связки слов, так и по отдельности. При желании можно было вообще заменить одним словом целое предложение или эмоцию. Положительную или отрицательную.

«Хорошая придумка. Надо выучить и научиться правильно применять эти нужные слова», – подумал он и начал грамотно вставлять их в разговор. После чего весь народ его уже окончательно зауважал.

Хочется заметить, что его и до этого уже уважали. Ведь как иначе можно было расценить тот факт, что ему, по прибытию на Землю, выделили ничейный сарай на окраине села. Похожий как две капли воды на те, в которых жили его новые друзья.

А потом он починил единственную колхозную молотилку, и тут началось! Поутру к нему заявилась целая толпа относительно трезвых односельчан и предложила должность председателя колхоза.

– Наш-то уж второй квартал не просыхает, сволочь. Трудодни никто не отмечает. Отчеты наверх не сдает. Оттого и премии нет. Выручай, ты же технически грамотный, справишься.

Гена был тогда безмерно удивлен, так как этот монолог произнес друг его Василий, который даже трезвый больше трех слов в минуту не произносил. Правда, дополнительные «связки» звучали сейчас в его разговоре как барабанная дробь через каждое слово, а иногда и чаще.

– И что это за работа такая? – спросил он с подозрением на подвох.

– За девками незамужними бегать, хвоста всем крутить за невыполнение плана, отчитываться потом перед начальством.

– А можно сразу в начальство податься, чтобы хвосты не крутить? – с надеждой задал он вопрос.

– Можно, но нужно, чтобы тебя заметили, – ответил мудрый Вася, сворачивая самокрутку с махоркой.

«За девками бегать, это еще туда-сюда, но хвосты крутить! Нет, эта работа не по мне, да и что это за такое – «хвосты крутить» я не знаю. Наверное, очень не престижное занятие. Да и больно, – он с любовью посмотрел на свой, – Нет, точно откажусь. Лучше, пока лето, грамотой овладею».

Училка ему попалась добрая, единственная в их большом селе, и никем не обласканная.

«Нет, – подумал он тогда, – никаких тесных отношений до тех пор, пока не разберусь что здесь к чему».

– В город хочешь податься? – обиделась она. – Ну да, там, таких как я, хоть пруд пруди. А у меня тепло, и осень уже не за горами. Не передумаешь?

Гена не передумал, но в город не подался.

«Засвечусь я там, как пить дать, – подумал он, и остался на селе.

– Слышь, Вась, а что у вас начальники делают? – спросил как-то Гена своего приятеля.

– А ничего они не делают. Сидят в своих кабинетах и посылают всех на …

«Вот такая работа мне точно нравится», – размечтался практичный рептилоид.

– Паспорт тебе надо новый справить, – заметил его друг Василий, когда они оформляли трудодни у второго его друга – Феди, нового председателя. – Твой-то вместе с трактором утерян. Зараза, вот встречу я как-нибудь этого Макара и ноги ему пообломаю. Позарился, хрен собачий на чужое добро!

– Получите и распишитесь, – сказал Вася, смотавшись на два часа в местную шарагу, изготавливающую визитки. – Вот тебе сразу два: отечественный и заморский.

– А на хрена мне заморский? – спросил Гена, вертя в руках красные книжицы паспортов с крупными на надписями «СССР» на обложках.

– Старые образцы, согласен, – виновато сказал ему друг, – но новые даже Госзнак еще пока не напечатал. Бери, бери, – добавил он, видя, как его друг с сомнением вертит в руках иностранный паспорт. – Дурной, а вдруг за границу захочешь податься? Сейчас все туда хотят, особенно в Штаты. А на хрена, спрашивается? Бери, мне все равно его в нагрузку всучили.

За границу Гене совсем не хотелось ехать, а тем более в Штаты. Поскольку именно над ними помяли его звездолет. Поэтому, он разорвал заморский и затоптал обрывки в осеннюю грязь.

От трудодней его скоро освободили. Дело было в том, что собирая в мешки выкопанную трактором картошку, он так интенсивно работал своим хвостом, что засыпал соседние грядки.

– Да отрежь ты его на хрен, – советовали ему сердобольные сельчанки, – мешается же. Что за мода у вас в столице пошла. Сесть, не встать.

«Нет, хвост свой я точно не отрежу, – отвечал он им мысленно, – дорог он мне как память. И вообще».

И вот теперь от тоски и безделья он начал чинить всяческую деревенскую утварь. К этой работе он был привычен, да и похвалы осчастливленных сельчан были ему по душе.

Дни бежали. Бежали по окрестным деревням и слухи о чудесном мастере, поселившимся в соседней деревне. Бежали, бежали, пока не добежали до райцентра.

– Гена, выходи, – раздался как-то взволнованный крик Васи под окном, – в сельсовет тебя требуют. Начальство из райцентра звонит.

– Хорошие кадры нам нужны, – сказал ему человек в трубке. – Слышал я, что ты и с людьми умеешь разговаривать, и руки у тебя торчат оттуда, откуда надо. Давай ка ты к нам. Завтра в двенадцать будь в администрации.