Беспокойные боги

Но под этой тьмой он был облачен в доспехи из мерцающего золота. Золотыми были поножи, закрывавшие его ноги, и золотыми - сабатоны. Из золота были нарукавники и латные рукавицы, скрывавшие могучие руки, и золотой пояс на его узкой талии, весь испещренный надписями на непонятном мне языке.

И его лицо!

Это был человек, излучающий силу. Власть и угрозу, с изогнутыми бровями и острым носом. Тени залегли во впадинах его щек, а глаза были как близнецы бриллианта на шее, черные, как ад. Сначала я принял его за Мандари, но, возможно, он был ниппонцем. Он определенно не был палатином, при всем благородстве его осанки.

И он улыбался, на его демоническом лице было выражение веселья, одна бровь приподнята.

"Великолепно, - сказал я, полностью поворачиваясь к нему лицом, - это будет великолепно. Однажды. Все это нереально".

"А что реально?" - спросил Монарх Латарры, положив одну золотую руку на перила слева от себя. "Только то, во что мы верим, или в то, во что нас заставляют верить, или в то, во что могут поверить другие. Я - Монарх, король Латарры. Что есть король, как не человек, который убеждает других в своей правоте? Что такое королевство, как не его мечта?" Он окинул взглядом видение своего города. "То, что ты видишь, реально, Марло, потому что я сделаю это реальностью. Я делаю его реальным".

Я улыбнулся. "Вы пытаетесь произвести на меня впечатление".

"Хочу убедить тебя в реальности твоей ситуации", - сказал Кален Гарендот. "Твой мир такой, каким я его создаю сейчас. Ты мой гость, мой пленник - если я того пожелаю". Пока он говорил, мне показалось, что я заметил голубой блеск в темноте одного глаза. "Зачем ты пришел сюда? Чтобы позлорадствовать надо мной в моем изгнании?"

Я моргнул, глядя на него. "Твоем изгнании?"

Кален Гарендот улыбнулся и достал из-за пазухи небольшой белый предмет.

Это был мой меч. Завоеватель Ашклама повертел оружие в своих позолоченных пальцах, изучая резьбу по слоновой кости, иридиевую фурнитуру и элементы управления. "Это не то оружие, которое я помню", - сказал он задумчивым голосом. Палец проследил резьбу на рукояти - львиную голову, гриву и крылья которой составляли рукоять. "Но оно все еще джаддианского производства. Это симург". Он имел в виду крылатого льва. Гарендот нажал на спусковой крючок, и клинок вырвался вперед. На фоне белизны окружающего нас города клинок казался голубым, как потерянное небо Земли. Монарх нахмурился. "Однако клинок имперский. Выкован на Фэе, я думаю?" Он посмотрел на меня, ожидая подтверждения.

"Да", - сказал я, но не стал делиться его историей.

"Мы встречались раньше?" спросил я, уже зная ответ.

Пирамида, шахматная доска, этот разговор о восприятии и мечах. Все встало на свои места, и я ощутил трепет ужаса и надежды, потому что ясно увидел свой шанс. Понял, что должен сделать.

Вместо ответа Кален Гарендот поднял мое оружие и направил острие прямо мне в сердце. "Скажи мне, - сказал он, - если я прикончу тебя там, где ты стоишь, что произойдет? Ты снова умрешь?"

Монарх подошел ко мне под углом и встал между мной и дверью, так что перила были у меня за спиной. Внезапно налетел порыв ветра, взметнув широкие лацканы моего пальто и взъерошив волосы. Я отчетливо осознал титанический обрыв позади меня, падение и ужасное долгое скольжение вниз по стене дворцовой пирамиды к городу, находящемуся, возможно, в миле внизу. Мне пришлось напомнить себе, что это не реально, что я нахожусь в камере той самой пирамиды, и что она еще не достроена.

Единственный во всей этой фальшивой реальности, я знал, что настоящий. Перила за моей спиной, пирамида, Печатный город во всей красе, его зеленые холмы и Башня Орбитального лифта, бледное небо и белое солнце… все это было ложью. Насколько я знал, и сам монарх, и меч, который он держал, были призраками. Но почему?

"Если ты сможешь убить меня, - ответил я, - я обязательно умру".

"Ты думаешь, что сможешь остановить меня?" - спросил Кален Гарендот.

"Моя вера против твоей", - сказал я. "Мне нравятся мои шансы".

Кален улыбнулся, и вид этой улыбки был ужасен. "Мой человек, Аристид, сказал мне, что ты погиб, убегая с Форума", - сказал он, обходя вокруг и становясь между мной и дверью.

Его человек, Аристид. Эти слова были острее, чем меч, приставленный к моей груди. Действительно, его человек.

"Ты уже дважды умирал. Интересно, многие ли об этом знают?" - спросил он. "Кто ты, Адриан Марло?"

"Всего лишь я", - ответил я ему, подняв руки, - "это больше, чем ты можешь сказать, Рен".

"Это не мое имя", - сказал он, криво улыбнувшись. Меч почти коснулся габардина моей туники.

"Когда-то было, - заметил я, - до того, как твой отец забрался к тебе в голову. Интересно, много ли осталось от того мальчика?"

Кален Гарендот зарычал, и тут произошло то, чего я не ожидал.

Перила у меня за спиной исчезли. Я должен был упасть, перевалиться через край пирамиды и рухнуть на площадь, находившуюся в тысячах футов внизу. Вместо этого я ударился о твердый пол.

Надо мной возвышался Кален Гарендот, в сверкающих доспехах, в черном плаще и тунике, пьющих ложное солнце, как кровь. Весь мир начал растворяться. Пирамида с золотым венцом, Белый город с его стенами и высокой башней. Даже небо исчезло, сменившись гулким мраком. Огромные колонны из монолитного камня возвышались вокруг нас, уходя в темную даль. Опершись на локти, я приподнялся, узнавая темную комнату, трон по правую руку от меня и мили извивающихся кабелей.

Это была точная копия тронного зала Воргоссоса, в точности такого, каким я видел его в жизни.

"Ты стоил мне дома, мальчик", - произнес Кален Гарендот, которого звали Рен.

Которого звали Кхарн Сагара.

ГЛАВА 50

ГОР, ИЛИ ЗЕВС

"Я спас тебе жизнь", - сказал я, не вставая. "Если это можно так назвать".

Трон справа от меня был пуст, различные шланги и кабели были вставлены в гнезда, ожидая своего хозяина.

"Ты сделал это", - прорычал Кхарн Сагара. "И ты уничтожил ее".

Внезапно я вспомнил, что сказал Такеши и Урбейну чародей Гаиска на Ганелоне. "Ты потерял Воргоссос из-за своего другого "я"".

"Моя милая сестра, - усмехнулся Кхарн, не отводя острия меча от моей груди, - пыталась уничтожить меня. Она сказала, что только один из нас может править. Если позволить нашему дублированию сохраниться, то мы слишком сильно разойдемся, чтобы когда-нибудь примириться. Я не был заинтересован в примирении. Обстоятельства нашего нового воплощения давали нам много возможностей для новизны. Мы многому могли научиться в нашей ситуации, многого могли достичь вдвоем, чего не смогли бы сделать как единое целое. Но она ничего этого не хотела". Меч в руке Кхарна опустился, на мгновение перестав угрожать мне. "Минуту назад ты назвал меня Реном, но это не так. Носителя, которого ты помнишь, больше нет. Моя сестра убила его. Меня. И изгнала мою мыслеформу с Воргоссоса. Если бы я не предвидел ее вероломства и не подготовил ретранслятор для эвакуации своего сознания, то был бы мертв".