Беспощадный
Шрифт:
— Алло, — хриплю в трубку, пытаясь прочистить горло.
Язык еле ворочается.
— Мистер Колтон? Больница Гарден Гров. К нам поступила Джина Колтон. Мы не смогли связаться с родителями, поэтому звоним вам.
Земля уходит из — под ног. Сестра. Больница. В висках стучит, комната плывет перед глазами. Желудок скручивает спазмом.
— Что с ней? — выдавливаю из себя, едва шевеля губами.
— Простите, детали по телефону сообщить не можем. Приезжайте как можно скорее.
Телефон выскальзывает из одеревеневших пальцев. Меня трясет, как в лихорадке. Не соображая, что делаю,
По дороге в голове проносится миллион мыслей. Почему Джина? Что, черт возьми, произошло?
Вцепившись в руль побелевшими костяшками, гоню, нарушая все мыслимые правила. Плевать. Главное — добраться. Узнать. Помочь. Спасти.
Врываюсь в приёмный покой, будто за мной гонится стая собак. Сердце колотится как бешеное, в висках стучит. Где эта чёртова медсестра?
— Джина Колтон! Где моя сестра? — рявкаю первому попавшемуся белому халату, едва сдерживаясь, чтобы не схватить его за грудки.
— Присядьте, мистер Колтон. Врач скоро подойдёт, — невозмутимо отвечает она, даже не моргнув.
Да пошла ты. Меня трясёт, как в лихорадке. Плюхаюсь на стул, но тут же вскакиваю, не в силах усидеть на месте. Ноги сами носят меня туда — сюда по коридору. Каждая секунда ожидания — как вечность. Наконец дверь открывается, и появляется хмурый доктор. Мгновенно оказываюсь рядом с ним.
— Ну? Что с ней? — выпаливаю. — Только без этой вашей заумной медицинской хрени!
— Успокойтесь, — бубнит он, явно привыкший к таким, как я. — Джину сбила машина на пешеходном переходе. Водитель был пьян. Сейчас угрозы жизни нет, но травм много.
Меня будто окатывает ушатом ледяной воды. Джина, моя сестрёнка, где — то там вся переломанная из — за какого — то мудака. Блядь. Я же обещал её защищать. Какой из меня нахрен защитник?
— Можно к ней? — выдавливаю, с трудом ворочая языком.
— Конечно, — кивает док.
Мы едем в лифте, и эти несколько секунд растягиваются на целую вечность. Коридор интенсивной терапии кажется бесконечным. Наконец врач останавливается:
— Здесь.
Захожу в палату. Джина лежит бледная, как полотно, с искажённым от боли лицом. Но живая. От этой мысли немного отпускает, но в груди всё равно будто засел огромный камень.
— Эй, Джи? — тихо зову, боясь спугнуть этот момент.
Она с трудом открывает глаза и криво улыбается:
— Привет, братец.
Осторожно беру её за руку, она слабо сжимает мои пальцы. Её кожа холодная и влажная.
— Что за хрень случилась, Джина? — спрашиваю, пытаясь держать себя в руках.
— Я шла через дорогу, а этот пьяный козёл… — она морщится, вижу, как ей больно говорить. — Он будто специально въехал в меня. Всё было так быстро.
Во мне закипает ярость. Найду этого ублюдка — урою нахрен. Своими руками придушу гада.
— Не парься, всё будет окей, — говорю, пытаясь успокоить нас обоих. — Врачи тебя подлатают. Я никуда не денусь, слышишь?
У неё на глазах выступают слёзы. Джина всегда была сильной, но сейчас она просто напуганная раненая девчонка. Моё сердце разрывается от этого зрелища.
— Спасибо, что приехал, — шепчет она. — Я так рада, что ты здесь…
Наклоняюсь
и аккуратно обнимаю её, стараясь не задеть ничего. Её тело такое хрупкое под моими руками, что боюсь сломать её ещё больше.— Я всегда буду рядом, малышка Джи. Ты же знаешь, ты — всё, что у меня есть, — говорю, нежно касаясь её дредов. — Мы справимся с этим дерьмом вместе, слышишь? Ты только держись.
Сажусь рядом с её кроватью, не выпуская её руку из своей. Пусть весь мир подождёт — сейчас важна только она. Я буду здесь столько, сколько потребуется. Потому что она — моя семья, моя кровь. И я скорее сдохну, чем позволю чему — то случиться с ней снова.
Глава 50. Мелисса
— Приедешь к нам на этих выходных? — спрашивает мама по телефону.
— Да, скорее всего, — отвечаю.
Возможно, поездка к родителям поможет мне отвлечься от навязчивых мыслей о Демиане.
— Тогда ждём тебя! Целую!
— Пока, — с теплотой прощаюсь.
Со стоном откидываюсь на подушки и закрываю глаза. Голова идёт кругом, и каждая мысль крутится вокруг его имени.
Телефон вибрирует, заставляя меня подпрыгнуть. Новое сообщение от Демиана. Мое сердце моментально начинает колотиться как бешеное.
"Прости, Лисёнок", — гласит текст на экране.
Закусываю губу, не зная, что ответить. Часть меня хочет послать его куда подальше после того, как он обошелся со мной. Но другая часть изнывает по его объятиям, по его запаху, по тому, как он касается меня.
"За что тебя простить?" — набираю дрожащими пальцами.
Ответ прилетает мгновенно:
"За то, что повел себя как мудак. Я все еще думаю о тебе. О твоем горячем теле. О нежной коже. О сладких губах.".
Черт. От его слов по спине бегут мурашки. В голове вспыхивают яркие воспоминания — его сильные руки на моей талии, жадные поцелуи, оставляющие следы на шее, его язык, скользящий по коже…
"Снова твои глупые игры, Демиан?"
"Нет, Лисёнок. Я правда никогда такого ни с кем не испытывал".
Мое сердце пропускает удар. Он говорит правду? Или просто хочет затащить меня обратно в постель? Я не знаю, чему верить, но желание его прикосновений сводит с ума.
Отбрасываю телефон в сторону. Нельзя писать, что прощаю. Мой разум кричит "нет", а сердце умоляет вернуть его. Боже, как же тяжело. Меня просто разрывает на части. Игнорировать Демиана нереально. Его слова эхом отдаются внутри, заставляя хотеть его до дрожи в коленях. Вытираю непрошеную слезу. Хватаю телефон и быстро набираю:
"Докажи".
Ответ приходит моментально:
"С радостью. Скоро буду".
Внутри все сжимается от волнения и страха. Сомнения разрывают на части. Но вместе с тем, от мысли о его прикосновениях внизу живота разливается горячая волна возбуждения. Встаю и начинаю метаться по комнате. Как себя вести? А вдруг он снова поиграет и бросит? Но желание увидеть его сильнее всех страхов и сомнений.
Стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть. Сердце колотится как безумное, когда я иду открывать. На пороге стоит Демиан, его глаза темнеют от желания. Не успеваю и слова сказать, как он вталкивает меня обратно в комнату, прижимая к стене.