Беспредел
Шрифт:
Остальное сыщик не слышал, вышел из госпиталя и увидел Нестеренко, стоявшего у машины.
— Поехали или ты решил малость подлечиться? Котов сел в машину и только заметил, что сжимает какую-то бумажку. Опер ее развернул и прочитал: “Заров Юрий Николаевич, 1962 года рождения”.
— Звони в адресное, я нашел, однако, — Котов повеселел.
— Поздно, Маша, пить боржоми, когда почка отвалилась, — флегматично ответил Валентин, включая мотор. — Нас отстранили от дела.
Генерал Орлов сидел в
— Столько сил требуется, чтобы удержать оставшуюся горстку российских сыщиков в главке, а вы без объяснения причин отстраняете нас от дела. Ребята хлопнут дверью и уйдут! Кому станет лучше?
Шубин сохранял внешнюю бесстрастность, но в голосе его слышалась обида:
— Вы умудренный жизнью человек, Петр Николаевич, прекрасно понимаете, каждый чиновник действует в рамках своих полномочий.
— Я хочу знать, кто, на каком основании, с какой формулировкой подписал приказ об отстранении Главка от конкретного дела.
— Подписал я, мне приказал министр, — ответил Шубин.
— Что значит приказал? Такие вещи на основании устных заявлений не делаются. Где приказ министра? Где документы? На основании нашего разговора я людей с дела не сниму и работы не прекращу.
— Если меня отстранят, вернут вам Бардина, станет легче? — усмехнулся Шубин. — Министр не станет подписывать приказ, а без него и я не подпишу. Что вы как мальчик, ей-богу? Сказали министру в Администрации, что президент недоволен. Министр обязан реагировать.
— Что, Президент, — Господь Бог? К нему нельзя обратиться, спросить, в чем дело? — Орлов не снижал напора.
— Можно, — ответил Шубин, — но лишь один раз. Во дворце не любят нарушения протокола.
— Я достаточно стар, давно ничего не боюсь. Один раз, так один раз. Но пусть соизволит ответить.
— Не соизволит, — Шубин грустно улыбнулся. — Вас к Президенту не пустят. И меня не пустят. А министр с подобной ерундой не пойдет. И правильно сделает, потому что не царское это дело — решать, кому какое дело вести.
— Договорились! — Орлов поднялся. — Вот вручат приказ, я распишусь, дам соответствующие распоряжения. Министру поклон, а этому проходимцу Рыгалину передайте, если он подвернется моим ребятам, у него могут начаться осложнения со здоровьем.
— Петр Николаевич! — пока Шубин выходил из-за своего огромного стола, Орлов уже вышел из кабинета.
Генерал-полковник вернулся в кресло, нажал кнопку, сказал:
— Соедините меня с Рыгалиным, — и добавил, уже тише: — Знал бы ты — кто накапал. Зотов, так-то вот. И ничего не поделаешь...
Гуров никогда не видел Орлова, даже в его молодые годы, таким возбужденным, даже яростным.
— Подписать бумагу они боятся! А подтереть собственную задницу не опасаются? Приказа о нашем отстранении пока не существует, мы продолжаем работать!
Нестеренко и Котов не были сотрудниками главка,
потому тихо сидели в кабинете Гурова, ждали.— Наплюй ты на это дело, Петр, — философски изрек Станислав. — Приказано разбираться Рыгалину? Флаг ему в руки!
— Да? А если образуются трупы, вся грязь выплеснется на страницы газет и экраны телевизоров? Приказ о назначении генерала Орлова ответственным за розыск и освобождение посла Рафика Абасова и его семьи существует. А приказа об освобождении засранного генерала от данных обязанностей нет в природе. Кто ответит за трупы? Как ты, такой умный, спать будешь?
— Солженицын написал в свое время: “Бодался теленок с дубом”. Ты получил устное распоряжение, изволь исполнять! — Станислав даже повысил голос.
— Уймись, сопляк! Я знаю, что мне исполнять! А ты будешь исполнять мои приказы!
Гуров курил, пускал дым в открытую форточку, спокойно заметил:
— Мы, пожалуй, пойдем, Петр. Будем у себя. День только начинается, может, еще дождик будет.
Гуров и Станислав вернулись в свой кабинет, где их ждали Котов и Нестеренко. Они уже знали о том, что отстранены от дела, сидели тихие, подавленные.
На своем столе Гуров увидел рапорт Котова о том, что Заров Юрий Николаевич проживает по адресу... и даже номер телефона.
— Молодец, Гриша, — Гуров отодвинул рапорт в сторону. — Мы продолжаем работать.
— Лев Иванович, данные на Зарова наши коллеги получили два дня назад, — тихо сказал Котов.
— И ничего не происходит, — Крячко пожал плечами. — Я полагал, что знаю об оперативной работе буквально все.
— А это не оперативная работа, а грязная возня, — сказал Гуров. — Если мы туда сунемся, бить по голове станут именно нас.
И, словно услышав Гурова, зазвонил телефон.
— Слушаю вас внимательно, — привычно ответил Гуров.
— Именно внимательно, уважаемый Лев Иванович, — сказал начальник МУРа Тяжлов. — Вы все не можете забыть, как в определенный момент не застали меня на месте. Теперь вы понимаете, что вовремя уйти от телефона тоже надо уметь.
— Я никогда не сомневался в вашей предусмотрительности, Анатолий Сергеевич, — ответил Гуров. — Потому вы начальник и генерал, а я опер и полковник.
— Лев Иванович, по старой дружбе предупреждаю, не выкаблучивайся. Да, ты большой опер, ты давно мог стать начальником МУРа, не захотел, холуйская должность, а вы дворяне...
— Вы ведь звоните по делу? Ну, вот и давайте, — перебил Гуров.
— Как желаете, но я действительно отношусь к вам с огромным уважением. По городу передана телефонограмма: задержать машины марки “Мерседес” и “Пежо”... Номера говорить?
— Догадываюсь. Основания? Кто подписал? — спросил Гуров.
— Подозреваются в наезде на пешехода, подпись дежурного по городу. Все понимают, что бред, но задержат сразу, как только вы выедете со своей стоянки. И ты понимаешь, часов несколько вам с Крячко придется отвечать на различные вопросы.