Бессердечная фортуна

Я оттолкнула его и сделала еще один шаг к Кэтрин.

— Я пойду туда и с кем захочу. Тебе не принадлежит Нью-Йорка.

Кэтрин рассмеялась мне в лицо.

— Оставь это, — прошептал Льюис, пытаясь оттащить меня назад.

Но Кэтрин еще не закончила.

— Именно этого ты не понимаешь, Натали. Ты никогда этого не понимала. Ты думаешь, что можешь пританцовывать здесь и стать одной из нас. Носить мои наряды с Уорреном или Кенсингтоном под руку, ты думаешь, станешь кем-то. Но ты — ничто. И ты всегда будешь никем.

Она подначивала меня. Она хотела, чтобы я сделала какую-нибудь глупость, чтобы она тут же могла сыграть роль жертвы. Но я видела ее насквозь. Я стряхнула руку Льюиса и выпрямилась. Мои голубые глаза смотрели не угрожающе, а с сожалением. Потому что Кэтрин была реальным продуктом этого мира. Внутри у нее была бездна пустоты. В ней не было никаких чувств, ничего.

— Я могу оказаться никем. И могу быть никем. Меня это вполне устраивает. Но ты… ты даже не можешь понять, кто ты есть на самом деле. Ты так погрязла в прошлом, что не видишь будущего. — Я с сочувствием покачала головой. — Ты отчаянная, испуганная маленькая девочка, которая получает удовольствие, причиняя страдания и боль другим людям. У тебя нет настоящих друзей, ты настолько не уверена в себе, что вступаешь в брак по расчету ради денег. Я бы предпочла ничего не иметь, чем жить так, как ты.

Кэтрин резко втянула воздух. И на целую минуту мне показалось, что из комнаты высосали весь кислород. Музыка, казалось, затихла. Свет сфокусировался на нас. Мы все стояли на краю пропасти и ждали ее ответ. Но с меня хватит. Не важно, что она скажет, это ко мне не относится. Я закончила с Кэтрин Ван Пелт и ее угрозами.

— А теперь прошу меня извинить, — сказала я.

Повернулась и пошла прочь. Кэтрин так и не успела мне сказать свое последнее слово. Возможно, сегодня я и передумаю, стоит ли мне входить в этот мир. Но мучения Кэтрин, пока она пыталась найти ответ, доказали, что я вошла. Она думала, что, унизив меня, я испугаюсь и убегу. Но оказалось все наоборот. Я представляла для нее угрозу. Угрозу, которую она попытается раздавить каблуком Маноло Бланик.

Меня не раздавить. Я не уйду только потому, что она этого хочет. Я поднималась из пепла каждый раз, снова и снова, и не оглядываясь, шла вперед.

Я была уже на полпути через комнату, когда почувствовала руку на запястье.

— Эй, — сказал Льюис, останавливая меня.

— Я в порядке. Нет, я в полном беспорядке. На самом деле я ужасно разозлилась. И я хочу домой.

Он заправил выбившуюся прядь моих серебристых волос за ухо.

— Я отвезу тебя домой. Ты была великолепна. Никто никогда не встает на пути Кэтрин, никто никогда ей не противостоит.

— Я не хочу ей противостоять.

— Ты совершенно права. Ты не должна этого делать. В следующий раз, когда мы пойдем на вечеринку, постараемся ее избегать.

— В следующий раз? — Я чувствовала себя побежденной, представив, что наши столкновения с ней будут повторяться снова и снова.

— Если ты не будешь показываться на таких мероприятиях и делать то, что тебе нравится, тогда ты позволишь ей победить. Мы с Кэтрин дружим очень, очень давно. Если ты дашь ей хотя бы дюйм, она возьмет всю милю.

— Я не хочу играть в ее игры, — сказала я ему.

Он поцеловал меня в лоб и притянул к себе.

— Знаю. Привыкнешь, потом будет проще.

Я вздохнула, уткнувшись ему в грудь. Он говорил то, что сказали Шарлотта и Этта, только другими словами. Но… станет ли все легче? Или загноится и сгниет, становясь все хуже и хуже, пока мы все не сломаемся?

Я хотела вернуться к себе домой после этой вечеринки. Мне многое нужно было обдумать и разложить в уме по полочкам. Разговоры, которые не имели смысла, но мой писательский мозг должен был отсортировать и собрать воедино. Но Льюис отвез меня к себе домой, я не сопротивлялась. Я стала чаще бывать у него дома. Просто не хотела разговора, который, как знала, должен был состояться сейчас у него дома.

Он расстегнул галстук-бабочку и оставил расстегнутыми первые две пуговицы, прежде чем включить проигрыватель и направиться к бару с напитками.

— Вино?

— Что-нибудь покрепче. — Я скинула лабутены, подаренные мне Джейн, и порадовалась, что оставила у него одежду на смену. Хотя платье и было невероятным, но не совсем предназначенное для расслабления, чтобы я могла почувствовать себя комфортно.

Льюис вернулся ко мне с двумя стаканами, поставив на стол бутылку виски, налил нам по порции.

— Я хочу переодеться. Мне нужно избавиться от этого платья.

Он прижал меня к себе и крепко поцеловал.

— Я могу помочь.

— Я только на минутку.

Я все еще слишком злилась, чтобы думать о сексе. Должно быть, он прочел это по моим глазам, потому что отпустил. Я вернулась в его спальню и расстегнула пуговицы, которые удерживали верх платья, а затем скрытую молнию сбоку. Я повесила дизайнерское платье на вешалку в его гардеробной, прежде чем переодеться в леггинсы и цветастую футболку. Наклонила голову вниз и собрала все волосы в беспорядочный пучок на макушке. Я посмотрела на себя в зеркало на туалетном столике, давая себе секунду передышки, прежде чем вернуться к нему.

Льюис ждал, наливая еще одну порцию виски, верхний свет освещал его темную кожу. Я не могла понять его настроение в этот момент. Я даже не знала с чего начать. Но у меня были к нему вопросы, а я не из тех, кто готов долго держать их при себе.

— Я столкнулась сегодня с Адди, — произнесла я.

Льюис повернулся ко мне с вопросительным выражением на лице.

— Я ее не видел.

— Мы столкнулись, когда я выходила из-за кулис.

— Судя по выражению твоего лица, она была в своей манере, как всегда. — Он похлопал по сиденью рядом с собой. — Иди сюда, садись. Адди была частой угрозой в моей жизни еще со школы. Это не в первый раз.

Я пересекла комнату и села на диван напротив него, поджала под себя ноги.

— И что же она сказала?

— Она сказала, что ты... одержим мной. Что у тебя есть навязчивые идеи. Что я похожа на одну из них, типа пребывание на солнце, но, когда тебе надоедает, становится все похожим, как на темную сторону Луны. Она сказала, что я последняя твоя идея.

Он закатил глаза.

— Как оригинально с ее стороны.

— Я бы ничего такого не подумала, но Пенн... пару недель назад сказал что-то подобное.

— Хорошо. Во-первых, у меня, действительно, есть навязчивые идеи. Я уже рассказывал тебе о них. Я влюбляюсь, а потом отвергаю, начинаю влюбляться во что-то другое. Но это не касается людей. Это хобби. — Он протянул руку и нежно погладил меня по щеке. — Во-вторых, это не ты. Ты — никогда. Я могу быть таким с другими вещами, но я никогда не смог бы быть таким с тобой. Ты для меня ты, Натали.

Моя кожа вспыхнула от этих слов, считывалась явная привязанность. Но что-то выпирало наружу. Адди и раньше оказывалась права. Она велела мне разобраться с командой, и я это сделала. У них были скелеты в шкафу и секреты, я поплатилась за это.