Бессердечное небо

Я провел руками вверх по ее позвоночнику под крыльями, пока не нашел место, где они соединяются на лопатках, и начал водить пальцами взад-вперед по этому гребню кожи и перьев.

— Моя, — пробормотал я, повторяя то, что говорил этой девушке уже не один раз, но никогда еще слова не казались мне такими откровенными.

— Даже за Завесой, — вздохнула она, и я кивнул, повернув лицо и целуя ее шею под ухом, заставляя ее дрожать от желания, пока я продолжал массировать то чувствительное место, где ее крылья выходят из спины.

Рокси переместила свои бедра на мои, и я застонал, когда она опустилась на твердый выступ моего члена в штанах, втянув воздух между поцелуями этих самых приятных губ, когда она почувствовала, как сильно я хочу ее каждым атомом своего тела.

Я переместил свой рот к уголку ее челюсти, снова целуя ее, и она снова покачала бедрами, это медленное, чувственное движение, которое заставило рык зародиться в моем горле, когда монеты каскадом посыпались с кровати под нами.

Я нашел краешек ее губ и поцеловал ее еще раз, моя щетина прикоснулась к мягкой коже, а вкус соленой влаги покрыл мой язык, когда слеза скатилась по ее щеке.

— Я люблю тебя, — поклялся я ей, зная, что не могу унять эту боль этими словами, но надеясь, что она все равно прочувствует их истинность.

— Я тоже тебя люблю, — ответила она, повернув голову, встречая мой поцелуй, и вкус ее слез передался нам, когда я поцеловал ее так сладко, что мне стало больно. Я чувствовал каждый удар ее сердца там, где моя рука все еще ласкала ее позвоночник, все ее тело, казалось, билось в такт пульсу, в котором было столько страха и печали.

Она раздвинула губы для моего языка, и я углубил наш поцелуй, желая, чтобы наш первый поцелуй был таким же, чтобы она почувствовала, как много она для меня значит, вместо того, чтобы видеть во мне только самое худшее.

Но сейчас уже все иначе. Я предстал перед ней открытым и без барьеров, и все же она оказалась здесь, в моих объятиях, ее руки сомкнулись на моей шее, она прижималась ко мне и целовала меня так, словно я был единственной причиной ее существования. Я был империей, которую она хотела завоевать. Я был судьбой, которую она выбрала для себя. И если ей нужно было, чтобы я продолжал бороться за нас после этой жизни, то я продолжу. Я буду бороться за то, чтобы остаться, и откажусь уходить, даже когда придут небеса и вытащат меня из этого недостойного тела, даже если это будет стоить мне места в загробном мире.

Потому что вечность со звездами ничего не значит для меня по сравнению с жизнью в ее объятиях.

Рокси снова задвигала бедрами, и я застонал от потребности обладать ею. Неважно, сколько раз мы кончали вместе, я всегда жаждал ее вот так, и сейчас мне больше, чем когда-либо нужно почувствовать, как наши тела соединяются в одно целое.

Я провел пальцами по ее позвоночнику, продолжая целовать ее слезы, и медленно расстегнул лифчик, стянув его с ее рук и отбросив в сторону, когда мои руки добрались до ее сосков.

Она тихо застонала, когда я провел пальцами по ее бугристой плоти, ее соскам, двум твердым и ноющим точкам, которые я дергал и дразнил, а затем прервал наш поцелуй и опустил рот, взяв один из них в рот.

Рокси выгнулась назад, ее длинные волосы рассыпались по позвоночнику, а она продолжала качать бедрами в такт моему медленному и пьянящему ритму, который заставлял мой член напрягаться еще сильнее, упираясь в ткань.

Звуки, которые наполняли воздух из ее знойных губ, заставляли мою плоть оживать, и когда я переместил свой рот на другой ее сосок, я опустил руки, взял края ее трусиков и начал спускать их вниз.

Рокси отступила назад, снова встала и сбросила нижнее белье, наблюдая за мной, когда я тоже снял брюки, и ее взгляд упал на мой член, когда он оказался на виду, ее язык смочил губы, когда она снова забралась на меня.

Я снова поцеловал ее, когда она переместилась ко мне, и ее киска задрожала от желания обладать мной.

Мой член нашел ее вход без необходимости направлять его, ее позвоночник выгнулся самым соблазнительным образом, когда она наклонилась вперед и кончик моего члена вошел в нее.

— Есть только ты, Рокси, — сказал я, найдя ее вечно зеленые глаза и удерживая их. — Звезды могут получить все это, все, что есть во мне, кроме тебя.

— Есть только ты, Дариус, — ответила она, ее руки переместились на мои плечи, когда она опустилась на мой член до конца, из ее идеального рта вырвался стон, который заставил все мое тело задрожать от потребности в ней.

Она держала мой взгляд, начав медленный ритм на мне, слезы все еще катились по ее щекам каждые несколько мгновений, но по мере того, как я был поглощен своей потребностью в ней, они начали исчезать, падая на мою грудь, жар моего Дракона прожигал мою кожу, когда я освобождался для нее.

Глаза Рокси пылали, так как жар между нами продолжал нарастать, и я опустил пальцы на ее клитор, впиваясь поцелуями в ее стоны удовольствия, и начал медленно поглаживать чувствительную точку в такт ритму ее бедер.

Ее ладони прижались к моей груди, и давление ее магии на мою заставило меня выругаться, когда я отбросил свои барьеры и впустил ее в себя, объединенное тепло нашей магии вспыхнуло в моем сердце, как жидкое пламя.

Жар между нами продолжал нарастать, я двигал бедрами в такт ее ритму, направляя ее руками, когда начал вводить себя глубже, заставляя ее дыхание сбиваться с каждым глубоким толчком моего члена внутри нее.

Я чувствовал, как давление в ее теле нарастает и нарастает, словно катушка, которая так и просится сорваться, и продолжал массировать ее клитор, пока она боролась с наслаждением, требовательно произнося ее имя, когда я входил в нее, и крепко целовал ее, пока она, наконец, не распалась на части.

Но когда ее киска пульсировала и сжимала мой ствол, жар между нами разгорался еще больше, пламя, которым она одарила меня Поцелуем Феникса, разгоралось в моей груди, встречаясь с ее собственным пламенем, и внезапно мы загорелись.

Я выругался, разрывая наш поцелуй, мои глаза расширились, когда я посмотрел на синее и красное пламя, которое поглотило не только ее плоть, но и мою, этот огонь между нами загорелся и захватил все вокруг нас так же, как мы захватывали друг друга.

Рокси снова закрутила бедрами, и из меня вырвался драконий рев, когда огонь между нами пробежал по моим венам, заставляя каждую точку контакта между нами гудеть от удовольствия, подобного которому я никогда не знал.

Ее крылья широко раскинулись у нее за спиной, огонь позолотил их так красиво, что я мог только смотреть на это потрясающее создание и удивляться своей удаче, что она стала моей.