Бессердечный ублюдок

Я смотрела в пассажирское окно, когда почувствовала, как рука Арло накрыла мою, лежавшую на бедре. Я посмотрела на него, но он был сосредоточен на улице впереди. Я не удивилась, что он смог уловить мои бурные эмоции. Мы были связаны друг с другом так, что я никогда не пойму, но буду вечно благодарна за это.

Он сжал пальцы на моей руке, и я подняла другую, чтобы положить свою ладонь на его, — тепла и силы, исходивших от Арло, было достаточно, чтобы на меня снизошло подобие спокойствия. Но даже это успокаивающее ощущение не могло полностью погасить мой до мозга костей страх перед тем, что произойдет дальше.

Разрушенная часть Вегаса была похожа на другой мир, в котором все работало само по себе. В этом смысле он был похож на Десолейшен: жизнь затерялась в самых глубинах, поглощая целиком и разлагаясь в подполье того, что когда-то было процветающим обществом.

Я не знаю, как долго мы ехали, но все это время провели в тишине. Я снова посмотрела на Арло, заметив и почувствовав, как он меняется по мере приближения к месту назначения. Его тело стало более напряженным, а концентрация — более острой. Он отступил в какую-то потаенную часть себя, куда не могли проникнуть эмоции, где он был машиной без чувств и компасом для него служил только холодный, мертвый расчет. Я снова сосредоточилась на лобовом стекле, потому что, если буду думать об этом слишком много, мне придется уйти в себя, чтобы справиться с этим.

Прошло еще пять минут, прежде чем Арло наконец затормозил и загнал «БМВ» на потрескавшуюся и неровную стоянку, где располагалось старое казино. Не похоже, чтобы оно еще работало, но над обшарпанной и выцветшей входной дверью мерцал огонек, словно приветствуя любого, кто отважится или будет достаточно глуп, чтобы войти.

Он направил машину к задней части здания, куда не проникал свет, и развернулся так, чтобы оказаться лицом к улице. Он заглушил двигатель, и мы долго сидели в тишине, пока он смотрел на заднюю часть казино, оба погрузившись в темноту, так что формы искажались, а реальность выглядела не совсем так, как должна была.

— Арло? — я прошептала его имя, но не знала, о чем его спрашиваю.

— Ты останешься в машине, Галина. — Он посмотрел на меня, впервые с тех пор, как мы вышли из отеля. Он протянул руку и открыл бардачок, тусклый свет из маленького салона нарушил плотность тьмы. Он достал пистолет и протянул его мне, направив ствол на лобовое стекло. Я перевела взгляд с оружия на него. Его молчание было громким, а послание — четким.

Воспользуйся этим, если кто-то будет тебя доставать.

Я протянула руку и взяла пистолет, наши пальцы соприкоснулись на долю секунды, прежде чем контакт прервался. Вес оружия был значительным, когда я опустила взгляд на него, металл был холодным, но нагревался, чем дольше я его держала. Я умела стрелять, пришлось учиться в юном возрасте. Но это оружие было тяжелым в моей ладони, больше, чем то, которым владела, и я почувствовала, как легкий пот покрывает мой лоб.

— Арло, давай просто уйдем, — внезапно сказала я и перевела взгляд на его лицо. — Я просто хочу, чтобы ты был в безопасности. Давай уйдем и забудем об этом. — Я говорила бессвязно, мой страх был настолько силен, что я не могла себя контролировать. И мне было стыдно за это. Сейчас нужно быть сильной. Я никогда не позволяла страху управлять собой, но при мысли о том, что Арло может пострадать или еще что похуже, меня охватывал холодный ужас.

— Мой свет, — пробормотал он. — Тебе нечего бояться. Я никому не позволю причинить тебе вред. — Его челюсть сжалась. — Я не позволю никому забрать тебя у меня.

Я покачала головой, потому что он неправильно меня понял.

— Я не забочусь о себе. Я не могу тебя потерять, — сказала я и тут же смутилась. Не хотела цепляться за то, что у нас было, не хотела, чтобы это было слабостью, но вот я умоляла его уехать со мной, чтобы не было угрозы, что его заберут у меня.

— Моя милая Галина, — прошептал он, обнимая мое лицо, и, наклонившись, нежно поцеловал в губы, затем в кончик носа и, наконец, в лоб. Я закрыла глаза и позволила его запаху и ощущениям окружить меня, пока тяжелая паника не начала ослабевать.

— Даже смерть не сможет отнять меня у тебя. — Он отстранился и посмотрел мне в глаза. — Даже смерть, — повторил он, и я кивнула, хотя мне хотелось сказать ему, что он не может этого гарантировать. Никто не был бессмертным или непобедимым. Никто не мог предсказать, когда и как умрет, или остановить это. Но когда Арло говорил это с такой твердой решимостью и уверенностью в себе, трудно было не поверить, что если кто-то и может бросить вызов самой смерти, так это он.

— Скажи, что ты понимаешь. — Его голос был суровым, как будто он ожидал, что я подчинюсь, несмотря ни на что, поверю своим словам, даже если они будут ложью.

Было трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить, но мне удалось сказать:

— Хорошо. Я понимаю, ты сумасшедший. — На этот раз я наклонилась и поцеловала его и почувствовала, как его губы улыбаются мне.

— У нас есть вся наша жизнь, чтобы быть вместе. — Он отстранился и провел пальцем по моей нижней губе. — У нас есть вся жизнь, чтобы быть вместе. — А потом вышел из машины, замки защелкнулись, закрыв меня на замок, а пистолет в руке напомнил, что я должна его использовать. Потому что, хотя и сказала ему, что останусь в машине, я ни за что не позволила бы ему отправиться в такую передрягу одному. Я ни за что не позволила бы ему пострадать, потому что он обеспечивал мне безопасность.

Скрепя сердце, я сделаю то, что должна, как делала всегда.

Я буду бороться за свою жизнь, а Арло теперь прочно вошел в нее.

Если понадобится, я буду сражаться до смерти за нас обоих.

24

Галина

Ночь казалась холоднее, чем следовало бы для этого времени года, а может, это был самый худший страх, который я когда-либо испытывала в своей жизни.

Я долго стояла у задней двери этого разбитого казино, прижавшись спиной к кирпичу, дыша так быстро и неровно, будто боялась, как бы кто-нибудь из прохожих не услышал.

Звуки музыки вдалеке, визгливый смех женщины, находящейся слишком близко для меня, звон бьющегося стекла и множество других неприятных звуков просачивались сквозь ночь и пытались рассеять мое внимание в двадцати разных направлениях.

Человек, которого ты любишь, борется за тебя. Иди туда и встань на его сторону.

Ему это не понравится, он разозлится на меня. Но мне было все равно. Не сейчас, не тогда, когда ничего не делать было нельзя.

Сделав еще один ровный вдох, я оттолкнулась от стены, собрав всю свою возможную концентрацию, и потянулась к задней двери, через которую шагнул Арло.

Я обхватила ручку и потянула на себя, металл издал громкий скрип, от которого я замерла, дыхание застыло в легких, а сердце застучало в горле, и я молилась всем Богам, чтобы никто не услышал. Через секунду, когда никто не бросился ко мне с поднятым оружием, я шагнула внутрь.

Как можно тише прикрыла за собой дверь, и запах плесени и старости неприятно защекотал мне нос. В подсобке, куда я зашла, по обе стороны от меня к стенам были придвинуты коробки. На полу валялся мусор, повсюду были грязь и копоть. Потолок, казалось, был готов обрушиться, прогибаясь в одном углу, а на остальной части некогда белых панелей виднелись повреждения от воды, которые образовывали большие коричнево-желтые круги над моей головой.