Бессердечный
Шрифт:
«Кровь…» - вдруг вспыхнуло в сознании чужим голосом, а в мыслях возникла забытая картинка, как я увидела закованного в цепи дракона.
Как я могла забыть о таком?!
Да и плевать — главное, что вспомнила вовремя!
– У тебя есть нож?
– Что ты придумала, Ами?
– посмотрел, как на дурочку.
– Перестань строить иллюзии — я не выживу.
– Рот закрой и скажи, есть у тебя что-нибудь острое?
– разозлилась я, боясь упустить любую секунду.
– Как ты это представляешь?
– пробурчал, но кое-как дотянулся до оружия, правда, пальцы почти не слушались, и я взяла всё в свои руки.
Его ладони были холодными, так
Секунда, вторая, третья… Ничего не происходило, но я не готова была терять надежду. Принялась ждать, отсчитывая болезненно-долгие мгновения, и когда Шейнар тяжело выдохнул, признавая бессмысленность моей идеи, что-то изменилось. Вены будто взорвались, а потом срослись вновь, и по ним потекла живительная сила. Моя кровь пела, звеня чистейшими переливами горного хрусталя, бурной реки, спускающей с самой высокой точки, самой жизнью…
Это длилось какое-то время. Я опустила взгляд на наши стремительно заживающие рану, светящиеся золотом, и видела каждую крупицу древней магии. Даже пространство маленького домика на миг ярко вспыхнуло, почти ослепляя, но я откуда-то знала, что теперь в теле оборотня не осталось ни следа от тёмной, демонической дряни, которой его связали по рукам и ногам. Впрочем, как и от зачарованных цепей.
– Огонёк, как ты… - недоумевал он, резко вернув себе здоровый цвет лица, и попытался прислушаться к ощущениям.
– Что это вообще было?
– Просто ничего говори, - попросила, чувствуя каждый звук, как что-то слишком острое, резкое — даже зажмурилась.
– Мне нужна тишина.
Воздух как будто резонировал с этим всплеском, что был рождён моей кровью, но я, похоже, исчерпала себя за одни раз, а теперь в теле вновь гуляла слабость. Шейнар понял в чём дело и затих — только обнял, сжав мои похолодевшие пальцы, и так мы сидели, наверное, около часа или двух, а может и больше. Для меня даже время слилось в один миг, а потом я вроде задремала на его плече, убаюканная ласковыми поглаживаниями по волосам и тихим шёпотом.
– Ами, - сквозь сон услышала я, а потом ощутила лёгкое прикосновение к губам.
– Ты самая удивительная девушка. Прости за всё…
Поцелуй начал становиться настойчивее, только я ещё не могла выбраться из пут сна, чтобы его остановить — просто приняла, как должное. И когда всё-таки сообразила, что происходит, попытавшись оттолкнуть оборотня, дверь резко распахнулась, являя вошедшим чудесную картину.
– Опоздали, - прошептал Шейн, пытаясь прикрыть меня собой, только от чёрных глаз Варрта, в которых плясала тьма, полностью поглотив даже белок, нельзя было скрыться.
Мёртв? Я нисколько не сомневалась, что это не про него. Весь покрытый кровью и ссадинами, он медленно вошёл к нам, и пока я сквозь слёзы смотрела, как приближается моя смерть, сердце больно билось о рёбра, предупреждая: пощады не будет. Не на этот раз.
Шейнар встал на его пути и тут же отлетел в стену лёгким движением руки, а я даже двинуться не могла, глядя на Высшего, остановившегося в шаге от меня. Такого мрачного, огромного и будто бы безразличного, только я знала, что за всем этим прячется жажда чужой крови. Возможно и моей.
– В темницу его, - приказал своим людям старик в балахоне, вошедший следом вместе с несколькими мужчинами, а мне досталась неприятная ухмылка, полная
торжества, прежде чем меня рывком подняли, впечатывая в каменное тело.Варрт
«Я не должен был давать ей свободу».
Эта мысль не покидала с того момента, как я отпустил Ами, но и рядом со мной ей нечего было делать. Сердце уже каменело, и я чувствовал его последние живые удары, благодаря Извечного за то, что позволил провести мой последний день рядом с этой девушкой, пока ещё находился в своём уме…
Когда мы вернулись с Мёртвого озера, меня поставили перед фактом скорой свадьбы, и единственное, что я ещё мог сделать для Вишенки — это уберечь её от напирающего Совета и этого старика — Ратхара, каким-то невероятным образом подчинившего себе почти всех. Эмиль согласился забрать её в самом крайнем случае, вот только мы понятия не имели, что этот случай настанет так скоро.
Мне тяжело было смириться с мыслью, что придётся её отпустить, толком не узнав, но я должен был сберечь Ами. За столь короткий срок она стала для меня тем глотком живительной силы, в котором я нуждался, без которого всё казалось серым и мрачным, однако мой эгоизм мог стоить ей жизни.
Я догадывался, что на празднике обязательно что-то произойдёт, а потому попытался предугадать все риски. Сделал всё, чтобы Совет потерял хотя бы часть их бдительности, даже притворился совсем сломленным — в этом, к счастью, за годы я стал настоящим мастером, — а ещё пришлось быть милым с невестами. Трудно было понять, кого мне пророчили в жёны, но то, что выбор будет не за мной, я уже понял.
Ами же как будто с каждым днём всё глубже забиралась под кожу, пытаясь достать и до сердца, а я не мог этого допустить. Но невозможно было противиться этому притяжению между нами, как бы ни старался. Я хотел выстроить между нами барьер, а в итоге сам через него и перепрыгнул, оставаясь в её спальне каждую ночь. Жадно вбирал её тепло и страсть, отдавая всего себя, пока в голове призрачные часы отсчитывали последние дни.
И вот настал последний.
Никогда ещё не испытывал столько боли, просто стоя рядом с кем-то. Даже моё проклятое сердце сжималось не от тёмного колдовства, а от собственного бессилия при взгляде на девушку, что затмила собой всё волшебство этого вечера. Она нужна была этим тварям настолько сильно, что они не погнушались ничем — даже тысячами простых людей, среди которых почти не было тех, кто мог защитить себя магией.
Они ударили внезапно, и я в тот же миг понял, что Ами должна быть как можно дальше отсюда, однако Эмиль так и не явился с обещанным подкреплением, и мне пришлось делать самый сложный выбор на свете, полагая, что она сможет себя защитить. Я отправил её с Шейнаром, хоть всё внутри так и вопило, чтобы не совершал этой ошибки. Думал, что поставил на того брата, чтобы доверить свою самую большую ценность…
Демонов было достаточно. Они целенаправленно кидались на простых горожан, словно точно зная, кого и куда бить, отвлекая моё внимание, и в пылу сражения я потерял Зейда. Вскоре по сторонам уже некогда было смотреть, да ещё и моё проклятье решило окончательно добить меня, разрывая грудную клетку острой, нестерпимой болью. Это и есть конец? Что ж, умереть в сражении не так уж плохо.
Вот только рано я списал себя со счетов. Спустя несколько томительных мгновений твари решили отступить так же резко, как и явились, а вместе с ними и старикашка Ратх, и той частью своего сознания, которая ещё оставалась со мной, я осознавал, что все эти события связаны в одно. Жаль противиться уже был не в состоянии.