Бессердечный

– Если так боишься за свою задницу, то делай ноги, Терри, – выдыхаю я недовольно, когда осматриваю картины в спальне – несколько уродливых холстов с изображением то ли содержимого желудка пьяницы, то ли покрытого тиной болота. – Я отступать не собираюсь. Мне нужны эти деньги. И на его перекошенную рожу посмотреть хочется.

– И ты не могла выбрать кого-то другого? Да в Коконат-Гроув живет целая куча денежных мешков, в соседнем небоскребе пентхаус ничуть не хуже, и ты могла бы…

– Заткнись и не мешай, а?

И Терри затыкается. Угрюмо шагает в коридор, проверяет камеры – не хватало еще, чтобы они включились в самый неподходящий момент, – и выдыхает так устало, словно только что пробежал марафон. Однако с его губ не срывается больше ни звука.

Какая ему разница, из-за чего я взъелась на Бакстера? Да, я не рассказывала другу о пожаре, но будто босс Отбросов святой. За ним достаточно грехов, чтобы собрать с него дань, и лучше бы кровавую, но этим пусть занимаются ребята из других группировок. Или Змей.

Вот уж о ком лучше даже не вспоминать. Я могу лишь молиться, чтобы он не полез в это дело. Говорят, у него везде есть свои люди, причем сильные и с метками. Не за красивые глаза он стал королем Майами. Да и какие красивые глаза? Наверняка он такой же страшный хрен, как и Бакстер. Вся Большая Тройка такая. Бакстер, Гарольд и, вот, Змей.

Хотя Змея я никогда не видела и не горю желанием с ним встречаться. От больших шишек лучше держаться подальше, уж этому-то жизнь меня научила.

За картинами пусто – ни сейфа, ни кнопки, ни даже пресловутой розетки. За тонкими и полупустыми стеллажами тоже, значит, в спальне ловить особо нечего. Я быстро сверяюсь со схемой на экране мобильного, поправляю упавшие на лицо ярко-синие пряди волос и поднимаюсь на второй этаж по кованой лестнице.

Стены в доме везде одинаковые, словно Бакстер в свое время услышал о модном стиле лофт и решил все вокруг отделать под кирпич. А может, и настоящие кирпичи притащил. Кто знает, к чему он там привык в трущобах Либерти-Сити. Но когда я наконец добираюсь до кабинета, передо мной маячит еще один замок, и на этот раз электронный.

Да чтоб тебя черти драли! Я едва не пинаю двери в сердцах, но вовремя одергиваю себя и скидываю Терри короткое сообщение в мессенджере. Мысли о старом-добром Либерти-Сити отзываются в сознании противной болью. Я провела там большую часть жизни. Казалось, что и не выберусь оттуда никогда, хотя с детства мечтала жить в таком же огромном пентхаусе в Коконат-Гроув и по вечерам прохлаждаться в клубах и ресторанах в шикарном платье.

И где я теперь? В пентхаусе, конечно, но на мне старая потрепанная толстовка и такие же потертые джинсы, в небольшом рюкзаке десятки отмычек, инструменты и даже короткий ломик, к поясу пристегнута бита, а о ресторанах и думать некогда. И все благодаря Бакстеру.

Сраному уроду, который сжег дотла мою прежнюю жизнь. И я была бы не прочь залить бензином его убогую галерею в спальне, разворотить кабинет и выплеснуть яд в бассейн. Потом с удовольствием наблюдала бы за его мучениями с соседней крыши.

Но Бакстер запросто отстроит себе новый пентхаус, может, даже получше первого – его банда тянет из Либерти-Сити все соки и останавливаться они не собираются. Я могу лишь взять свое и исчезнуть. Навсегда свалить из проклятого Майами, где таких Бакстеров пруд пруди.

Есть и похуже.

– Ты играешь с огнем, Алекс, – качает головой Терри, прежде чем благоразумно прикрыть рот и взяться за замок. – Прости.

– Когда мы познакомились, ты казался мне не таким нудным, котенок, – язвительно произношу я, скрестив руки на груди и облокотившись на стену.

– Ой, да иди ты в жопу. – Он закатывает глаза и поправляет съехавшие на нос очки. Не мог линзы надеть, когда пошли на дело, что ли? – В следующий раз возьми с собой другого умника. Или что, не можешь по ауре высмотреть хакера? Метка не помогает?

А вот это удар ниже пояса. Я рефлекторно хватаюсь за запястье и потираю кожу под плотной тканью. Таких меченых, как я, тысячи, но большинство живет обычной жизнью: что толку от способности поднимать ручки силой мысли или заставлять траву на газоне расти быстрее? Только говорят, что есть и гребаные супергерои: воспламеняют взглядом, подчиняют своей воле и хрен знает что творят.

Только я уж точно не из таких.

Вижу лишь едва различимую ауру людей вокруг. Светлые или темные, иногда – цветные пятна. Но что толку? Поначалу свечение казалось забавным, иногда я могла определить чужие намерения по цвету ауры, но на этом все. Мне досталась самая бесполезная на свете метка. Ладно, почти. После той, которая позволяет отращивать волосы в ушах.

Но даже с такой на меня нашелся бы покупатель. В Майами можно отыскать ребят, готовых скинуться на слабенького меченого в коллекцию. Подумать только, настоящая диковинка! И тем лучше, что не может дать отпор.

Тьфу, ну и дрянь.

Однако ответить Терри я все-таки не успеваю. Цифровой замок натужно пищит и затухает, а дверь с легким щелчком открывается наружу. И там, в полумраке оформленного все теми же кирпичами кабинета Бакстера, поблескивает металлическая дверь сейфа. Ни потайной дверцы, ни фальш-картины, ни секретного прохода за книжным шкафом. Нет, урод любит показуху во всем.

– В следующий раз лучше держи язык за зубами, Терри, – бросаю я мрачно, прежде чем пройти в кабинет и повнимательнее присмотреться к сейфу.

Пробить его невозможно, а замок простой – кодовый, но Бакстер не дурак и не хранит код на стикере на рабочем столе. Но и я не идиотка, прожив в Либерти-Сити с десяток лет, научишься и не такому. Что там болтал Терри о его жизни? Что у него есть младшая сестра, единственная драгоценность в жизни жадного до денег напыщенного ублюдка. Как же ее звали? Сара, кажется. Я буду смеяться до колик, если такой человек, как Бакстер, и впрямь выбрал в качестве кода имя сестры.

Уверена, в его душе нет места любви. Даже такой.

Терри бродит у дверей туда-сюда, словно решил постоять на стреме, а я медленно, с каким-то извращенным удовольствием выставляю одну цифру за другой. Один. И скрип металла звучит лучше любой музыки. Девять. Шаги Терри становятся все быстрее, все громче. Один. На улице вновь завывает сирена, но на этот раз полицейская. Один. Я прикусываю нижнюю губу в предвкушении и буквально вижу, как вытаскиваю из сейфа несколько сотен тысяч долларов. А то и миллион. Восемь. На эти деньги можно будет не только поступить в колледж, но и отбить у Бакстера часть Либерти-Сити и восстановить дом. Один.