Бессмертие не для всех

– Нельзя же все споры решать топорами. Кому тут не спится глухими ночами?

Голос был мягким, вкрадчивым. Никто не заметил, как она подошла, – босая девушка, в простом зеленом платье. У нее были светлые вьющиеся волосы и глаза темные как фиолетовый сумрак.

– И, правда, кому? – разозлился Дебори. – Что вы лезете не в свое дело? Ступайте дальше и не задерживайтесь. Мы тут без вас разберемся.

– Не разберемся! – воскликнул Буги.

Девушка снова заговорила:

– Послушай, Дебори, разбойник и вор, Волнушку оставь – таков уговор,

Ты братьев-злодеев с собой прихвати и больше не стой у меня на пути.

– Кто ты такая, чтобы мне указывать! – возмутился Дебори. – Сама иди, откуда пришла. – Дебори схватился за топор и шагнул к незнакомке.

Буги подкрался к свертку с Волнушкой, перерезал связывающие ее путы и вынул кляп. "Ф-фу! – выдохнула Волнушка. – Наконец-то!"

Незнакомка не стала тратить время на разговоры. Она достала лук, отклонилась назад и без усилий выпустила три стрелы, которые сразили братьев Дебори. Больше Дебори не нужно было уговаривать, он сиганул в сторону, как заяц, и пропал из виду.

Буги испытывал чувство нереальности. Он понял, что это магия, а магии он не доверял. Волнушка, напротив, смотрела на светловолосую девушку с восхищением.

– Волнушка, – зашептал Буги, – надо спрятаться, это какая-то колдунья. Может быть, она и есть грибуноглот.

– Фантазер, – рассмеялась Волнушка. – Это же Мудрена, она нашу деревню от этого хищника спасла. И сейчас выручила из беды.

Загадочная волшебница не стала преследовать Дебори, да и братьев его не убила, а только усыпила своими стрелами. Проснутся подгорцы, как новорожденные – с чистой памятью. Мудрена – так назвала ее Лавашка – подошла к раненому Шумми и, погладив его по голове, привела в сознание.

– От всех покушений избавлены мной,Бегите в деревню знакомой тропой,Где ждут заплутавших у каждых ворот,И дружно живите без всяких забот.

– Не получится, – вздохнул Буги, – как же Юниэр и Мирэя? Мы что, их больше никогда не увидим?

– Скажи, что случилось с твоими друзьями, куда все бежали, где их потеряли?

– Друзей обманул Дебори-балбес, попали они в Зачарованный лес, – угрюмо ответил Буги. В новой знакомой его раздражала манера разговаривать.

– Да ты что! – испуганно воскликнул Шумми. – Что с ними будет теперь?

Мудрена всплеснула руками.

– Навеки в озерных чертогах замрут,Найдут они там покой и приют.Так все, кто в таинственный лес попадает,О мире и прошлом, увы, забывает.Себя посвящают они красоте,Чужие друг другу, чужие себе.Блуждают они в лабиринте озер,Не в силах порвать иллюзий узор.

– И ничего нельзя сделать? – умоляющим голосом спросил Шумми. – Они такие молодые, красивые. Неужели все кончено?

– Да, Шумми. Не послушать тебе больше сказаний Сундара, – опустил голову Буги.

На душе у него было пакостно. Юниэр с такой готовностью согласился идти с ними в деревню и попал в ловушку, из которой выхода нет. Грибун злился на Мудрену – могла бы раньше на помощь прийти, если такая способная.

Мудрена нахмурила брови и задумалась.

– Представьте-ка быстро друзей вы своих, как можно отчетливей вспомните их, – обратилась она к грибунам.

Те повиновались, очень хотелось верить, что колдунья что-нибудь сделает. На взгляд Буги, она была слишком молода и не внушала доверия, но и у него появилась крошечная надежда. Мудрена сосредоточилась и вдруг покачнулась от волнения.

– Достойных людей повстречали вы оба.Не знаю, когда их увидите снова,Их мысль попытаюсь привлечь я извне,И больше, чем вам, нужны они мне.Придем мы сейчас к моему шалашу,Меня не тревожить я вас попрошу.Не день и не два я буду молчать,Меня в это время нельзя отвлекать.

Грибуны пошли вслед за Мудреной, разговаривая шепотом, боясь нарушить ее сосредоточенность. Буги исподтишка наблюдал за колдуньей. Она шла, легко переступая босыми ногами, подвластная какому-то особому ритму.

– Волнушка, – попросил он, – кто она такая? Расскажи.

– Никто толком не знает, – ответила та. – Пришла в деревню и все песни пела и пела. Голос у нее добрый. Мы сначала прятались в норах, а потом не выдержали. Она рассказала, что знаки оградительные начертила вокруг нашей земли от всех врагов. И с грибуноглотом справилась. Этот тролль противный – теперь всего лишь истукан каменный. Мы его отнесли в огород – птиц пугать. Я думаю, – Волнушка перешла на шепот, – что это, может быть, сама Вешенка!

– Да ну! – не поверил Буги.

– Как же ты подгорцам попалась, если в деревне такая могущественная колдунья объявилась? – спросил Шумми.

– Она не всегда у нас живет, пропадает иногда. А эти твердолобые мочалки напали на меня в лесу, когда я за медом лазила.

– Ну-ну, продолжай, – усмехнулся Буги, – зачем это ты им понадобилась?

– Значит, понадобилась, – тряхнула челкой Волнушка, – ненужных не ловят. Может, я тайну знаю, тебе-то что?

– А-а-а, – протянул Буги, – тайну значит? А как насчет клада?

– Клад, – подмигнула Волнушка, – это мое приданое. Не скромно об этом выспрашивать. Разве что, ты, Буги, жениться на мне захочешь, когда я подрасту?

– Ни за что, – отскочил от нее Буги, – пусть у меня пятки оглохнут, если такая мысль придет мне в голову.

– Вот и не любопытствуй, – рассмеялась Волнушка, – я свое приданое от всех прячу. Она покосилась на Шумми, но тот не проявил интереса. Шумми считал ее маленькой девчонкой, недостойной его внимания. Волнушка вздохнула.

Они подошли к шалашу, сплетенному из ивовых веток, с конусообразной крышей. Постройка отличалась простотой и аккуратностью. Мудрена вошла в свое жилище, села на циновку и задумалась. Грибуны устроились неподалеку, чтобы охранять ее убежище от посягательств. Может ей удастся вызволить друзей из беды.

Мирэя и Юниэр не вернулись, когда поняли, что потеряли след беглецов.

– Мы их не догоним, – сказала Мирэя, удивленно оглядываясь по сторонам.

– Я никогда не видел такого красивого места! – восхищенно воскликнул Юниэр.

– Я тоже.

И, действительно, было чему изумиться. Повсюду их окружали роскошные цветы благодатного лета: пестрые орхидеи, королевские магнолии, палевые и винно-фиолетовые розы. Гигантские папоротники смыкались и расходились вновь, словно волнистые веера.