Бессмертная и невозвратная
Шрифт:
Все, что я могла, это присматривать за ними…и продолжать занимать Джорджа. В отличие от остальных, Джорджу нравилось пить мою кровь примерно каждые пару дней. В отличие от остальных, Джордж ходил.
Это было очень странно.
— Следи за мной, детка, — сказала Джессика, вытаскивая свой собственный вязальный крючок и показывая его Джорджу. Затем она взглянула на меня. — Э, он уже ел на этой неделе, верно?
— К сожалению, да. — Я посмотрела на свое запястье, которое уже зажило. Мне нравилось делить кровь только с Синклером; все остальные случаи вызывали некоторое отвращение. И я делала это с Синклером исключительно в эмм… интимные моменты.
К
— Вот так, — говорила Джессика, показываю ему нечто, напоминающее лично мне невероятно запутанную петлю. Я выкинула свои узоры и выкройки для вышивания крестиком в возрасте 16 лет, объявив их слишком сложными. Вязание крючком и спицами…..бееееее.
9
«Джоки» — Товарный знак мужского, женского и детского нижнего белья производства компании «Джоки интернэшнл», г. Кеноша, шт. Висконсин.
Моя мама однажды пыталась научить меня вязать, и это выглядело примерно так: «Окей, я буду делать это очень медленно, так чтобы ты могла повторить». Затем мелькали спицы, и она уже связала половину шарфа. Именно тогда я и плюнула на рукоделие.
— И затем…., — бормотала Джессика, — в петлю…и вот так.
Он хмыкнул и забрал у нее пряжу.
— Что там дальше по свадебной программе?
— Эмм… — Я закрыла глаза и задумалась. Мой сайдкик [10] был наверху, но я помнила большинство из свадебных приготовлений наизусть. — Цветы. Я все еще склоняюсь к пурпурным ирисам и желтым лилиям альстромериям, и Синклер все еще прикидывается, что мы не собираемся жениться.
10
дословно «закадычный друг» — мобильные устройства, которые выпускаются оператором T-Mobile. Они обладают характерным дизайном со сдвигающимся дисплеем, скрывающим QWERTY-клавиатуру, и предназначаются преимущественно для обмена сообщениями.
— Когда новая дата?
— Сентябрь, 15-е.
Джессика нахмурилась.
— Это четверг.
Я уставилась на нее.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что это день, когда умерли мои родители, и я стараюсь выбраться на кладбище. И я помню, в прошлый сентябрь это была среда.
— Ох. — Мы не обсуждали отца и мать Джессики. Никогда. — Что ж, есть ли какая-нибудь разница? Можно подумать, Синклеру не все равно? Как и остальным вампирам? Как будто бы мы все хором встанем рано, чтобы приняться за работу следующим утром?
— Сколько раз ты уже меняла дату? Четыре?
— Возможно, — сказала я неохотно. Ну если по порядку, сначала это было 14 февраля (я знаю, знаю, и к моей чести, в конце концов я отмела эту идею), 10 апреля, 4 июля и теперь 15 сентября.
— Я не понимаю, почему ты наконец не покончишь с этим, милая. Как давно ты этого хотела? И Синклер согласен и все остальное. Я имею в виду, какого черта?
— Просто не было времени позаботиться обо
всех деталях. Приходилось расследовать убийства и уворачиваться от ударов? — жаловалась я. — Вот почему я переношу дату. Мне недостаточно часов за день. За ночь.Джессика ничего не сказала. Слава Богу.
— Глянь! — я указала на Джорджа, связавшего новую петлю, которую она ему только что показала. — Вау. Он быстро схватывает.
— Следующим пунктом — чулочная вязка.
— Ты что, не можешь просто почить на лаврах? Дай парню связать одеяло или еще что-нибудь.
— А после этого, — добавила она по секрету, — мы примемся за чтение и математику.
— Ох, блин.
— Он уже почти знает как. Он должен. Нужно лишь напомнить ему.
— Да уж, в этом как раз все и дело.
Она проигнорировало это.
— Итак, что еще? Цветы? А потом? Ты ведь уже выбрала платье.
— Угу. На прошлой неделе. Преимущество моего мертвого состояния заключается в том, что одной примерки вполне достаточно.
— Что ж, другой разговор. Что еще?
— Меню.
— И как ты собираешься разобраться с этим?
— Вино для них, сок и виски для остальных из нас. — Я услышала свои собственные слова и задумалась: кого же интересно я подразумевала под «нас»?
— О. Неплохо. И?
— Торт. Не для нас. — Опять это слово! — И ведь будут несколько постоянных гостей: ты, Марк, родители.
— А Ант?
— Я пригласила ее.
— Неужели? Что ж, может быть у нее будет запланирована подтяжка лица на этот день.
Я оживилась.
— Ты думаешь? Может быть. В любом случае, я склоняюсь к шоколадному торту с малиновой кремово-шоколадной начинкой и покрытому клубникой в шоколаде. И еще, знаешь, таким кремовым переплетением из глазированной помадки.
— Прекрати, мне из-за тебя захотелось есть.
— И я пыталась вытащить Синклера на покупку смокинга.
— Зачем? У него их миллион.
— Да, но это же смокинг. Мать всех смокингов. Свадебный смокинг. Ему нужно что-то особенное.
— Может быть, цвета кобальта (зеленовато-голубой), — предложила она.
Я рассмеялась.
— Или канареечно-желтого. Можешь себе представить? Он бы наверное тут же умер?
— Снова. Фактически, он уже достаточно близок к этому. Он, эмм, не выглядит уж слишком заинтересованным в деталях. Я имею в виду, больше, чем остальные парни. Что странно, учитывая его крутую метросексуальность.
Я не слышала этот конкретный термин (который был таааааак популярен в прошлом году и сейчас уже прискорбно затаскан) применяемым к Синклеру, но мне стоило поразмыслить над ним всего полсекунды, прежде чем понять, что она была права. У него был большой член, он обожал женщин, не возражал против того, чтобы выбить дерьмо из плохих парней, настаивал на смене декора во всех гостиных, а еще был гурманом и чайным снобом. Ах, любовь моей жизни. Великолепен в постели и пьет чай только листовой, не из пакетиков. Кто бы мог подумать.
Я села на один из стульев и взглянула на Джорджа, увлеченного вязанием. Кстати о метросексуалах. Он уже связал четыре дюйма в ширину.
— Ты знаешь, каково это. Синклер как клещ, такой упрямый «Мы женаты по вампирским законам, церемония необязательна», бла-бла-бла.
— Это сложно, — сказала она с сочувствием. Она копалась в своем бумажном пакете и вытряхивала еще больше мотков пряжи для Джорджа. Целая шерстяная радуга проплыла в воздухе: красный, синий, желтый, пурпурный. — Но знаешь, это не вопрос любви. Ты сама это знаешь, верно?