Бессмертные витязи. Евпатий Коловрат

Вздохнул витязь, закрепил корзины и потащил добычу к Обители Избранных. Надо было девиц кормить. А то ведь как? И о нём заботились. так и ему позаботится о девицах надлежит, всё по совести. Деревянные полозья скользили по низкой траве, так скудно растущей между камешков. Салазки чуть дергались на камешках, но, дело было привычное, и витязь спокойно шёл к Горним Пределам. Залаяли собаки, но без зла, просто оповещали, что вот, гость пришёл. Сами же две лайки подбежали к нему, приветливо попомазали хвостами, ткнулись носами в руку. И Евпатий не забыл про угощение- каждая получила по рыбке.

Но вот, из окованых медью дверей, появились две девицы. Одежда быа неяркой, а уж на фоне камней и скал попросту незаметной. Поверх простых платьев были наброшены серые же войлочные плащи с капюшонами.

– Привет тебе, Евпатий. Неужто опять рыбы привёз! – сообщила олна из Избранных.

– Помочь должен, Вита Свет Адьевна, – ответил он нарочито вежливо, не поленившись и поясно поклониться, – Приютили ведь иеня здесь, обогрели, – и ты будь здрава, Сита Свет Удоевна, – не забыл витязь и про вторую девицу.

– Спасибо, – крикнула Сита, – а то ведь Гата не вернулась ещё с берега. И она привезёт нам рыбу.

– Так ведь когда ещё привезёт! А вы пока эту добычу забирайте.

– Помоги корзинки занести, – попросила Вита, – а то ты тяжеленные набил, нам с Ситой не поднять такие!

Евпатий спокойно занёс корзины с рыбой, схватив сразу обе. Беречься было нечего, Избранные о нём знали, и откуда он явился. Ну а витязь прикинул как замок открыть. И заметил малую щель, над засовом . Не горели светильники в коридорах прибежища, да Бессмертному свет был неинужен. И в темноте всё различал.

– Ну, я пойду! – попрощался он.

– Счастливо! – крикнула в ответ Гата, и лязгнул засов, затворяя дверь в потаённое место.

Евпатий же, оставав салазки, отправился к хилому перелеску и водоёмам, в поисках лечебных трав. Ходил-бродил долго, распугивая местных комаров . Но, нужные для зелья стебельки нашёл…

Принёс осторожненько, ничего не растерял и взялся за зелье. Долго вываривал нужные травы. Всё ведь помнил, ничего не забыл. А сколько уже лет прошло, сама Царевна Ульна его наставляла:

« Ты, Катей, учись травы различать. А то эта былинка смерть принесёт, а эта, на неё так схожая- облегчение боли. А виесте отваришь, получишь сонное зелье, и оно никого не убьёт лишь отдых подарит».

Да, а теперь спит Повелительница в пещере, ну а он здесь. Ну так лучше, чем как Ильгасу , Сирту да Памее в Убежище лежать, без голов, да Последних дней дожидаться. А то когда проснуться Царевны- никто того не ведает. Ну а за мыслями слепил из рыбьего мяса, сухарей и сонного зелья колобки, и сушил их на неярком солнце. Сейчас, по летнему времени, оно и не заходило. И отвык Евпатий от этого, как и от прежнего своего имени- Катей.

***

Но, тянуть было нельзя, хоть и не хотелось идти. Всё убеждал себя, что плохого не делает, а лишь желает побратимам помочь, спасти от гибели. Так и оделся потеплее, что бы не мёрзнуть, закинул пустой мешок за спину. Шёл быстро, и вот, показались и горы, а там, и дверь заветная. Достал приманку для собак и принялся кидать колобки. Сила-то дозволяла послать снарядец дальше раз в пять, если сравнивать с обычным человеком. И двести сажен не были пределом. Евпатий видел, как собаки обнюхали приманку, затем сели и улеглись спать.

– Ну, простите вы меня, виноват очень, – прошептал Бессмертный это себе под нос.

Теперь предстояла хитрая работа. Быстрыми шагами, почти бегом, Евпатий добрался до двери. Тонкий нож вошел в узкую щель, т медленно, очень медленно витязь открывал засов. Но вот, дело было сделано. Без скрипа и визга петель он вошёл внутрь, закрыв дверь.

Примерно Евпатий понимал, где искать Жезлы- в кладовой, либо домашнем святилище. Присмотревшись к стенам и коридорам, понял, какой ход ведёт к кельям, а какой в кладовку. Он был сейчас подобен собаке. присел, и вынюхивал следы… Ему нужен был след Мары, только её, самый важный и нужный… Евпатий так долго крутился, сидя на чевереньках.

Если бы его увидел сейчас чужой жа незнакомый человек, ведь подумал бы, что сошёл с ума несчастный, собакой себя считает. Но, Бессмыртный был куда лучше собаки. След был старый и слабый, но не вытертый, то есть, Мара ходила злесь одна… Он так и шёл, всё на четвереньках, боясь упустить направление. Миновал и раноцветные колонны из натекших слёз этих гор. Но, времени любоваться чудесами не было. Рядом был коридор, но вход туда просто внушал Ужас. Здесь след Мары заканчивался.

Евпатий вздохнул и решился. Ловушек он не почуствовал,

но шёл очень и очень осторожно. Приблизился, присел и ощутил под руками, а затем и увидел мягчайшее овечье руно, да вдобавок золотистое. Отодвинул шкуру, и ощутил Нечто холодное, текущее под руками, невыразимо пугающее.

« Ну что? – раздался голос в его голове, – спрашивай, раз пришёл,витязь!»

Стало невыразимо холодно. Мороз просто обжигал до костей, такого витязь не чувствовал очень давно. Ну, пожалуй, когда в Альпах, а из одежды только льнаная туника, даже плаща не было. И, холод поднимавшийся по позвоночнику, ощущался даже в голове. Начали дрожать руки.

Евпатий просто оторопел.. Не испугался, но был удивлён и взволнован. Не был готов к такому, никто не наставлял. Был бы волхвов, тогда вж дело такое, а он?

« Не был волхвом, так станешь. Большое дело! – опять раздался голос, – знаю, что ищешь! У другой стены. Не беспокойся, потом Избранные у тебя заберут. Так спрашивай!»

А чего спрашивать? Тут уж Бессмертный растерялся.О чём спросить? Или попросить? Ну, дело перед ним главное- помочь должен, всей дружине на Руяне… Он решился и сказал:

– Хочу своим помочь!

Но ответа не было, и в голове ничего не прозвучало. Евпатй в непонимании огляделся, наконец набрался сил, и сказал тоже, про себя, крепко подумав:

« Хочу своим помочь!»

« Сделано! Станешь помогать!»

Евпатий напрягся, попытался спросить снова, но холод пропал. и руки больше не ощущали ничего, кроме пустоты. Он опять покрыл это место овечьей шкурой, и повернулся к другой стене. Там стояло два ларца. Из дуба, украшенные резьбой. Витязь откинул крышки, и перед ним лежали десять пар жезлов, неотличимых друг от друга. Но, ему нужна была лишь одна пара…