Бессмертные

— Эдвард, ты можешь идти, — мягко сказала женщина, когда в комнату вошёл первый мужчина, чьи шаги были тяжелее, но всё равно лёгкими.

— Хочу осмотреть её… Думаю, осталось немного, — ответил первый голос, приближаясь к столу.

В комнате воцарилась тишина; трое человек стояли и ждали. Розали сетовала на то, что они проводят на ней жестокие, мучительные опыты, а теперь захотели поглядеть на её страдания.

— Она уже спятила. Нам придётся отдать души дьяволу, когда закончится обращение, — проговорил юноша.

— Она в сознании?

— Отчасти. Уже кипит от злости. Не могу поверить… Розали Хейл? — недоверчиво пробурчал молодой голос.

Почувствовался лёгкий порыв ветерка, когда Карлайл яростно закачал головой, пресекая речь второго мужчины.

«Что значит его «Розали Хейл»? Конечно же, это моё имя! Что возомнил о себе этот самоуверенный Каллен? Никогда меня ещё так не оскорбляли… Никто даже не смел таким тоном произносить моё имя! С таким… С таким отвращением».

— Да она полная дура, Карлайл! От неё не стоит ждать добра! — гневался Эдвард.

— Ты не знаешь этого наверняка, — тихо ответил доктор.

— Может, она просто кажется такой, — отозвался женский голос.

— Розали Хейл — самая недалёкая и мелочная девчонка, которую я когда-либо видел… C ней невыносимо было находиться даже в одном классе. Все ученики только и знали, что обсуждать её волосы да одежду! — хрипло добавил Эдвард.

Женщина расстроенно вздохнула.

— Тебе нужно успокоиться. Понадобится немало сил, чтобы она влилась в нашу среду. Перестань оскорблять её.

— Она права, — вступился Карлайл. — Нельзя судить о книге по обложке, сынок, ты прекрасно это знаешь. Она может стать для тебя кем-то больше, чем…

Злобное ворчание Эдварда перебило доктора.

— Ты шутишь, Карлайл! — выкрикнул он. — Она и я вместе? Уж лучше я умру с голода!

— Эдвард…

— Ты не знаешь, какой она станет с нами, — перебила женщина, — какие качества в ней раскроются. Она изменится.

— Если он собирается сводить нас как какая-то больная сваха… клянусь, я уйду, — угрожал юноша.

Женщина тут же проглотила все слова, а доктор разочарованно вздохнул.

— Я ткнул пальцем в небо, пытаясь помочь ей. Не мог же я оставить её там умирать.

— Пустите меня к этому Ройсу и его шайке. Иначе они не поплатятся за это никогда! — кричал Эдвард. — Отвратительно… Сделай хотя бы это!

— Нельзя играться с Богом. Не пущу. Ты знаешь мою точку зрения на этот счёт.

— Думаешь, такой льстец, как Ройс Кинг, ответит за всё это? За неё? Очнись, Карлайл. Он сбежит.

Сквозь огонь Розали видела троицу, которая обсуждала её жениха и банду хулиганов. Она не знала, что было отвратительнее: пронизывающая тело боль или пренебрежение Эдварда.

— Как она, сынок? — спросил Карлайл, кладя свою холодную руку на её лоб.

Эдвард недовольно фыркнул.

— Может уже сжать свои кулаки, — пробормотал он.

Появись у Розали возможность двигаться, она бы тут же надавала юноше пощёчин и вышвырнула бы его из комнаты.

Вслушиваясь в сладкий привкус мести, Эдвард ухмыльнулся.

— И тебе того же, куколка, — наклонившись к уху девушки, сказал он.

Розали продолжила слушать обсуждение. Эдвард определённо точно не был её поклонником. Но это не сильно заботило девушку; вместе они проучились в школе несколько лет, и он ни разу не выказал своего интереса, из чего следовало, что для него Розали была пустым местом. Она предпочитала парней, которые охотно следовали за ней по коридорами или танцевали с ней на вечерах. Для Розали Хейл было неслыханным первой смотреть на юношу, ведь это ему следует для начала заслужить хотя бы её надменный взгляд. Ко всему прочему, парень должен был быть правильным.

По приезде в Рочестер Эдвард не обращал особого внимания на Розали. Хотя он вообще ни на кого не обращал внимания — ни на мужчин, ни на женщин. Держался сам по себе вместе с книгами. Отучившись несколько лет в школе, они так ни разу и не заговорили друг с другом. Время от времени она видела его семью. Они ходили в одни и те же магазины, выполняли одни и те же общественные функции. Карлайл и его жена… «Как её зовут? Энид? Эстер?»

— Эсми, — презрительно фыркнул Эдвард на ухо Розали.

— Что? — спросил растерянный женский голос. — Что она говорит?

От поступи Эдварда половицы заскрипели.

— Пытается вспомнить твоё имя. Она не забыла, что видела нашу семью в городе… И меня с ней в одном классе, — смягчившись, добавил Эдвард.

— Эдвард, пожалуйста, будь добрее, когда всё закончится. Для неё это будет ново и пугающе, — тихо произнесла Эсми, переходя на шёпот.

Розали слышала что-то о новорождённых и охоте, но не могла понять что к чему. Она целиком погружалась в горящее сознание и вновь выплывала в борьбе с пламенем, что ломало тело изнутри. Желание умереть решительно росло, и всю ситуацию усугубляло присутствие телепата. Досада и гнев усиливались совместно со злостью, болью и яростью.

Сквозь пламя Розали смутно отслеживала уходы и приходы Карлайла и Эдварда. И лишь жена доктора, Эсми, исправно высиживала долгие часы у операционного стола и отлучилась лишь единожды, шепнув свои извинения на ухо девушке.

— Тебе надо идти, дорогая, — нежно упрекнул Карлайл женщину на рассвете третьего дня.

Почувствовалось движение воздуха, и холодные ладони Эсми легли на горящее лицо Розали.

— Я не могу оставить её. А что, если она испугается? Не хочу, чтобы Розали чувствовала себя одинокой…

— Эсми, Эдвард уже приготовил для тебя кое-что. Тебе нужно идти, пока совсем не рассвело. У нас есть ещё несколько часов, так что ты ничего не пропустишь, обещаю, — мягко говорил Карлайл.

— Но…

— Эсми, тебе нужно поохотиться.

— Ты прав. Не хочу, чтобы с нашей первой встречи она запомнила меня с чёрными глазами и тёмными кругами! — засмеялась Эсми, покидая комнату.

«Охотиться? С чего бы жене доктора идти на охоту? Куда она пошла? Почему ей требуется вернуться до того, как начнёт светать?» — удивлялась Розали.

Но завершить мысль не удалось. Вопящая боль в венах стала отходить от конечностей и с умноженной силой действия сгущаться в груди. Она протекала по каждой артерии и капилляру, сметая и ломая всё на своём пути. Каждая вена в груди вскипала и вспыхивала распалённой болью, от которой тело стало содрогаться в такт ускорившемуся сердцу.

— С-сердце… раз-зрывается… — задыхалась Розали, закатывая глаза от невыносимых мук.

Карлайл положил холодную ладонь на грудь девушки, надеясь хоть как-нибудь усмирить пожар, но прикосновение только разожгло пламя с новой силой.