Бессмертный принц

Я сняла обтягивающее платье и переоделась в мягкие брюки и белый свитер. Затем я плюхнулась в бархатное кресло, поджав под себя ноги, пытаясь понять, что пытался выяснить Вульф, и мои мысли погрузились в грезы наяву о залитом солнцем лесу и ощущении, что я каким-то образом болезненно близка к своей близняшке.

М

еня окружали старые каменные стены. Я была одна, с бьющимся сердцем в комнате, полной мертвых. Они смотрели на меня своими слишком красивыми лицами и глазами, полными голода. Они улыбнулись, но я могла видеть в этом жесте только остроту их клыков. Я прикоснулась рукой к своей шее, как будто это могло защитить меня от них.

Холодные, как сталь, глаза незнакомца нашли меня, но вместо страха мое сердце подпрыгнуло от сильнейшего волнения. Он был похож на единственную твердую точку в центре комнаты. Пока остальные окружали меня, как стая собак, выискивающих слабое место, он стоял неподвижно, ожидая меня. Если я смогу ухватиться за него, то, возможно, выживу.

Я побежала к нему, пытаясь дотянуться, но чем быстрее я двигалась, тем дальше он, казалось, отступал. А остальные монстры подбирались все ближе. Они приближались ко мне, загораживая мне вид на него, пока я совсем не перестала его видеть, и я мгновенно забыла, как он выглядит.

В моей памяти остались только его глаза. Его железный взгляд прожигал мне душу. Пытался проникнуть в мое сердце и забрать у меня что-то жизненно важное. Так что, возможно, он вовсе не был моим надежным убежищем.

— Нет! — Я ахнула, когда заставила себя выпрямиться, последние остатки сна все еще цеплялись за меня.

Я в замешательстве огляделась по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь. Я потянулась к Монтане, как делала это миллион раз до этого, когда ее кровать была рядом с моей, и она всегда была так близко ко мне. Теперь она казалась близкой только в моих снах.

Я опустила руку на примятую траву вместо ее кровати в нашей старой комнате и, глубоко вздохнув, провела по ней пальцами. Ее там не было, я ничего не могла сделать, чтобы помочь ей.

Я оглядела небольшое пространство, на котором мы с Магнаром спали, и вздрогнула. Мы разбили лагерь под слабым укрытием, созданным сломанной повозкой. Его размеров едва хватало, чтобы улечься вдвоем. Но после неловкого вечера, когда никто из нас не признал странный момент, произошедший между нами, и тем самым сделал его еще в сто раз более странным, я убежала спать так рано, как только смогла.

В последний раз, когда я видела Магнара, я повернулась к нему спиной и закрыла глаза, желая, чтобы сон забрал меня, чтобы мне не приходилось концентрироваться на том дюйме пространства, который разделял нас.

Теперь его нигде не было видно.

Я потерла кожу там, где наручники все еще охватывали мои запястья. Магнару удалось разрубить цепочку надвое с помощью топора, но без ключа я застряла с этими браслетами на обозримое будущее. Эта идея заставила мое сердце затрепетать от дискомфорта, но у нас были проблемы посерьезнее.

— Магнар? — Я нерешительно позвала, гадая, не возникли ли у него снова проблемы со сном.

Он всегда просыпался раньше меня, и я не была уверена, что он когда-либо засыпал раньше меня. На самом деле, я не была уверена, спал ли он вообще. Возможно, пролежав в дремоте тысячу лет, он больше не нуждался во сне. За это время он определенно получил больше, чем положено.

Ответа не последовало, поэтому я сбросила куртку и встала на четвереньки. Я поползла к тусклому солнечному свету, который пробивался между сломанными осями колеса повозки, в поисках тепла, хотя с наступающей зимой его было мало.

Тонкий брезент затрепетал на ветру, немного приподнявшись и открыв мне вид на поляну снаружи. Я протянула руку и отодвинула его в сторону, впуская больше морозного утреннего воздуха, который еще больше заставил меня продрогнуть.

— Магнар? — Позвала я снова, неуверенно оглядываясь по сторонам.

Ответа по-прежнему не было, поэтому я выползла наружу, переступая через руны, которые он нацарапал на земле прошлой ночью, осторожно, чтобы не испортить их. Если еще какие-нибудь вампиры придут за мной, я намеревалась прыгнуть обратно под телегу, под их защиту, особенно теперь, когда я была безоружна, а Фурия исчез в траве, где меня схватили. Я задавалась вопросом, осознает ли клинок свое окружение, чувствует ли он что-нибудь без хозяина, владеющего им, или это просто неодушевленный предмет без моего прикосновения, чтобы разбудить его. Было странно думать о том, что у клинка есть индивидуальность, но я обнаружила, что скучаю по нему, только сейчас осознав, как легко у меня вошло в привычку касаться пальцами его рукояти, ощущать свою связь с ним, как в присутствии старого друга.

Птичье пение окликнуло меня на дальней стороне поляны, где между деревьями пробивался тусклый солнечный свет, поэтому я направилась туда, гадая, пошел ли истребитель проверить, нет ли еще каких-нибудь признаков присутствия вампиров.

Я прошла мимо места, где он убил Элиту, ее одежда лежала окровавленной кучей на земле, а Веном воткнут в грязь, он стоял гордо, как Экскалибур, меч королей, о котором когда-то рассказывал мне мой отец. Я наблюдала, как Магнар прикончил ее, мои глаза упивались зрелищем ее кончины, когда он пронзил сердце ее обезглавленного тела огромным золотым мечом, ударив так сильно, что оружие воткнулось в землю.

Он оставил его на месте и ушел, не дождавшись, пока тело Евы полностью развалится на части, и пыль, в которую она превратилась, закружилась вокруг его ног, пока он шел через нее, не обращая внимания.

Я придвинулась ближе к древнему мечу, нерешительно протянула руку и коснулась пальцами его рукояти.

Дрожь сотрясла мое нутро, глубокое рычание, казалось, резонировало через оружие и проникло в меня, как будто спящий гигант предупреждал меня об опасности. Оружие не было приветливым. Оно служило одному хозяину и только ему одному, сдерживающий фактор в его энергии был очевиден.

Я убрала руку и продолжила путь через поляну, дрожь пробежала по моей спине, когда я оставила Венома позади.

Пока я шла, мои мысли блуждали, перебирая детали моих снов. Хотя попытки сделать это были похожи на изучение песчинок. Каждый фрагмент невозможно было увязать со следующим. Чем больше я пыталась найти в них смысл, тем больше запутывалась. Сон уже не был тем спасением, которым он был раньше. Мои сны были наполнены мыслями о Монтане и вампире, который мучил ее. Мог ли Магнар быть прав? Могла ли метка истребительницы на моей руке пробудить какую-то силу глубоко в моей крови, которая сохранилась там из-за моих наследственных связей с Кланом Снов?

Если это было правдой, то сны были чем-то большим, чем просто бредом моего охваченного тревогой разума. Они были реальными. Так или иначе, они были настоящей ниточкой к моей сестре, доказательством того, что она все еще жива. Вампир со стальными глазами, вероятно, тоже был реальным. Хотя даже когда я попыталась сосредоточиться на нем, я обнаружила, что все больше деталей ускользает из моего восприятия, моя память о сне была потеряна для меня.

Я только надеялась, что это не означало, что ее пытал какой-нибудь бессмертный-психопат в «Банке Крови», хотя страх, который я почувствовала от нее, только подлил масла в огонь этой мысли, а ее возможная судьба повергла меня в уныние.