Бессмертный принц

— Бунтарка?! — Из коридора донесся раскатистый голос Эрика.

— О черт, — выдохнула я, переводя взгляд с Кошмара на рассыпающиеся вампирские хлопья на полу.

Спрячь меня. Голос клинка вспыхнул в моем сознании, и я поняла, что повиноваться было чертовски хорошей идеей.

У меня было меньше секунды, чтобы действовать, когда я зашвырнула Кошмар под кровать и бросилась на разбитые куски дерева на полу. Я закрыла глаза, притворившись, что потеряла сознание, и вознесла беззвучную молитву к любому святому существу, которое могло бы существовать во вселенной, чтобы оно дало мне передышку.

Дверь ударилась о стену, открываясь, и мгновение спустя Эрик подхватил меня на руки и положил на кровать.

— Монтана, проснись, — прорычал он, проводя пальцем возле пореза на моей шее. До меня дошло, что это был первый раз, когда он назвал меня по имени.

Я моргнула, просыпаясь, меня охватил страх от того, как он собирается отреагировать.

— Что случилось? — требовательно спросил он, взглянув на останки вампира и обломки дерева от оконного ставня.

Я покачала головой, не зная, как вообще смогу объясниться. Но я должна была прояснить хотя бы одну вещь.

— Она напала на меня, — выдохнула я. — Она погналась за мной вон туда и, я думаю, она… напоролась на сломанное дерево.

Черт, это вообще звучало правдоподобно?

Серые глаза Эрика наполнились замешательством. Он был без рубашки, его мышцы были напряжены, а кожа прохладна там, где его руки сжимали мои. — Она напала на тебя?

— Да, — подтвердила я. — Я спала. Она вошла и…

Я притворилась, что дрожу, как будто мне было очень страшно. Но, честно говоря, я почувствовала прилив сил. Я только что совершила непоправимое, то, о чем мечтала тысячу раз. Мы с отцом изобрели целую игру, придумывая сценарии убийства вампиров, но я ни разу не думала, что я смогу это сделать.

Эрик подошел к одежде вампира, просматривая ее, как будто что-то искал. Сдавшись, он снова повернулся ко мне, и мой взгляд опустился на его обнаженную грудь.

Шрамы уродовали его руки, а на животе виднелся шрам в форме полумесяца, серебристые отметины, не похожие ни на какие шрамы, которые я видела раньше. Я оторвала взгляд от твердых линий его пресса и от того, как низко сидели на бедрах спортивные штаны, открывая глубокий V-образный вырез заостренных мышц, скрывающихся под ними. В тот момент, когда я снова встретилась с его разъяренным взглядом, я поняла, что беда надвигается на меня, как темная буря.

— Кто, черт возьми, мог это сделать? — прорычал он, запустив руку в волосы, испортив свой обычно идеальный вид.

— Я не знаю, — прошептала я, опуская руку к предплечью и прикрывая отметину там. — А Фабиан не мог прислать… — начала я, но он резко оборвал меня.

— Нет. Зачем ему это? — Огрызнулся Эрик. — Он ничего не знает.

Что бы подумал Эрик, если бы узнал, что я убила того вампира? Да еще и клинком истребителей, не меньше. Он мог бы воспринять меня как угрозу, которую хотел бы уничтожить как можно быстрее.

— Оставайся здесь, — пробормотал он, и я кивнула, когда он выбежал из комнаты.

Мгновение спустя Эрик вернулся со странной ручной машинкой с трубкой на одном конце. Он включил ее, и она издала громкий жужжащий звук, который застал меня врасплох. Эрик подошел к пепельным останкам вампирши, штуковина всосала все что от нее осталось, и пыль закружилась в контейнере наверху.

Я с тревогой смотрела на него, пока он работал, просто так убирая каждый кусочек тела мертвого убийцы. Когда пыль осела, он собрал мантию вампира в льняной мешок из моего шкафа, крепко сжимая его в кулаке.

Повернувшись ко мне с пульсирующей челюстью, он сказал: — Ни с кем не говори об этом. Я с этим разберусь.

Я твердо кивнула, затем указала на предмет в его руке. — Что это? — спросила я.

Он взглянул на него. — Пылесос. — Он прочистил горло, направляясь к двери, пока я пыталась вспомнить термин, задаваясь вопросом, упоминал ли его когда-нибудь мой отец. — Я скоро вернусь.

Он вышел, и я выдохнула, мое сердце колотилось о грудную клетку и отказывалось замедляться. Я убила вампира. Гребаного вампира.

Я провела большим пальцем по отметине на своей руке, чувствуя, что она каким-то образом важна, связана с этим лезвием. Показывать ее Эрику было определенно плохой идеей.

Направляясь к своему шкафу, я достала свитер и натянула его, чтобы скрыть отметину, но это было не решение в долгосрочной перспективе. Меня снова заставят надеть эти прекрасные платья, и что мне тогда делать?

Голос вампирши снова заполнил мою голову. Истребительница.

Термин был достаточно простым. Истребительница означало убийца.

Мои мысли обратились к генералу Вульфу, я была уверена, что за всем этим стоит он. Слишком большое совпадение, ведь он явно обвинял меня в том же самом. Итак, он… что? Послал эту суку убить меня?

Я почувствовала присутствие Кошмара в комнате, как будто в моей груди забилось еще одно сердце, и воздух в моих легких загустел. Я хотела дотянуться до него, воссоединиться с этим теплом и позволить ему нашептывать в моем сознании. Это должно было напугать меня, но я чувствовала возбуждение. И жгучее любопытство узнать о его происхождении, о том, почему мне казалось таким правильным держать его в руке.

Эрик, наконец, вернулся, и я молилась, чтобы он не смог почувствовать лезвие так, как я, тяжелая пульсация его присутствия явно выдавала меня.

Заперев дверь, он повернулся ко мне с озабоченным видом.

— Что она тебе сказала? — прорычал он, его ярость была очевидна, и, по крайней мере, казалось, что лезвие не привлекло его внимания.

— Ничего, — солгала я.

Его челюсть крепко сжалась, когда он промаршировал в ванную и вернулся с влажной тряпкой. Он опустился на кровать и потянулся к моей шее.

— Вот, — отрезал он и точно так же, как он сделал, когда я ободрала колено, аккуратно вытер кровь с моей кожи, все время хмурясь. Я даже не чувствовала боли, адреналин в моих венах все еще сдерживал ее.

— Я могу это сделать. — Я потянулась за тканью, но моя рука нашла только его руку, холодное прикосновение его кожи к моей ладони заставило мое сердце учащенно забиться.

— Я справлюсь, — сказал он тоном, который говорил мне, что он был не в настроении для очередных споров, и на этот раз я не почувствовала желания дать ему отпор.