Бессонница

— Почему бы вам не вернуться к своей работе, Рэйчел? — спросил Ральф уборщицу. Он осторожно отпустил ее руку, готовый тотчас же схватить снова, если появится необходимость усилить воздействие.

— Да, мне лучше взяться за работу, — произнесла она намного более дружелюбным тоном. — Я хочу закончить здесь к полудню, чтобы поехать в Хай-Ридж и помочь делать плакаты.

Когда Рэйчел Андерсон направилась к своей тележке с моющими средствами, Лоис присоединилась к Ральфу. Она выглядела одновременно обрадованной и немного потрясенной.

— С ними все будет в порядке, правда, Ральф?

— Да, не сомневаюсь. А с тобой? Не собираешься отключиться или что-нибудь в этом роде?

— Все нормально. Ты запомнил маршрут?

— Конечно. Она говорила о месте, которое раньше называлось Садами Барретта. Мы с Кэролайн ездили туда каждую осень собирать яблоки и покупать сидр, пока они не продали ферму в начале восьмидесятых. Подумать только — это и есть Хай-Ридж.

— Будешь удивляться потом, Ральф, — я действительно умираю с голоду.

— Хорошо. Кстати, что это за записка? Про племянницу с полной стипендией в Нью-Хэмпширском университете?

Она взглянула на него со слабой улыбкой и вручила ему листок. Это был ее счет за электричество за сентябрь.

6

— Удалось вам передать ваше сообщение? — спросил охранник, когда они вышли на улицу и зашагали по дорожке.

— Да, спасибо, — сказала Лоис и снова включила улыбку мощностью в мегаватт. При этом она не сбавила шага, а ее рука очень сильно сжимала ладонь Ральфа. Он понимал ее состояние; он и сам понятия не имел, как долго будут действовать внушения, которые они сделали тем двум женщинам.

— Хорошо, — сказал охранник, провожая их до конца дорожки. — Денек обещает быть долгим. Я буду рад, когда он закончится. Знаете, сколько людей из охраны будет ошиваться здесь с полудня до полуночи? Двенадцать. И это только здесь. Больше сорока пошлют к Общественному центру — плюс к местной полиции.

И это ничегошеньки не даст, подумал Ральф.

— И для чего? Чтобы одна блондиночка могла поболтать язычком. — Он взглянул на Лоис, словно ожидая, что она станет обвинять его в мужском шовинизме, но Лоис лишь снова засияла улыбкой.

— Я надеюсь, все у вас будет нормально, офицер, — сказал Ральф и повел Лоис обратно через улицу, к своему «олдсмобилу». Он запустил двигатель и с трудом развернулся на дорожке у «Женского попечения», ожидая, что или Барбара Ричардс, или Рэйчел Андерсон, а может, и обе выбегут из центрального входа с безумными глазами, тыча в них пальцами. Наконец он направил «олдс» в нужную сторону и облегченно вздохнул. Лоис глянула на него и сочувственно кивнула.

— Я думал, я — торговец, — сказал Ральф, — но, ей-богу, в жизни не видел, чтобы кто-нибудь так мастерски пудрил людям мозги.

Лоис улыбнулась с притворной застенчивостью и сложила руки на коленях.

Они подъезжали к гаражу больницы, когда из своей маленькой будки, размахивая руками, выскочил Триггер. Первой мыслью Ральфа было, что они все-таки не выберутся отсюда чистенькими — охранник с папкой засек что-то подозрительное и позвонил Триггеру или связался с ним по рации, чтобы тот задержал их. Потом он увидел лицо Триггера — взволнованное, но радостное — и то, что тот держал в своей правой руке. Это был очень старый и очень потрепанный бумажник. Он раскрывался и закрывался, как беззубый рот, с каждым взмахом руки владельца.

— Не беспокойся, — сказал Ральф, сбавляя скорость. — Не знаю, что ему надо, но уверен, что неприятностей это нам не сулит. По крайней мере пока.

— Меня не волнует, что ему надо. Все, что мне надо, так это поскорее убраться отсюда и немного поесть. Ральф, если он начнет показывать тебе фотографии со своей рыбалки, я сама нажму на газ.

— Аминь, — сказал Ральф, прекрасно зная, что на уме у Триггера Вэчона отнюдь не фотографии с рыбалки. Ему до сих пор было еще не все ясно, но одно он знал наверняка: ничто не происходит случайно. Теперь. Такова месть Цели. Он притормозил возле Триггера и нажал кнопку, опускающую стекло. Оно поехало вниз с раздраженным воем.

— Эээй, Ральф! — крикнул Триггер. — Я думал, уже не засдану вас!

— Ну что там, Триг? Мы вроде как спешим и…

— Да-да, это секундное дело. Она у меня прямо здесь, в бумажнике, Ральф. Слушай, я же ношу в нем все мои бумаги и никогда ничего не теряю.

Он раскрыл старую пасть отделения для бумаг, из которого торчали несколько смятых счетов, целлулоидный конвертик с фотографиями (и черт бы побрал Ральфа, если он не засек там фото Триггера, держащего большую рыбацкую корзинку) и по меньшей мере штук сорок визитных карточек, грязных и пожелтевших от времени. Триггер принялся перебирать их со скоростью ветерана банковского дела, считающего наличные.

— Я никогда не выбрасываю дакие шдуки, — говорил Триггер. — На них одлично можно чдо-до записать, лучше, чем в блокноде, и удобнее. Сейчас, одну секунду… одну секунду, а, чдоб дебя, куда ж ды подевалась?

Лоис кинула на Ральфа нетерпеливый тревожный взгляд и указала пальчиком вперед, на дорогу. Ральф не обратил внимания ни на взгляд, ни на жест. Он ощутил странное покалывание в груди. Мысленным взором он увидел, как вытягивает свой указательный палец и рисует что-то на ветровом стекле фургона Триггера Вэчона, запотевшем от летней грозы, разразившейся пятнадцать месяцев назад, — холодный дождь в жаркий день.

— Ральф, помнишь шарф, кодорый был на Дипно в тот день? Белый, с какими-до красными значками?

— Да, я помню, — сказал Ральф. Лизун, вопил тогда Эд на толстого парня. Трахал и лизал свою мамашу. И да, он помнил шарф — ну конечно, помнил. Но красные штуковины были не просто пятнами или какими-то бессмысленными узорами: это был символ или символы. Неожиданное сосущее чувство в верхушке живота Ральфа подсказало ему, что Триггер сейчас перестанет рыться в старых визитках. Он уже знал, в чем тут дело. Он знал.

— Вы были на войне, Ральф? — спросил Триггер. — На большой? На вдорой?

— В каком-то смысле, наверное, был, — сказал Ральф. — Большую ее часть я провоевал в Техасе. За океан отправился в начале 45-го, но всю дорогу был во втором эшелоне.

— Значид, Европа, — кивнул Триггер. — Вдорого эшелона на Дихом не было до самого конца.

— Англия. Потом Германия, — пояснил Ральф.

Триггер кивал, довольный.

— Если б вы были на Дихом, вы бы знали, чдо да шдуковина на шарфе — вовсе не кидайская.