Бессонный всадник
Шрифт:
Встал на колени старый Роблес.
– Инри Кампос, благородное сердце, не проклинай нас. Труслив человек, но еще более – жалок. И без того нам тяжко приходится, а если ты проклянешь нас, еще хуже станет. Прости нас, Инри Кампос!
Молча поворотился к нам Инри Кампос широкой спиною и тихо закрыл за собой двери своего дома. Рассвет не застал его в Янакоче.
Старый Эррера вспоминает прошлое. Он видит: стоит в дверях Инри Кампос, грустно глядит.
– Зачем вы здесь, дон Инри? – спрашивает Эррера.
С невыразимой печалью глядит на него Инри Кампос.
– Вы явились сказать,
– Что с вами, дон Раймундо? – испуганно спрашивает Исаак Карвахаль. Он слышал: глава общины Эррера разговаривал сам с собой.
– Этот человек ошибается, – отвечает старый Эррера и указывает на дверь.
– Там никого нет, дон Раймундо.
Проснулись остальные.
– Мы требуем земли с тысяча семьсот пятого года, – яростно кричит старый Эррера. – Двести пятьдесят девять лет мы бродим по этим горам в поисках справедливости» И все напрасно!
– Всего только тридцать дней назад выехали мы из Янакочи, уважаемый глава общины, – отвечает Агапито Роблес. – Вы больны. Кашляете все время и не спите. От бессонницы у вас в голове помутилось.
– Во что бы то ни стало я сниму план! Ни кашель, ни сон меня не сломят. Надо только, чтобы кто-нибудь со мной разговаривал. С сегодняшнего дня на каждом привале будем назначать караул, чтобы бороться со сном. Сон подстерегает меня, хочет наброситься, как только я закрою глаза. Но мы его не подпустим. Агапито Роблес!
– Слушаю, сеньор.
– Назначь караул, чтоб проводил со мной ночи.
– Сейчас, сеньор?
– Сейчас, сию минуту.
– Рекис, Басилио, Бонилья, Криспин, будете охранять сеньора Эрреру.
Старый Эррера подошел к нам.
– Предупреждаю: тот, кто заснет, на следующий день пройдет целую лигу босой. Я не сплю двести пятьдесят девять лет. А вас прошу не поспать всего несколько ночей. Пока кончим снимать план.
Мы окружили Эрреру. Он успокоился, стал рассказывать о том, как наши деды отправились в Гран-Пангоа, потом снова начался бред: он видел какого-то Инри Кампоса, который, как он уверял, идет следом за нами. Я заснул. Когда я открыл глаза, старый Эррера глядел на меня с гневом и жалостью.
– Простите, сеньор Эррера. Заснул немножко.
– Немножко?
Яркий день врывался в открытую дверь.
Бонилья приоткрыл глаза, сел.
– Не могу обувку найти.
– Вот она, соня! – показал старый Эррера. – Я же вас предупреждал, что вы будете наказаны. Для нашей борьбы нужны мужчины, а не неженки! Вы все пройдете одну лигу босиком!
– Дождь был ночью, дон Раймундо. Сыро сейчас. Они простудятся, – возразил наш выборный.
– Ничего. Давай-давай!
– Прошу заменить наказание плетьми или штрафом. Согласен внести пятьдесят солей на починку крыши нашей школы.
– Давай-давай!
Глава двадцать седьмая
о том, что мертвецы скверно пахнут
Чищу это я Инженеровы сапоги, вдруг гляжу – человек какой-то. Одет шикарно, а сам страшный.
– Ты слуга топографа?
– Помощник
я.– Это все равно.
– Нет, не все равно, сеньор. Слуга – это кого в подарок отдали. Вот Жабоглот, губастый, вот он слуга. А меня никто не Дарил. Я по контракту работаю.
– Не болтай глупости, только время с тобой теряю. Скажи Инженеру, что я к нему.
– От кого?
– Не твое дело.
– Инженер письмо пишет куму своему, министру общественных работ.
– Хоть деве Марии! Скажи, что я его жду, черт бы тебя взял! Вышел Инженер.
– Чем могу служить, сеньор?
Тут этот тип сразу же изменил повадку.
– Хотелось бы поговорить с вами, Инженер, по одному частному дельцу. Не лучше ли пойти к вам в комнату?
Я продолжал чистить сапоги, но из-за двери все было прекрасно слышно.
– Як вам, Инженер, по поручению самого видного Гражданина нашей провинции. Он приветствует вас и приглашает к себе.
– О ком вы говорите?
– Вы знаете, о ком я говорю, Инженер. Этому лицу стало известно, что вы снимаете план земель Янакочи. Я буду откровенен: означенное лицо не желало бы, чтобы вы закончили съемки.
– Вы рассчитываете– помешать мне?
– Мы ни в чем не намерены мешать вам, сеньор. Желательно всего лишь побеседовать с вами.
– А если я не пойду?
– Вам же будет хуже, Инженер.
– Я подписал договор, обязался снять план. Если я не выполню договор, то потеряю пять тысяч солей.
– Такие вещи легко улаживаются, Инженер.
– Мне надо подумать.
– На вашем месте я бы не размышлял долго. Ходят слухи: войска двадцать первого военного округа готовятся учинить расправу. Крестьяне общины Янакочи – мятежники и фантазеры. Они требуют возвращения прав, которыми община пользовалась в колониальную эпоху. Все эти грамоты весьма опасны для законных владельцев. Если другие общины Паско последуют примеру Янакочи, опасность грозит всем законным собственникам. И те из них, что проживают в Лиме, весьма обеспокоены. Мне известно, что имеется распоряжение подавить мятеж.
– Снимать план местности вовсе не означает поднимать мятеж.
– Это гораздо хуже! Вы подрываете, основы собственности. Впрочем, мое дело всего лишь передать вам приглашение, Инженер. Если вы согласны, едем. Оседланные лошади ждут нас. Через пару дней будем в Янауанке.
– Тупайячи!
– Слушаю, хозяин!
– Грузи тахеометр и другие инструменты. Едем!
– Куда, хозяин?
– К черту, в самое пекло!
Отправились. На третий день после полудня прибыли в Янауанку.
– На площади всегда полно зевак, Инженер. Давайте-ка лучше войдем в дом с заднего хода, через скотный двор.
– Тупайячи!
– Слушаю, хозяин.
– Хочешь есть?
– Я всегда хочу есть, господин Инженер. Знаете, что мне сегодня снилось? Будто иду я через Черную гору и вдруг вижу – пещера. Сунулся это я в пещеру, а там – вы только подумайте, господин Инженер! – рис с цыпленком, целая рудная жила, до самой Бразилии. Потом спускаюсь в сельву. Помните лесок в Коскипате по дороге к реке Карбон? Вот и вижу я этот Лесок, только на кокосовых пальмах вместо орехов висят жареное мясо, сало, сыры. Чудеса, да и только, хозяин!